Поиск - Василий Маханенко

Облачившись в наряд, который ей передала Софи, Елизавета недовольно поморщилась и, окинув взглядом остальной гардероб, расстроенно вздохнула. Наряды, предназначенные для сухого старушечьего тела, никак не подходили блистательной красавице.

— Пока так, — словно извиняясь за нелепый внешний вид, произнесла девушка, благоразумно решив, что раз проблему не решить, так не стоит тратить на нее время. За что мы все испытали к ней нечто вроде благодарности. — Я ждала полторы тысячи лет, так что еще час-другой потерплю.

— Айвен держал вас в таком виде полторы тысячи лет? — удивленно спросил я. — Зачем?

— Это стоит спросить у него, — Елизавета обошла Айвена, до сих пор старающегося выбраться из силовых тисков защиты, и остановилась напротив, глядя родителю в глаза. — Но я не буду это делать прямо. Я еще недостаточно сильна. Стоит снять защиту, и кольцо с подвеской вновь окажутся у отца, а я опять превращусь в старый сморщенный огурец. Так что пока, дорогой отец, вам придется задержаться у меня в гостях. Не волнуйтесь, мне это тоже не в радость, как и вам!

— Тогда может ну его, — Арчибальд преподнес Елизавете кубок с вином, который та с благодарностью приняла. — Есть масса способов обезопасить себя от родительского контроля. Например, воспользоваться услугами каторианца, которому есть что противопоставить главе боевого крыла паладинов. Обещаю, это вам будет стоить скромной суммы. Здесь я могу поработать за идею.

— С радостью приму Ваше предложение, — Елизавета одарила каторианца таким плотоядным взглядом, что мне стало неудобно. Годы воздержания давали о себе знать, и молодое тело требовало сатисфакции. Даже с каторианцем.

— Но не переживайте, — спохватилась Елизавета, что-то надумав у себя в голове. Она импульсивно положила ладонь на лапу кота, словно успокаивая его, но Степан однозначно идентифицировал данный жест. Елизавета откровенно показывала свое согласие на близкое «сотрудничество» с Арчибальдом. — Мне не потребуется постоянная защита. Сейчас я приложу все усилия, чтобы завершить начатое этим милым юношей. И тогда, мне самой будет что противопоставить главе боевого крыла паладинов. Да, папа?

— Я вас понял, и мое предложение о помощи в силе, — каторианец накрыл ее ладонь своей второй лапой, принимая расположение дамы. Я покачал головой. Видимо, я еще не настолько продвинутый игрок, чтобы спокойно спать с представителями других рас. — Что-то необходимо найти?

— Серьги, — подтвердила Елизавета. — Моя сила в них. Сознание привязано к подвеске, молодость и красота в кольце. Как жаль, что серьги вновь пропали. Ранее мне доводилось носить их с подвеской. Кольцо же отец отобрал полторы тысячи лет назад. «Красота и молодость для тебя избыточная роскошь, Лизи. Им присущи безрассудство, а оно тебе не впрок! Мама бы одобрила». Сказал, что моя излишняя … горячность позорит его и как отца, и как паладина.

— Шлюха, — выдавил замороженный Айвен.

— Красота и молодость нужны для наслаждения! И только глупец оставит тухнуть торт на столе, вкушая лишь воду и хлеб! — вздернула подбородок строптивица.

Доля правды в словах Айвена несомненно была. Оценивая Елизавету, Айвеном можно было одновременно и восхищаться — это надо быть ювелиром, чтобы создать такой шедевр, и сочувствовать бедолаге — с такой наследственностью девушка свои козыри использовала на полную катушку.

Каторианец повернул мордочку в мою сторону и вопросительно приподнял ту часть, которая у котов отвечает за бровь. Отвечая на немой вопрос наставника, я не смог удержаться от показного раздумья, на что сразу получил по ноге хвостом. Перестав паясничать, я кивнул Арчибальду, подтверждая его притязания на провидца дня.

— У моего ученика есть для тебя еще один подарок, — Арчибальд развернул Елизавету ко мне. — Мои слова о помощи не пустые колебания воздуха.

Вот же, гад, примазался. Но спорить я не стал, а мысленно счет к каторианцу сделал еще длиннее.

— Позвольте, — я вытащил серьги и залюбовался сверканием счастливых глаз. То чувство, когда преподносишь красавице драгоценности, в надежде на ее благосклонность, и видишь, как кусочки очень дорогого металла и камней делают человека счастливейшим существом. При других обстоятельствах, я бы уже снимал сливки благодарности. Эх!

— Ты долго будешь возиться? — подтолкнул меня к действиям Арчибальд. Каторианцу не терпелось посмотреть на результат работы целого комплекта, так как о его новых свойствах можно было только догадываться.

— Да, да, сейчас, — привыкший застегивать и расстегивать только женское белье, я долго воевал с замками сережек и искал отверстия в ушах под градом каторианского сарказма. Наконец, я справился и отступил на шаг, с улыбкой оценивая результат. Даже если тебе ничего не светит, все равно приятно сделать женщину счастливой. Ощущаешь себя эдаким меценатом.

Резкий удар о стену выбил из меня все самодовольные мысли вместе с духом. Сила удара была такой, что даже инерционный блокиратор не справился. Рот переполнился слюной с характерным кровяным привкусом, и по подбородку противно потекла струя, проникая за ворот доспеха. Неужели так сдетонировал комплект от воссоединения? Если так, то радость от этой «Радости» сомнительная, полностью поддержал я Айвена задним числом. Жаль, что хорошая мысль посетила светлую голову позднее приключений на задницу.

Распластавшись по стене, как пришпиленное насекомое, я ждал очередного удара о пол, надеясь что сейчас сработает привычная сила притяжения, но неизменная подружка инерции не спешила. Вместо этого я повторил недавнюю участь Айвена, и пыжился обездвиженный на стене. Больше всего пугала абсолютная тьма в комнате, разбавляемая свечением виртуального интерфейса и ошарашенным Степаном, пересматривающим видео в поисках источника внезапно возникшей силы. Повтор подтвердил, что эпицентром ударной волны была Елизавета.

— Да будет Тьма! — обстановку накалил скрипучий шепот, который казалось раздался прямо в голове, отчего некоторые мои части тела решили успешно поспорить с гравитацией. Тело отозвалось неприятной дрожью, войдя в резонанс с голосом неведомого, и оттого жуткого, существа. Одна простая фраза вызвала желание бежать отсюда со всех ног так далеко, насколько возможно, и забиться в нору, даже дышать через раз на всякий случай.

— Да развеет Тьму негасимый Свет! — послышался слева от меня громкий крик Арчибальда, и наконец комнату осветил желтым маленький шар, висящий над каторианцем. Мощность защиты паладина не позволила нанести видимый вред, он оказался лишь отброшен на пару метров от исходного положения, как и я, чему оба были несказанно рады. На том самом месте, где стояла Елизавета, находился двухметровый монстр, силуэтом отдаленно напоминающий человека. Существо рассматривало свои серые руки, сжимая поочередно и вместе длинные пальцы, словно видело их впервые, либо разминало требующие маникюра скрюченные веточки. Весь он был укутан в темную мантию некромантов, а глубокий капюшон полностью скрывал лицо, но это ничуть не мешало ему сеять вокруг животный ужас. Из-под полы мантии длинными щупальцами осьминога клубился плотный черный туман, постепенно заполняя собой пространство комнаты. Лишь попробовав приблизиться к каторианцу, туман негодующе вспучился, обошел того стороной и продолжил завоевание территории. Издав некоторый звук, отдаленно напоминающий ухмылку, некромант закончил разминать конечности, и обратил свой капюшон в сторону каторианца. И зуб даю, тень от капюшона скрыла ухмыляющуюся пасть, полную острых зубов.