Сестры Гримм - Менна Ван Прааг

– Ну, так как?

Беа поднимает глаза.

– Прости, что?

Ее мама щурится.

– Я сказала, что тебе стоило бы приехать и побыть со мной в следующие выходные.

Беа молчит, колеблясь. Она не хочет торчать в тесной квартирке своей мама в Кенсингтоне. Ей хочется остаться здесь, поближе к Вэлу – ведь его тело наверняка еще находится в морге больницы Эддинбрука.

– Мы отпразднуем твой день рождения. – Клео улыбается. – Я отведу тебя в «Ритц» на послеобеденный чай, как мы делали, когда ты была маленькой.

Один раз, – думает Беа. – Это было один раз.

– Полно, – говорит мать. Y por que no?[62]

Беа знает, что мама уже не отстанет, и у нее не осталось сил, чтобы сопротивляться.

– Хорошо, – отвечает она. – Почему бы и нет?

11.33 пополудни – Голди и Лиана

– Я написала для тебя историю, – говорит Лиана.

– В самом деле? – отвечаю я, стараясь не выдать своего восторга.

Мы звоним друг другу по нескольку раз на дню, но я еще не рассказывала ей про Лео. Наверное, он для меня как конфета, которую я смакую и которой не готова делиться с кем-то другим. Я никогда не любила делиться такими вещами.

– Хочешь послушать?

– Само собой.

– Я нарисовала и картинки. В этом романе-комиксе ты станешь звездой.

– Правда? Это просто потрясающе, Ана. Спасибо. – Дарил ли мне кто-то такие щедрые подарки? Нет, не дарил. Тедди подарил мне немало своих эскизов, но они никогда не составляли историю от начала и до конца.

– Я покажу тебе весь комикс, когда приеду, – говорит Лиана. – Но текст прочитаю уже сейчас.

– Класс. – Откидываюсь на спинку дивана и закрываю глаза. – Я слушаю. Сказка, рассказываемая на ночь. Может быть, она поможет мне заснуть.

Лиана смеется.

– Это будет не очень-то хорошая история, если она вгонит тебя в сон.

– Наверняка она будет хорошей, так что обещаю, ты не услышишь мой храп.

– Рада это слышать. Ну, хорошо: «Жила-была девочка, добрая и красивая. У нее были большие голубые глаза, длинные золотистые волосы и такая чудесная улыбка, что все, кого она встречала, радовались, глядя на нее. Эта девочка ухаживала за птенцами, выпавшими из гнезд, спасала дождевых червей, которые выползали на дорожки, и делала так, что вянущие цветы оживали…»

Когда Лиана доходит до конца истории и замолкает, я обнаруживаю, что не могу говорить. Мне надо что-то сказать, поблагодарить ее еще раз, но я так потрясена тем, что сестра так хорошо знает мою жизнь и мою натуру, что не могу подобрать слов.

11.59 пополудни – Скарлет

В эту ночь Скарлет снятся пожар и потоп. Потоп начался месяц назад с маленькой течи и медленно, постепенно расползся. Этот потоп разрушает ее дом. Пожар же случился десять лет назад. Пожар, который разожгли ярость и страх. Эти чувства все росли, пока с кончиков ее пальцев не посыпались искры. Вот одна искра падает на ковер, на котором стоит восьмилетняя Скарлет. Она смотрит, как искра прожигает в шерстяном ковре крошечную дырочку, затем гаснет.

Другая искра падает на диванную подушку – она прожигает хлопок, разгорается все ярче, внезапно превращаясь в пламя, и пожирает и подушку, и диван, и шторы, и лижет стены до самого потолка.

Скарлет просыпается с криком и искрами на кончиках пальцев. Это она стала причиной того пожара, пожара, в котором сгорел ее дом и погибла ее мать. Это была она. Как она могла этого не знать? Как могла забыть? Ее крики затихают, бешеное биение сердца замедляется, искры пропадают, и она понимает. Ее разум не начал действовать против нее самой, как у ее бабушки, это была самозащита. И ее радует вот что – хотя сама она вспомнила, что произошло тогда, десять лет назад, ее бабушка, если она когда-либо вообще знала правду о причине того пожара, теперь уже все позабыла.

Навечье

Воспоминания о Навечье смешиваются в ваших снах с образами повседневности, окрашивая их серебряным светом луны и придавая им оттенок бледной сепии. Иногда вы просыпаетесь около половины четвертого ночи, особенно в ночи первой четверти луны. Иногда не можете заснуть опять и не спите до самого утра, потому что мучаетесь вопросом о том, сможете ли вы когда-нибудь вернуться туда вновь. И на какое-то время вы становитесь существом, ведущим ночной образ жизни.

Беа

– Через несколько лет мы уже не будем помнить друг друга, – вдруг ни с того ни с сего сказала Беа.

Мы сидели на поляне, и каждая из нас вяло играла в свою игру: Скарлет поджигала упавшие ветки и гасила их, Лиана жонглировала тремя густыми клубами тумана, Беа заставляла листья парить над своими открытыми ладонями, а я выгоняла из-под земли ростки плюща. Беа сидела немного поодаль и украдкой наблюдала за нами сквозь парящие листья. Это была наша третья подряд ночь в Навечье, и мы все очень устали, хотя и не были готовы это признать. Но мне нравилось, когда мы собирались вместе так, как сейчас, и, похоже, наша привязанность друг к другу становилась особенно сильной именно в те моменты, когда мы все молчали.

– Что? – Лиана посмотрела на Беа, уронив клубы тумана, которые, упав на землю, растаяли и превратились в дымку. – Почему это мы не будем помнить? И вообще, мы же все согласились, что, когда нам исполнится по восемнадцать лет, мы сделаем то, чего хочет наш отец, чтобы…

– Говори за себя, – перебила ее Скарлет, и сжигаемая ею ветка ярко вспыхнула. – Лично я собираюсь выйти с ним на бой.

Лиана оставила ее ужасающие слова без внимания.

– Но до того, как он… Я не собираюсь переставать являться сюда, а вы?

– Мы все потеряем эту возможность. – Беа улыбнулась той улыбкой, которая всегда появлялась у нее на губах, когда она открывала нам какой-то неожиданный и неприятный секрет. Листья над ее ладонями перестали парить и слетели на землю.

– Ну, нет, – сказала Скарлет. – Я буду являться сюда каждую ночь до конца жизни.

Улыбка Беа стала еще шире.

– Ты сможешь делать это только до тринадцати лет, а после уже не сможешь вернуться в Навечье.

Горящая ветка в руках Скарлет снова заискрила.

– Вздор, – сказала она, описав пылающей веткой полукруг в воздухе. Мы все отшатнулись от пламени, даже Беа. – Почему это мы не сможем вернуться?

Беа пожала плечами:

– Потому что так уж устроен мир. Мама рассказала мне, как это работает. Пока мы остаемся детьми, мы можем являться сюда, но когда входим в подростковый возраст… Тогда мы слишком сосредоточимся на повседневной жизни земного мира, наши мысли и чувства будут слишком заняты теми, кто будет нас окружать, и мы забудем…