Что я натворила? - Аманда Проуз

Кейт мысленно воспроизвела похороны, словно, освежив воспоминания, она могла хотя бы как-то сгладить ужас от происшедшего. Когда они с Наташей приехали, крошечная церквушка Пенмарина была наполнена жутковатым звучанием органа, медленным и грузным. Кейт даже подумала про себя, что для такой молодой девушки, как Таня, могли бы подобрать и что-нибудь более легкое; легкое и воздушное.

Церковь была переполнена. Приехали Дженис и ее муж, Ник, и Кейт узнала нескольких из тех людей, с кем периодически сталкивалась в местном пабе и в лавочках, а еще пару торговцев, у которых они с Томом закупали продукты. На задних рядах разместились друзья и знакомые Тани из Лондона. Скорее всего, один из них был ее бывшим — кудрявый парень с ярко-голубыми глазами. Кейт улыбнулась ему, пытаясь хоть как-то облегчить пребывание в этой чужой обстановке в такой скорбный день. Кейт была рада за Таню, что столько людей приехали на ее похороны, проехав много миль по плохим дорогам и потратив немалые деньги. Кудряшка неловко улыбнулся в ее сторону, засунув руки в карманы своей кожаной куртки, единственной черной вещи в его гардеробе. Он периодически поглядывал на Кейт — что она знает о них с Таней? Достаточно, чтобы понять, что милой девушке пришлось отдуваться за него, хоть та явно заслуживала участь куда лучшую.

Мать Тани приехать отказалась, заявив: «Будет лучше, если я не приеду». «Лучше для кого?» — удивилась Кейт. По иронии судьбы, Танина мама была, скорее всего, права. Ни Кейт, ни Наташа не могли гарантировать, что не накинулись бы на нее с кулаками.

Похороны оплатил Родни. Видимо, таким образом он хотел извиниться. Не иначе. Поздновато только извиняться, подумала Кейт. Как он объяснил? «Что касается Тани, мое любопытство более чем удовлетворено». Ублюдок.

У каждого из присутствующих в тот день в церкви нашлось бы множество «Ах, если бы…». Родни думал: «Ах, если бы я пришел на пляж чуть раньше!» Наташа жалела, что на занятиях живописью мало говорила с Таней по душам. Она сразу поняла, что девушка была чрезвычайно уязвима; ах, если бы она могла залезть к ней в голову, чтобы предотвратить трагедию…

Тело Тани так и не нашли. Оно и к лучшему, подумала Кейт, пусть все помнят ее такой, какая она была: веснушчатая, вечно улыбающаяся. Перед церковью стоял пустой гроб.

Кейт вспомнила день Таниного приезда в Пенмарин.

Ответ Тани был громким и решительным.

Женщина подумала о последних днях жизни Тани. И как же Кейт проглядела ту перемену, которая в ней произошла? Или она была слишком строга? Надо было с ней по-другому, понять, поддержать, а не выговор сделать. Кейт бы все отдала, чтобы видеть Таню живой, пусть накачавшейся наркотой под завязку, но все-таки живой…

Она подняла голову и посмотрела на витражное окно церкви — сквозь лики улыбающихся святых просачивались солнечные лучи, падавшие на пол и скамьи и мерцавшие на стенах оттенками синего и зеленого. В голове Кейт снова и снова повторялись строки из Таниной предсмертной записки:

Когда все стали повторять за священником слова молитвы, Кейт прижала ладони к сердцу и прошептала:

— Я буду скучать по тебе, Таня Уилсон, я буду скучать по тебе всегда.

Кейт потрясла головой, чтобы прогнать навязчивое воспоминание. Больше всего женщине сейчас хотелось заставить себя не думать о похоронах Тани. Ей хотелось, чтобы Танино имя ассоциировалось у нее с ярко-рыжими волосами и бешеным темпераментом, а не этим печальным событием, ставшим их с Наташей самым большим провалом за всю историю «Перспектив-Хаус». Может быть, со временем…

Слова, которые произнесла Кейт, стали неожиданностью для нее самой:

— Я решила закрыть «Перспектив-Хаус», Таш. Больше не хочу здесь находиться.

С минуту Наташа молчала.

— Я думаю, принимать такое серьезное решение слишком рано, Кейт. Тебе нужно время. Посмотрим, что ты скажешь, когда все вернется в прежнее русло.

— В прежнее русло? Я не думаю, что когда-нибудь все станет прежним, что бы это ни означало. И на самом деле я не уверена, что хочу, чтобы все вернулось на круги своя. Нет, я решила. Удивительно, но мне так просто. Просто… Я думала, что могу изменить ситуацию, но, получается, нет… не смогла… или Таня все еще была бы с нами, вот и все.

— Так не делается, Кейт, и со временем, когда все уляжется, ты это поймешь. Ты помогла многим проблемным девушкам — сколько из них сейчас устроили свою жизнь и смогли ее изменить благодаря тебе, благодаря нам. Не забывай об этом.

Кейт разглядывала кружку чая, которую держала в руках. Только этот горячий чай помогал ей хотя бы на время заглушить дрожь в теле.

— Я все время думаю, что не должна была себя так вести. Наверное, я была слишком грубой или слишком снисходительной. Надо было отнестись к Таниным шалостям с пониманием. Просто я тогда устала, и у меня голова кругом пошла от впечатлений после выставки Лидии. Даже не помню, что именно я тогда сказала Тане, но я бы хотела сказать ей совсем другие слова. Ей нужна была помощь, а я влетела к ней в комнату и решила сыграть в «злого полицейского». Может быть, если бы я не…

Наташа мрачно улыбнулась.

— Кейт, да ты в жизни никогда не сможешь сыграть в «злого полицейского», даже если очень захочешь! Между тем у этой девочки-то был наркотик, и прятала она его в доме, который, по документам, наш с тобой — а это не мелочь. К тому же у тебя что, был выбор, как поступить? Нет, конечно. Нельзя винить во всем одну себя, Кейт. Да, ты имеешь право по ней скучать. Естественно, право горевать у тебя никто не отнимает, но, пожалуйста, не вини себя. Все равно от этого никакого толку, это Таню не вернет.

— Ты правда думаешь, что я не в курсе, Таш?

— Да, конечно, знаешь, но, видит бог, мне все же стоит напомнить тебе — у Тани были проблемы уже до того, как мы познакомились, проблемы, которые мы с тобой понять не сможем, особенно учитывая, что мы знаем о ней далеко не все. Люди не кончают с жизнью просто так, без причины, и сразу. Это желание зреет в них долго; Таня могла решить свою судьбу задолго до того, как сюда приехала, — усердствовала Наташа.

— Я знаю, звучит логично, но ведь у нее был такой прогресс. Она была счастлива здесь, я же это видела, — всхлипнула Кейт. Наташа пожала плечами: