Сто великих криминальных драм XX века - Марианна Сорвина

В 1996 году в журнале «Forbes» появилась статья «Крёстный отец Кремля» журналиста Пола Хлебникова. По его версии, Листьев обратился к Березовскому с просьбой выплатить 100 миллионов медиа-магнату Сергею Лисовскому, но тот замедлил выплату Лисовскому неустойки. В 2000 году вышла книга Хлебникова «Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России», где автор излагал свою точку зрения на деятельность Березовского.

В книге «Битлы перестройки» Евгения Додолева версия виновности Березовского в убийстве отвергалась. А в книге «Влад Листьев. Пристрастный реквием» Додолев отвергал и версию причастности Лисовского. Додолев писал: «Влад был лучшим в профессии, но убили не журналиста, убили не самого удачливого бизнесмена, переоценившего свой статус народного любимца, потерявшего ориентиры».

Но кто же всё-таки заказал народного любимца?

Бывший подполковник ФСБ Александр Литвиненко в своей книге «Лубянская преступная группировка» косвенно обвинил в организации убийства Александра Коржакова, начальника службы безопасности президента.

Однако шло время, и уходили из жизни сами авторы этих громких публикаций. 23 ноября 2006 года Александр Литвиненко погиб в Лондоне. 9 июля 2004 года в Москве был застрелен Пол Хлебников.

В 2010 году стали всплывать новые данные об убийстве. Юрий Колчин, осуждённый по делу об убийстве Галины Старовойтовой, заявил, что был свидетелем разговора двух криминальных лиц. Петербургский авторитет Константин Яковлев по кличке Костя-Могила предложил киллеру Эдуарду Канимото убить гендиректора ОРТ, и тот согласился. Это убийство, по словам Колчина, было связано с попыткой Листьева упорядочить денежные потоки от продажи рекламы. Журналисты предположили, что у Колчина могли быть свои мотивы для такого заявления, тем более что Яковлева и Канимото нет в живых и подтвердить или опровергнуть его слова они уже не смогут.

В апреле 2013 года появилось интервью гендиректора ОАО «Первый канал» Константина Эрнста, датированное 2008 годом, в котором он утверждал, что убийство Листьева заказал Лисовский, член Совета Федерации. Но после появления публикации Эрнст назвал интервью провокацией и отказался от этих слов.

Подросло уже несколько поколений, которые никогда не видели Влада Листьева и не знают, кто это такой: в современных СМИ всё меняется мгновенно, а память стирается утром следующего дня. Всё меньше общественное внимание заинтересовано в расследовании этого убийства. Это негативный фактор. Но есть и обратная сторона: многих связанных с этим делом могущественных людей уже нет в живых, а это значит, заговор молчания когда-нибудь будет нарушен.

Во второй половине 1970-х годов он сидел за соседней партой – пухленький и кудрявый Вадик Розенбаум. Старался всё сделать первым, угодить учительнице. Его недолюбливали – выскочка, подхалим. Но, как известно, поступки говорят о характере, а характер порождает судьбу. Вадик первым в классе поднимал руку для ответа, он первым воспринял новые веянья времени.

«Бог меня создал, чтобы я стал предпринимателем. У меня есть организаторские способности, и я могу повести за собой», – говорил он.

Школа № 3 имени Отто Гротеволя в Чапаевском переулке на Соколе была престижной – специальной (с преподаванием немецкого языка), да ещё и с математическим уклоном. Вадик успевал и по немецкому и по математике. Он вырос в хорошей семье: дедушка – академик, отец – кандидат наук, мать – выпускница консерватории. Самого его тоже определили заниматься наукой или искусством: сначала – в институт инженеров гражданской авиации, потом – в Гнесинское училище. Всё это было не то, потому что Вадик хотел заниматься бизнесом. И дело здесь не в любви к шороху купюр и роскошной жизни. Просто есть такой талант – всё организовывать, всем оперировать (в том числе и денежными массами), ни от кого не зависеть и всего добиваться самому. Понимал ли 30-летний Вадик, что тогда это было совершенно невозможно? Может, не понимал. А может, это было сильнее его – что-то вроде азарта.

Всем, кто окончил школу в конце 1970-х, а высшее образование получил в 1980-годы, в 1990-е хотелось «порулить» – пробиться во власть, начать собственное дело. Это поколение поняло, что настал его час и другого шанса уже не будет.

Предприимчивому Вадиму Розенбауму всё поначалу удавалось. Удалось даже соединять бизнес с искусством: он работал заместителем директора училища имени Ипполитова-Иванова, потом помощником режиссера, директором программ в «Росконцерте», антрепренером у Пугачёвой, Тухманова, «Машины времени».

«Да все они меня знают – вы спросите». В Розенбауме было что-то от гоголевского Чичикова: он никогда не падал духом. Когда в 1986 году возникли неприятности, связанные с его деятельностью в «Росконцерте», он уволился и восемь месяцев работал грузчиком, а потом вступил в кооператив. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, и Розенбаум продал квартиру и переселился в коммуналку – чтобы заплатить вступительный взнос. Кооператив обанкротился, и Розенбаум потерял всё. Но и это его не сломало. Он продал автомобиль «Жигули» и создал кооператив «Фонд». Благодаря неплохим связям Вадим заручился поддержкой влиятельных людей, и его кооператив стал первым частным предприятием в стране, которому выдали лицензию на экспортно-импортные операции и открыли валютный счет.

Однако дальше всё пошло по известному сценарию: к Розенбауму пришли бандиты и потребовали денег. Он испугался и попросил приятеля найти для кооператива «крышу». Так в его жизни появились солнцевские «авторитеты» Михась, Авера-старший, Люстарик и Сильвестр. Звучит почти как перечень имён из «Волшебника Изумрудного города» – книги, которую в детстве читало наше поколение. И Вадик, конечно, читал, усмехаясь про себя наивности книжки Волкова. Но пришедшие к Розенбауму ребята были далеко не из сказки. Впрочем, они его успокоили – «всё будет хорошо», если вовремя платить. Он расплатился двумя автомашинами «Volvo», которые были куплены для Михася и Аверы-старшего в Германии. Сильвестр обиделся и пригрозил, но вскоре тоже получил «Volvo».

Когда прибыли ещё нет, предприниматель становится заложником своих «спасителей». Розенбаум вскоре вынужден был ввести бандитов в правление кооператива. Михась стал начснабом, Аверин – зампредом по спортивно-оздоровительной работе, а Люстарик – директором-распорядителем. Ещё пять солнцевских были приняты в охрану. Самому Вадику они дали кличку «Пузо» – из-за комплекции.

И тут за Розенбаума взялось ОБХСС, для которого это был отличный предлог прижать солнцевских. У него изъяли финансовую документацию, где значились фамилии авторитетов. Главе кооператива пригрозили тюрьмой, если он не даст показания против своих сотрудников. У Розенбаума выхода не было: он «слил» свою «крышу»; и Сильвестр, Михась, Авера и Люстарик отправились на нары по обвинению в вымогательстве. Естественно, что после этого оставшиеся на свободе солнцевские опять наехали и потребовали от Розенбаума отказаться от показаний. Он отказался, и всех выпустили. Странно, что Розенбаума не убили после этого: те же бандиты продолжали встречаться с ним, как и раньше, даже в гости ходили. А впрочем, не странно: солнцевские жили «по понятиям»: отказался от показаний – прощён.