Рабыня страсти - Бертрис Смолл

Груочь почувствовала неимоверное облегчение:

— Я знала, что она нас не подведет, мама. Риган — воистинуМак-Дуфф. Она пожертвует собою, чтобы отомстить за смерть отца.

— Она и не думает о моем Торкиле, — слабым голосом сказалаСорча. — Она делает это лишь из любви к тебе, моя Груочь. И я рада, что когдаменя не станет, у тебя останется она. Не позволяй Мак-Фергюсу отсылать ее, покане убедишься, что она не беременна от этого выродка Фергюсона. Я не доживу доконца недели, моя девочка. Делай что хочешь, но пусть Риган будет рядом с тобоюдо тех пор, пока ты не убедишься, что в ее чреве нет ребенка от Иэна. Никто недолжен знать о нашем возмездии. Довольно того, что знаем мы… — Глаза еезакрылись, и она вновь забылась.

Груочь Мак-Дуфф глядела на мать. Она изнемогла от частыхродов. О, я не позволю, чтобы меня постигла та же участь, подумала Груочь.Пусть Иэн Фергюсон и дальше продолжает плодить ублюдков с местными девками. Мнедо этого не будет никакого дела, ведь я буду его законной супругой, и мой сынот Мак-Дуффа унаследует все, что они у нас украли, к тому же и все, чем самивладеют. Я буду покладистой и мягкой, но буду рожать лишь тех детей, которыхизберу сама. Джеми Мак-Дуфф будет моим любовником. И если это мое дитя умрет,то мой Джеми подарит мне еще одного… Если же вдруг родится дитя от Фергюсона, ясделаю все, чтобы оно не выжило. Никто и ничто не помешает Мак-Дуффам получитьназад все, что им принадлежало, и завладеть много большим!

Сестра Груочь была бы поражена выражением прелестного личикадевушки. Сорча Мак-Дуфф хорошо воспитала свою любезную дочь. И пусть онаумирает, пусть не проживет и двух дней, но Груочь не обманет ее ожиданий.

Риган, покинув замок, ушла к озеру. Вода всегда действовалана нее успокаивающе, но сегодня даже водная гладь не принесла ей желанногопокоя. То, что за годы безрадостного детства в ее душе не накопилась горечь,было чудом и лишним доказательством торжества человеческого духа. Она не зналалюбви, доброты — и никогда по ним не тосковала.

Риган прекрасно усвоила, что Груочь — наследница, что Груочь— любимица, а она, нелюбимая и нежеланная, непременно станет монахиней. Но взамке Бен Мак-Дун не было священника — последний исчез, когда ей исполнилосьвсего пять. Она мало знала о вере, если веровала вообще… Она слышаларазнообразные объяснения уготованной ей участи. Но все они были не особенноубедительны.

Он» не желала жить в окружении тихих женщин. Они будуттолько м делать что молиться. Мужчин там вообще не будет. Но все же, зная своюсудьбу, она готова была принести Богу, в которого и не очень-то верила, обетычистоты, нищеты и послушания перед лицом всех монахинь, перед аббатисой… Риганглубоко вздохнула. Ложь была под запретом, но, дабы спасти сестру свою Груочь,она готова была на самый страшный грех. Ведь монахини поголовно должны бытьдевственницами, а вот она не будет — после того как займет место сестры набрачном ложе. Ну а если она этого не сделает, Иэн Фергюсон сразу поймет, чтоневеста его еще раньше утратила девственную чистоту. А Мак-Фергюс, как иговорила мать, убьет Груочь, не раздумывая ни секунды. Риган прекрасно зналаисторию их рождения и то, как старуха Бриди спасла им обеим жизнь, заверив, чтодевочки не представляют никакой опасности.

Риган снова вздохнула, наклонилась и подняла с земли плоскийкамушек. Потом прицелилась и умело запустила его так, что он запрыгал по воде.Она медленно брела вдоль берега, обдумывая свое будущее… Риган ни разу еще неудалялась больше, чем на милю или две от замка Бен Мак-Дун — ни разу в жизни. Амонастырь, в который ее отошлют, находится на другом краю Аллоа, на далекомпобережье Стретчклайда. Она никогда больше не увидит ни замка Бен Мак-Дун, нисвоей сестры… Слезы наворачивались на глаза. Невзирая на очевидную разницу в ихположении, Груочь всегда любила сестру. Что же до других, то лишь Сорча могларазличить близняшек: посему все прочие были с нею весьма любезны, никогда небудучи уверены, кто перед ними: любимица Груочь или отверженная Риган. Теперьже на ее долю остаются лишь воспоминания…

Капля дождя упала ей на щеку. Взглянув наверх, Риганувидела, что в небе над горами собираются весенние тучки. Она поспешила домой,где нашла Груочь, сидящую у огня.

— Ты уже послала за Мак-Фергюсом? — спросила сестру Риган. —Ему надо бы узнать о рождении Малькольма и о состоянии нашей матери.

— Нет, я никого не посылала, — отвечала Груочь, — я простосижу здесь и думаю, как странно будет жить без матери… Я останусь одна, когдатебя увезут, моя Риган. Невыносимо тяжко думать об этом…«

— Но у тебя будут и муж, и дети — и дни твои будут заполненызаботами, Груочь, — отвечала Риган. — А вот у меня ничего не будет. Мне не подуше мысль об этом монастыре, но Мак-Фергюс еще при рождении приговорил меня… Итебя тоже. Мы обе будем сыты, одеты, накормлены и в тепле, но достаточно лиэтого?

— На свете существует любовь, — мягко произнесла Груочь.

— Я не знаю, что такое любовь. — призналась Риган. — Меняникто и никогда не любил, Груочь, — ну, может быть, только ты… У мамы в сердцене было для меня любви. Парни никогда даже не улыбались мне, думая, что я — этоты. Или, возможно, потому что считали меня будущей монашкой, — она грустнорассмеялась. — Что такое любовь? Для меня это пустой звук, но если это и впрямьчто-то стоящее, то я желаю тебе любви, сестра. Пусть она будет тебе утешением!

— Может быть, потом, когда приедет Мак-Фергюс, у меня небудет удобного случая поблагодарить тебя за твою жертву, Риган Мак-Дуфф. Япреклоняюсь пред тобою!

— Я никогда бы не сделала этого, но это лишь ради тебя… —серьезно отвечала Риган. — Ведь ты — часть меня, Груочь. Это так, сестра моя.Между нами словно протянута невидимая, но крепкая ниточка, и, если только этобудет в моих силах, я не позволю и волосу упасть с твоей головы. Я считаю, чтомама была не права, когда убедила тебя пойти на такое… Ведь отца этим невернешь. А твой брак тесными узами свяжет Мак-Дуффов из Бен Мак-Дун сФергюсона. Мы из Киллилоха. Ты никогда не думала, что если бы жив был отец, тодело, возможно, кончилось бы этим самым браком, чтобы примирить враждующиекланы?

— Но его нет в живых. Он убит. Убит Фергюсонами, — отрывистобросила Груочь. — Я отомщу им всем за него и за нашу бедную маму, котораясейчас умирает — все по их же вине! А ты, ты, Риган Мак-Дуфф? Фергюсоны обреклитебя влачить жалкую жизнь, жизнь без любви. Как могу я не рассчитаться с нимиза это?

***

Наконец послали за Мак-Фергюсом, и он спешно прибыл. Содобрением осмотрел он сына, яростного Малькольма, затем убедился, чтосостояние его матери резко ухудшилось, и объявил, что венчание состоится нынчеже вечером.

— Она сильная женщина, но у меня нет уверенности, что онадоживет до следующего утра, — сказал он сестрам-близнецам. — Я непременно хочу,чтобы она видела своими глазами, как ты обвенчаешься с моим сыном, ГруочьМак-Дуфф. — Он перевел взгляд на Риган: