Сто великих криминальных драм XX века - Марианна Сорвина

Ричард Монтегю

Писательница не ставила перед собой задачу пролить свет на тайну Монтегю (до истины, по её словам, ещё очень далеко), но ей хотелось создать резонанс и вернуть читателей к жизни и смерти Монтегю, который был заметной фигурой в математическом мире. Прошло более 30 лет (сейчас уже – более 40) со дня его смерти, однако эта история покрыта завесой тайны до сих пор.

В своём интервью Кэмпбелл сказала: «Я впервые наткнулась на личность Монтегю, когда была магистранткой факультета лингвистики в Швеции, и была совершенно очарована этим человеком, который произвел революцию в изучении семантики естественного языка. Он родился в городе Стоктон в Северной Калифорнии, был блестящим музыкантом и математиком и стал одним из самых молодых профессоров, когда-либо назначенных в UCLA (Калифорнийский Университет Лос-Анджелеса. – Прим. М. С.). Да, говорили, что Монтегю был геем. Но его познавательные интересы и род деятельности весьма разнообразны… Он был найден убитым в своем доме в 1971 году в возрасте 41 года. Полиция предположила, что он был убит какими-то парнями, с которыми познакомился в центре города, но убийство осталось нераскрытым. Я пишу об этом в деталях на моем сайте… Но это был настолько невероятный талант, что обстоятельства его смерти меня заинтриговали. Много лет спустя, когда я начала работать над “Семантикой убийства” его история вернулась ко мне в качестве отправной точки романа».

Обстоятельства этой истории таковы. 7 марта 1971 года Ричард Монтегю был убит в своей лос-анджелесской квартире: его обнаружили в ванне с полотенцем на шее. Эксперт подтвердил диагноз «удушение» и «смерть от асфиксии». Тело математика обнаружил сосед, который, как показалось впоследствии некоторым дознавателям, вёл себя нервозно и уклончиво. Знакомые Монтегю тоже считали, что этот сосед знает больше, чем говорит, но никто его толком не допрашивал. По виду вся эта история напоминала ограбление.

Одна из версий гласила, что Монтегю, занятый своими математическими изысканиями и одинокий, любил проводить время в церкви, играя на органе (о его музыкальных талантах упоминала Кэмпбелл), или беспорядочно знакомился с какими-то людьми в кафе и клубах Лос-Анджелеса. На органе он играл блестяще, и настоятели сами приглашали его играть для прихожан, однако ему хотелось живого общения, и нередко он приглашал едва знакомых людей к себе домой. В его биографии уже была история с автомобилем, который он сдал в аренду молодым людям, а они отняли автомобиль и избили математика. Сейчас, по версии полиции, произошло нечто похожее: Монтегю привёл к себе гостей, а они его ограбили и убили.

Математик действительно не был бедным человеком, мало того – он был весьма обеспечен, благодаря ещё одному своему пристрастию (об этом также упоминала Кэмпбелл, когда сказала о разнообразии интересов) – успешным операциям с недвижимостью. Совершив пару сделок, Монтегю ещё в молодом возрасте стал владельцем нескольких домов и квартир, которые сдавал, продавал и менял, испытывая в большей степени азарт, нежели алчность. Впрочем, привычка к комфорту была ему не чужда. И это вполне могло бы стать основой ещё для одной версии – о несостоятельном должнике, обманутом покупателе или возможном наследнике недвижимости.

Говорилось и о третьей версии – непосредственно связанной с профессией Монтегю. Нейролингвистическое программирование, математика и семантика порождают споры и научную конкуренцию, доходящую порой до ненависти и неприятия противника. В 1957 году Ричард под руководством своего учителя Тарского защитил в Калифорнийском университете диссертацию «Вклад в аксиоматические основы теории множеств». Для Монтегю не существовало принципиальной разницы в семантике искусственных и естественных языков. Он использовал последние разработки интенсиональной логики для создания логической структуры естественных языков. Синтаксис основывался на лингвистической поверхности, не включая преобразования, такие как в синтаксисе Ноама Хомского. Как раз в начале 1970-х годов Монтегю и его последователи конфликтовали с другими лингвистами, последователями Хомского, которые не соглашались с Монтегю по различным вопросам. Профессор Массачусетского университета Барбара Парти в своей лекции говорила о несовместимости этих научных школ и называла их двумя непримиримыми лагерями: «Я хотела, чтобы они оба были совместимы, и это дало мне импульс на первые 10 лет моей работы. Просто чтобы стараться наметить путь и соединить Монтегю и Хомского. И было очевидно, что они никак не хотели соединяться. Но Монтегю, к сожалению, умер, а Хомский просто никогда не хотел читать эту работу. Они шли своими путями… Вот очень важная вещь, которую я когда-то поняла: конечно, я была разочарована тем, что Хомский не уважал мои попытки соединить его с Монтегю – он просто этого не хотел. Но, слава богу, я поняла, что не надо стараться убедить своего учителя, надо только убедить своих студентов».

Существовало даже понятие «иерархия Хомского» – как некое кастовое сообщество, жестко воспринимавшее любые отклонения от их догматов. В частности, с этим были связаны попытки опорочить Монтегю, приписав ему заигрывание со студентами. На такое математик никогда бы не пошёл, и впоследствии подтвердилось, что эти слухи были клеветой. Но точно так же удобно было оговорить научного конкурента и замаскировать его устранение под обычное ограбление или результат беспорядочных связей и знакомств: такое уже делалось неоднократно и приводило к желаемому результату – полиция крайне неохотно расследует подобные дела.

Но писательница Кэмпбелл, как и многие другие знавшие Монтегю люди, надеется на то, что на это дело когда-нибудь можно будет пролить свет.

Гюнтеру Штоллю было 34 года. Ранее он работал инженером пищевой промышленности на предприятии города Вильнсдорфа и был какое-то время связан с выпуском йогуртов: проверял технологии их производства. С некоторых пор близкие Штолля начали замечать у него признаки тревоги и опасения за свою жизнь: он говорил о том, что его преследуют какие-то люди и хотят его убить. Жена инженера слушала такие заявления без особого внимания: она считала, что это навязчивая идея и легкая форма паранойи, вызванная проблемами с работой и желанием обратить на себя внимание близких. Однако дальше произошло непредвиденное.

В 11 часов вечера 25 октября 1984 года Штолль снова сказал: «Они охотятся на меня», а потом неожиданно воскликнул: «Теперь мне всё ясно!» и написал на листке бумаги шесть букв «YOGTZE». Будто испугавшись, он зачеркнул слово и на ночь глядя ушел из дома.

Дальнейшие его передвижения могут показаться непонятными. Очевидно, он хотел не возвращаться домой. Штолль пошёл в бар «Papillon» и выпил кружку пива, но почему-то сразу же упал без сознания, хотя пьян не был. Сев в автомобиль «Фольксваген-Гольф», инженер уехал из города и отправился на родину – в город Хайгер.

Туда он прибыл через 2 часа и принялся стучать в дверь своей бывшей соседки. Был уже час ночи, и Эрна Хелльфриц ему не открыла, крикнув в окно, чтобы он ехал домой. Штолль ответил ей: «Этой ночью еще кое-что случится. Нечто невообразимое!»