Сто великих криминальных драм XX века - Марианна Сорвина

В конце 1979 года Зоя Фёдорова стала пренебрегать Нуриевым. Она нашла более выгодных покупателей. Он пригрозил ей, она в ответ пообещала обнародовать его роль в контрабанде русского антиквариата. Но эта версия кажется нелепой: Фёдоровой не выгодно было разоблачать Нуриева, потому что она от этого пострадала бы гораздо больше, чем он. А ему достаточно сложно было устранять её из-за границы. Многие читавшие книгу считали, что это авантюрный домысел автора.

Всплывали и другие лица уголовной версии – некто Борькин, маклер по продаже квартир, и его приятель Митрохин – неудавшийся сочинитель, заинтересовавшийся богатствами квартиры Фёдоровой, а потом встревоженный её желанием эмигрировать из страны. После убийства он проговорился Борькину: «убийство совершили мои ребята». Но это никак не объясняет, почему актриса впустила к себе в квартиру этих людей. Была среди подозреваемых и некая «дама пик» по фамилии Штайн – клиентка Фёдоровой, которая терпеть её не могла, но в антикварном трафике участвовала. После смерти актрисы она поспешно уехала за границу.

В то же время существовали показания свидетелей, что к ней именно в те дни должен был приехать в гости некий француз. Потом выяснилось, что прибыли два гостя – израильтянин и американец.

И наконец – последняя версия, самая экзотическая. Её выдвинул драматург Эдуард Володарский, вхожий в дом актрисы. Он написал, что скорее всего Зою Фёдорову убил её зять – лётчик авиакомпании «Panаm» Пейн. После смерти тёщи он вдруг мгновенно разбогател и стал предпринимателем. По мнению Володарского, именно ему это было выгодно, и его актриса непременно пустила бы в квартиру как ближайшего родственника. Не был ли он тем гостем-«американцем»? Прочитав об этом, Вероника Фёдорова-Пейн вдруг согласилась: «Вполне может быть. Он такой мерзавец».

При этом следователи, проделавшие колоссальную работу, иногда намекали, что убийца им хорошо известен, но они не могут его арестовать. Поговаривали и о загадочных смертях людей, которые хотели сообщить какие-то данные о деле Фёдоровой. Так оно и осталось нераскрытым. Но резонанс и всенародный интерес привели к созданию книг и фильмов на эту тему. Юлиан Семёнов написал роман «Тайна Кутузовского проспекта», а Юрий Нагибин – рассказ «Афанасьич». Был снят художественный фильм «Бриллиантовое дело» с Тамарой Сёминой в роли Зои Фёдоровой. Друг актрисы Виктор Мережко создал картину «Красная комната», в которой есть мотивы этого убийства.

К середине 1990-х годов самой опасной профессией становилась журналистика. Она продолжала оставаться модной, но большая часть поступавших на факультет журналистики честолюбивых молодых людей предпочитали найти себе спокойную нишу – например, плести журналистское «кружево» семейных историй знаменитостей или заниматься вопросами моды, музыки, медицины. Расследовательская журналистика привлекала лишь единицы. В их числе оказался и Дмитрий Холодов, которому довелось прожить лишь 27 лет.

Он с отличием окончил МИФИ, работал инженером в ЦНИИ точного машиностроения и корреспондентом на радио в Климовске. Невольно думаешь: был бы он инженером или радиокорреспондентом в своём Климовске, остался бы жив. Но заметные люди всегда хотят чего-то большего. И Холодов стал военным корреспондентом «Московского комсомольца», начал ездить в горячие точки. Он побывал в Абхазии, Чечне, на афганской границе. Его профессиональным «коньком» стала армия – расследование коррупции, подпольное строительство дач, торговля оружием. Заниматься этим в 90-е годы было равносильно самоубийству.

Дмитрий Холодов погиб, открыв заминированный дипломат

В середине октября 1994 года Холодов ждал каких-то секретных сведений о торговле оружием с чеченскими сепаратистами. Эти данные ему должны были передать через ячейку камеры хранения на Казанском вокзале. Наивность Холодова очень напоминала доверчивость другого журналиста – Мауро ди Мауро, которого заманили в ловушку таким же способом – пообещав новые доказательства. Холодов, скорее всего, о том давнем деле 1979 года ничего не знал, поэтому не думал об осторожности. Да и азарт правдоискательства оказался сильнее.

Забрав портфель-дипломат из ячейки, журналист отправился в редакцию. Утром 17 октября в кабинете прогремел взрыв. В дипломате была заложена мина-ловушка. В результате травматического шока и обескровливания Дмитрий Холодов скончался.

Уголовное дело было возбуждено 18 октября и вначале квалифицировалось как «убийство при отягчающих обстоятельствах». На следующий день его переквалифицировали в «террористический акт, повлекший смерть человека». 11 декабря по подозрению в убийстве задержали полковника ГРУ Владимира Кузнецова. Но в июне 1995 года с него было снято обвинение за отсутствием улик. Уже в конце 1990-х были задержаны бывший начальник разведки ВДВ Владимир Морозов и два его заместителя – майор Александр Сорока и Константин Мирзоянц. В группу подозреваемых входили также бывший десантник Константин Барковский и заместитель директора ЧОП Александр Капунцов. Все они после четырехлетнего расследования были освобождены. Министр обороны Грачёв, которого особенно разрабатывал Холодов, был привлечён к делу в качестве свидетеля. После освобождения подозреваемых Московским военным окружным судом в июне 2002 года прошёл почти год, и в июне 2003 года военная коллегия Верховного суда получила протест прокуратуры. Оправдательный приговор был отменен, а дело вновь получило ход. Но обвиняемых вновь оправдали, а затеявшей расследование прокуратуре досталось за «нарушение Конституции и УПК». Прокуратура и родные Холодова подали кассацию в Верховный суд, а потом, не дождавшись справедливости – в Европейский суд по правам человека. Однако там им тоже отказали, сославшись на то, что убийство журналиста произошло до 1998 года – то есть до ратификации Европейской конвенции Россией. Стало ясно, что это преступление не будет раскрыто никогда.

Многие помнят, как всё это начиналось в конце 1980-х. Перестройка породила большие надежды, и частью этих надежд были три молодых человека программы «Взгляд», своим присутствием на экране творившие телевидение и свободу слова тех лет – Влад Листьев, Дима Захаров, Саша Любимов. Их так и называли уменьшительными именами – Влад, Дима, Саша, – потому что они приходили в чужие дома каждую неделю и вселяли надежду. Хотелось правды и честности. В передаче «Взгляд» были острые репортажи, и была традиционная «кухня», оборудованная как все российские кухни – чтобы больше напоминало то самое место, где в прежние времена можно было говорить обо всём, не опасаясь, что подслушают.

Влад Листьев понимал, что происходит, и многое видел наперёд

Их считали «народными героями», и с 1987 года они действительно казались теми героическими барабанщиками, которые всегда впереди и принимают удар на себя. Война была давно, а стране, её молодому поколению нужны были новые герои, честные, мужественные. И главным героем стал именно Листьев: у него были обаяние, оптимизм, коммуникабельность – то, что теперь называют «харизмой».