День другой – кошмар все тот же - Евгений Меньшенин

поссорился с кем-то из парней на площадке и просто боялся, что обидчик хочет подбежать сзади и пнуть под зад. У нас, знаете ли, такое бывало. Просто Олег обычно старался избегать неприятных встреч. Он вообще никогда ни с кем в конфликты не вступал, если кто-то на него наезжал, то он молчал и старался убежать. Ни с кем не дрался вообще. Он, конечно, с интересом смотрел, как дерутся другие парни, но и только. Он всего один раз ходил с нами на стрелку, посмотрел и ушел, ни слова не сказал. Бегал он очень быстро, на физре всегда пятерки получал за бег. Всегда от всего бегал.

– Что вы скажете о его коммуникативных навыках?

– Ну так, он почти ни с кем не дружил. Со мной только. Ну еще он в восьмом классе в рок-группе играл. Я сначала даже не поверил, но потом оказалось – правда. Его позвали парни из старших классов. Он с ними целый год репетировал. Ну на нашу дружбу это не повлияло, ведь он тусил в студии в будни после школы, а в выходные мы с ним все время где-нибудь пропадали: то на стадионе в баскет играли, то просто бродили по лесополосе, делали рогатки. Когда время было.

– По вашему мнению, Олег был хорошим другом? И что вы можете сказать в подтверждение вашим словам?

– Он всегда помогал мне. Однажды я попросил его написать за меня сочинение по литературе, и он написал, без проблем. Хотя за свое он получил тройку, потому что не успел доделать. Но он никогда меня за это не отчитывал. По математике тоже помогал. Да, он был очень хорошим другом.

– Хорошо. Продолжайте. Вы говорили о том, как закончили университет.

– Когда закончили универ, то он ушел в армию, меня же не взяли по здоровью, если что, в медицинской карточке все есть, можете проверить. После армии Олег вернулся тем же веселым парнем. Он встретил Надю, и они стали жить вместе, но я с ней не особо ладил. Мы с Олегом часто зависали в барах, любили даже просто встретиться и пообщаться, где-нибудь в парке. Говорили о книгах, о музыке, о кино. В общем так, дружеский пустой треп. Но потом Олег изменился…

Свидетель на несколько секунд замолчал, будто искал в памяти нужный эпизод, а потом продолжил.

– Олег изменился. Стал каким-то необщительным. Мы стали реже видеться. Причем я-то его звал куда-нибудь, но он находил повод откреститься. Если я его уговаривал и мы все же встречались, он мог весь вечер молчать. Он стал сутулым, у него появились круги под глазами, а взгляд стал каким-то пустым, безжизненным.

– Вы спрашивали у Нади, что с ним происходит?

– Нет. Я уже говорил, что мы с ней не особо ладили. Тем более к тому моменту она уже ушла от него.

– Вас беспокоило состояние Олега?

– Еще как! Я сразу понял, что у него какие-то проблемы. Я ведь давно его знаю и никогда его таким не видел.

– Какие у вас были предположения?

– Извините, – подал голос адвокат. – Думаю, мнение свидетеля тут не совсем уместно.

– Да, вы правы, – сказал судья. – Нас интересуют факты, а не доводы.

– Прошу прощения, – сказал обвинитель. – Я оговорился. Спасибо, что поправили.

Обвинитель улыбнулся и кивнул адвокату. Тот сверкнул глазами.

– Переформулирую, – сказал обвинитель. – Вы пытались узнать у Олега, что с ним произошло?

– Да, я спрашивал, что случилось. Я вообще сначала подумал, что он из-за расставания с Надей подсел на наркотики, ну знаете, некоторые люди начинают пить после того, как девушки уходят, кто-то садится на иглу, кто-то кончает жизнь самоубийством. Тем более синяки под глазами и потерянный взгляд. Сами понимаете, что я подумал. Я даже начал искать номер телефона фонда «Город без наркотиков». Но Олег уверил, что он не наркоман.

– Что же он вам сказал?

– Он сказал, что пишет книгу.

В зале послышались шепотки. Судья постучал молотком.

– Попрошу успокоиться. Заседание не продолжится, пока стоит шум.

Шепот стих.

– Мы вас слушаем, – сказал судья.

– В общем, я посмеялся над Олегом, думал, что он шутит. Где он и где писательство?

– Вы говорили, что Олег писал за вас сочинения в школе.

– Да, писал.

– И вы не поверили ему, что он начал писать книгу?

– Ну… Знаете, нет.

– Почему же?

– Потому что нам всегда в школе объясняли, что писательство – это большая ответственность, потому что ты берешь в свои руки жизни персонажей и их чувства и их счастье. И с этим надо быть осторожным.

– Это вам учитель говорила?

– Да. Тамара Павловна, учитель по литературе.

– Олег мог это слышать?

– Он точно слышал это. Потому что он был на всех уроках литературы, ему очень нравилась литература.

– И зная все это, вы не поверили, что он пишет?

– Ну, Олег всегда был мягкотелым, податливым, а если что-то было не так, он убегал. Я не верил, что он мог взять в свои руки судьбы людей и начать что-то писать. Ну, вот просто не поверил.

– Продолжайте.

– Я подумал, что он что-то от меня скрывает и выдумывает какую-то ерунду, чтобы я отстал, будто он за что-то на меня обиделся. Но я просил его быть со мной честным и говорить, если что-то его не устраивает, но он молчал. Между нами раньше не было секретов, и меня это смутило. Он становился менее разговорчивым. Я даже уже и к нему не мог заехать в гости, потому что он не отвечал на телефон, не отвечал на сообщения. Точнее, отвечал, но спустя несколько дней и очень односложно – «да», «нет», «прикольно». И все. Тогда я понял, что дело дрянь.

– Что вы сделали?

– Я написал ему письмо, сообщение во «ВКонтакте». О том, что нельзя так поступать с друзьями, что это подло. Я ведь на него столько времени потратил, я, знаете ли, как-то раз возил его за свой счет отдыхать.

– Вы были настолько близки, что возили его в отпуск