Сестры Гримм - Менна Ван Прааг

Беа хмурится.

– Как ты познакомилась с мамой Аны?

– Я не была с ней знакома. – Клео пожимает плечами. – Я наблюдала за ней, слышала ее мысли, читала ее сердце, только и всего.

– Como?[64]

– Когда ты стоишь в тени, тебе хорошо видно то, что происходит на свету, – отвечает Клео. – Но когда стоишь на свету, ты не можешь разглядеть того, что творится во тьме.

– Qué?[65] – Беа открывает глаза. – Мама?

Но она в комнате одна. Был ли это сон? Наверняка нет – этот разговор был так явственен, будто мама сидела на краю ее кровати. Она вспоминает его. Скарлет, Голди, Ана. Кто же они?

6.33 пополуночи – Голди

Когда я просыпаюсь, меня трясет, мою кровь наполняет адреналин, я кричу. Я закрываю рот и молюсь, чтобы мои крики не разбудили Тедди, и понимаю, что их порождал не страх, а отвага.

Я вспоминаю свой сон… Я была не жертвой, а солдатом – Жанной д’Арк, Артемидой, Боадицеей[66]. Я шла в бой с обнаженной грудью, держа над головой копье. Хотя стояла я не на поле битвы, а в лесу, не похожем ни на какой другой. Например, деревья там были белые, а их листья не только трепетали на ветру, но и сыпались с неба. Шел моросящий дождь, а туман был так густ, что деревья едва-едва виднелись в лунном свете.

Навечье.

В лесу я была не одна. Я стояла на поляне с Аной и двумя другими нашими сестрами. Тогда, в моем сне, я знала их имена, но сейчас уже не могу вспомнить, как их зовут. Во сне я говорила с ними. Мы встретились после долгой разлуки. Мы любим это место, мы любили его всегда. Это наш дом. Но что-то было не так.

Я потянулась к рукам моих сестер, когда на поляну вышел мужчина. Он посмотрел на нас и улыбнулся. Кем же он был? И почему мы находились в этом лесу?

И тут я вспомнила. Это был наш отец. И мы явились в Навечье, чтобы сразиться с ним.

Я утыкаюсь лицом в обнаженную грудь Лео, и он, как всегда, не спящий, обвивает меня рукой. Я ничего не говорю – не хочу обсуждать фантастические миры. Исходящее от него ощущение надежности успокаивает меня. Думаю о том, что он мне сказал – что он упавшая звезда. Такое описание ему подходит – он определенно неизменен и не подвластен времени, как и полагается быть звезде, находившейся в космосе многие миллионы лет. А тут еще и этот сон.

Не могу не спрашивать себя, так ли уж это невозможно. Что, если он говорил правду? Мой сон был так реален, так же реален, как и этот мужчина, лежащий сейчас рядом со мной. Несмотря на сомнения, я чувствую, как во мне зарождается надежда – упорная, как сорняк.

– Мне приснился кошмар, – шепчу я, хотя и знаю, что он меня не слышит. Мне хочется спать рядом с ним каждую ночь моей жизни, но в таком случае надо будет представить его Тедди. Я делаю глубокий вздох. Мой отец, которого я видела во сне, был ужасен. Как бы мне хотелось забыть его лицо. Я вспоминаю его, и меня пробирает дрожь, но я быстро успокаиваюсь – мне кажется, что пока рядом Лео, со мной ничего не случится. У меня такое чувство, словно он защищает меня уже тем, что существует на свете. В нем есть твердость и сила, как будто он состоит из камня и стали.

Я смотрю на часы и толкаю его локтем.

– Тебе надо идти. Скоро проснется Тедди.

Лео тяжело вздыхает.

– Извини, – шепчу я. – Но он ужасно рано встает.

– Неужели я не могу остаться? – бормочет Лео, крепко прижав меня к себе. – Ну, пожалуйста.

– Мне очень этого хотелось бы, но Тед перепугается до смерти, если, проснувшись, увидит в постели своей сестры чужака.

– Хорошо. – Лео со вздохом отпускает меня. – Думаю, пугать его мы не хотим. Так, когда мне будет позволено?..

– Что?

– Ничего, – отвечает он, выскользнув из-под одеяла и потянувшись за своим джемпером. – Просто иногда мне кажется, что у нас с тобой есть целая вечность.

Я чувствую укол паники.

– Но разве это не так? Почему?

Лео молчит, надевая джемпер.

– Ни у кого нет вечности.

Не могу с этим спорить, но, похоже, то, что он говорит, меньше, чем то, на что он намекает. Мне хочется спросить его, надавить, но я чувствую, что он либо уйдет от ответа, либо упрется, к тому же я боюсь разбудить Тедди.

– Что ж, наверное, ты прав. Но я надеюсь, что у нас в запасе все же больше времени, чем у большинства пар.

6.43 пополуночи – Беа

После смерти Вэли единственным спасением для Беа стал сон. Но сейчас ей не хочется ложиться спать – из-за ее снов и вызываемого ими предчувствия беды. Она хочет парить в небе в потоках теплого воздуха. Она никак не может пойти к доктору Финчу. Только не сегодня. Поэтому Беа не ложится в постель, а садится на пол в ванной и прижимает подбородок к коленям. Она берет безопасную бритву и проводит ее лезвием по внутренней стороне бедра.

Беа стискивает зубы, ее ногу пронзает боль.

– Не кричи, – шипит она. – Не кричи.

Девушка смотрит на кровавый ручеек, медленно стекающий по ее ноге. Она опять вспоминает полеты и надеется, что смерть будет похожа на такой полет. Когда у ее ступни образуется лужица крови, Беа начинает резать себя опять.

10.33 пополуночи – Скарлет

Инспектор, которого прислала страховая компания, безукоризненно вежлив, хотя и сух – он отказался от предложенных ею чашки чая и булочек с корицей еще до того, как она закончила фразу. Зато он чрезвычайно дотошен, внимательно изучает каждый упавший на пол обломок потолка (следуя указаниям, она хранила все обломки в мусорном баке у задней калитки двора), а также тщательно осматривает каждый дюйм зияющей в потолке дыры.

Пока он находится наверху, осматривая ванную чуть ли не с помощью увеличительного стекла, Скарлет ходит туда-сюда по кухне и молится.

10.13 пополудни – Голди

В очередном моем сне я вижу не ма и не Лео, а Лиану. Ану, мою сестру. Мы летим над верхушками деревьев. Мы соединены и в то же время разъединены. Мы вместе и в то же время раздельно.

Где мы? Мы здесь уже были. Давным-давно.

В конце концов мы устаем и медленно опускаемся на поляну. Здесь стоят две девушки, глядящие на наш спуск. Я не уверена, что знаю их. Пытаюсь разобрать их лица, но ничего не выходит.

И тут я просыпаюсь.

Когда сон и воспоминания – на сей раз я уверена, что это и то и другое – уходят, я думаю, что Лео все-таки сказал правду. Мне хочется позвонить ему, расспросить его. Я беру телефон и начинаю искать в нем его номер. Мой палец застывает в воздухе. Подо мной словно дрожит земля, разъезжаются тектонические плиты, расползаются трещины. Я все еще сжимаю в руке телефон, откладывая звонок, и, в конце концов, вместо Лео звоню Лиане.