Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить - Монтегю Родс Джеймс

столе когда уходил наверх спать. Я уже возвращался обратно и, по-моему, уже был на самом верху последнего пролета лестницы, как вдруг услышал кто-то отчетливо прошептал прямо мне в уши: «Будь осторожен». Я обеими руками вцепился в перила и, что само собой разумеется, начал оглядываться по сторонам. Только там никого и в помине не было. Постояв секунду, поднимаюсь дальше, и вот…, надо было мне тут обернуться, я поскользнулся и чуть было не упал, смотрю, какой-то кот, к тому же довольно крупный кот, прошмыгнул у меня между ног и куда-то запропастился. Может быть, это чей-то кот, кого-нибудь с кухни, не знаю, никак не могу понять откуда он мог тут появиться.

27 февраля. – Вчера вечером со мной произошла прелюбопытнейшая вещь, о которой лучше не вспоминать. Может быть, если этот случай записать, я смогу лучше понять то, что произошло. Я работал у себя в библиотеке, как всегда делаю, примерно с 9 до 10 вечера. В холле и на лестнице я ощущал какое-то необычное бесшумное движение. Под этим я подразумеваю то, что мне казалось будто кто-то ходит взад и вперед, причем этому хождению не видно было конца. В том случае, если я отвлекался от своих бумаг для того, чтобы прислушаться или пойти и посмотреть в холл, тишина там наступала мертвая. Наконец, когда я уже отправился в свою комнату, а было это после половины десятого (на этот раз раньше чем обычно), я не слышал ни шелеста, ни шума вообще. Перед этим, еще днем я сказал Джону зайти в мой кабинет и взять у меня письмо адресованное епископу, которое я распорядился отправить рано утром на следующий день. По этой причине он не ложился спать, а всё ждал, когда я буду уходить из кабинета. Я забыл о том, что я ему велел сделать днем, и поэтому взял письмо с собой, ибо прекрасно помню как принес его в свою спальную комнату. Вдруг, когда я заводил часы, я услышал легкий стук в дверь, потом тихим голосом кто-то произнес: «Можно войти?» – это я слышал своими собственными ушами абсолютно ясно. В этот момент я вспомнил о Джоне, беру письмо со стола и говорю: «Да, да, заходи». – Сморю, никто мне не отвечает. Я вспомнил, что говорил Джону зайти за письмом, отрываю дверь и протягиваю его. Смотрю, а в коридоре никого нет. Пока я так стоял, открыв свою дверь, в конце коридора открылась другая дверь и оттуда вышел Джон, держа свечу в руке. Я спрашиваю его, это не он стучал в дверь только что? На что он мне отвечает: «Нет». – Ох, и оказия случилась, видать нервишки у меня шалить начали, после этого я долго не мог уснуть, и еще к тому же всю ночь проворочался. Нужно сделать всё, чтобы со мной впредь подобных происшествий не случалось.

С наступлением весны, после того как его сестра вернулась домой на несколько месяцев, записи в дневнике доктора Хэйнса становятся немного веселей. В них действительно не видно каких-либо признаков или симптомов депрессии. Так продолжается вплоть до начала сентября, месяца когда он опять остается один. Начиная с сентябрьских записей видно, что он опять чем-то обеспокоен и на этот раз тревога и страхи мучают его гораздо сильней. Для того, чтобы стало понятней, я считаю, нужно сделать некоторое отступление и приложить документ, который, так или иначе, имеет отношение к этой истории.

По его счетным книгам, которые доктор Хэйнс хранил вместе с другими документами, можно определить то, что немного позднее, после того как он вступил в должность архидиакона, он ежеквартально начал выплачивать по 25 фунтов стерлингов некому или некоей Дж. Л… Если бы квиток с этими инициалами и указанием выплаченной суммы не был прикреплен к его дневникам, то установить что-либо было бы абсолютно невозможно. Однако мне становится понятным то, что как раз таки это квиток имеет прямое отношение к одному очень нехорошему, я бы даже сказал, сомнительному письму, которое вместе с другими находилось в специальном кармане на обложке дневника. Если посмотреть на него, то не видно ни даты отправления, нет на нем ни почтовой марки, да и к тому же, разобрать, написанное неуверенной рукой, довольно нелегко. Считаю, будет лучше привести его полностью:

Дорогой сэр,

Все эти недели я ждала от вас какого-нибудь известия, а после того, как я его не получила, решила не дошло до Вас мое письмо, в котором говорится о том, что я и мой муж оказались в очень тяжелом положении. Похоже, что весь мир против нас, а мы вынуждены прозябать на этой ферме, и где найти деньги, чтобы заплатить за жилье, мы не знаем. Для нас это просто кошмар. Если бы Вы из великодушия (в этом месте написано неразборчиво, скорее всего это слово стоит понимать как «возможно», – хотя это не точно) прислали нам сорок фунтов. В противном случае я буду вынуждена предпринять некоторые шаги, которых я делать совсем не хочу. Вы думали о том, что меня ждет после того, как я потеряю свое место у доктора Палтини? Я думаю, это единственное, о чем я хотела Вас спросить, поскольку Вы знаете лучше меня, что я могу рассказать о том, как вы меня втянули во всё это, но я не хочу ничего такого делать, потому что это противно мне по своей природе, ведь я всегда хотела, чтобы Вы были довольны мной.

Ваша покорная слуга,

Джейн Ли.

Я полагаю, в соответствии с письмом был приложен документ, подтверждающий факт уплаты 40 фунтов стерлингов некоей Дж. Л., причем даты на письме и на чеке совпадают.

Мы вернемся к дневнику:

22 октября. – Во время вечерни, когда пели псалмы, на меня вдруг нашло то же самое, как и в прошлом году. Как и тогда, я положил руку на одну из резных фигурок, прикрепленных на моем сидении (само собой разумеется, не на кота), и в этот момент я почувствовал как она начала меняться. Вполне вероятно, после того, что мне пришлось пережить за всё это время, у меня развилась мнительность, поэтому я и выдумываю гораздо больше того, что в действительности ощутил физически. В любом случае, я действительно почувствовал, как деревянная фигурка становится на ощупь прохладнее и мягче, как будто она была сделана из еще сырого льна. Я точно помню тот момент, когда я ощутил сырость под своими пальцами, хор