Песок в раковине - Н. Свидрицкая

стояла на мокром песке, только теперь ощущения были ярче, отчётливее. Обострённое стрессом и физической усталостью восприятие стало сильнее; она осознавала, что стоит возле колодца, что вокруг жара, не просто жара, а настоящее пекло, и поэтому так приятно вдруг ощутить прохладу и влажность песка и попавших на ноги холодных брызг. Сверкающая поверхность воды в неглубоком каменном колодце разбилась, заплясали яркие блики, прошелестел прохладный всплеск, круглое ведро на плетёной ручке привычным движением было вынесено на поверхность, и мужчина с бронзовыми длинными волосами, упавшими на смуглое плечо, сказал: «Я хочу из твоих рук». Смеясь, она зачерпнула холодную воду в ладони. Блестящие, рассыпчатые бронзовые волосы, рассыпая искры, упали вперёд, коснувшись её кожи, тоже непривычно смуглой, и мужчина, нагнувшись, взял её ладони в свои, потянувшись к ним губами. И вдруг её пронзил страх. Она поняла, что сейчас, напившись, он посмотрит на неё, и страх, нет, ужас перед этим взглядом заставил её с силой вырвать руки; остатки воды плеснули ему в лицо, и на какой-то миг Анна оказалась окутана мраком, в котором мерцали тысячи искр — словно далёкие-далёкие звёзды, словно ласковая и тихая смерть… Кто-то обнял её, и ощущение близости было таким реальным, слишком реальным, что напряжённое сознание подало сигнал тревоги. Анна мгновенно проснулась. Она была одна, но всё ещё ощущала прикосновение — так бывает после крепких объятий, каждый знает это чувство. Она даже чувствовала запах: мята и корица. Села, испуганно огляделась. Никого не было. Джунгли были заполнены предрассветным сумраком, и в сумраке этом Анна увидела внизу двух больших животных, неуклюжих с виду; но она прекрасно знала, что неуклюжих животных не бывает, каждый из них быстр и опасен, когда надо. Они остановились прямо под её деревом. Одно стало рыть длинным подвижным рылом землю, второе внимательно принюхалось к дереву в том месте, где Анна забралась на него. Рисковать не стоило. Убивать невинных тварей тоже не хотелось. Анна нашарила лиану, проверила её на прочность, помянула детство и «тарзанки», и, с силой оттолкнувшись от ствола, полетела в глубь джунглей.

Поступок был крайне необдуманным: во-первых, она забыла на дереве куртку, во-вторых, вся оцарапалась и крепко ушиблась. Исхлёстанная ветками и проклинающая сама себя, она успела ухватиться за другую лиану, которая провисла с нею до земли и смягчила падение; очутившись на земле, раздавила в ладонях капсулу и обработала порезы и царапины.

Видно, она забралась в самую глушь: джунгли здесь были такими густыми, что свет практически не пробивался сквозь ветви. Здесь царили сумрак и сырость, зато не было подлеска, и идти было легче. Грит давно сообщил ей, что скоро рассвет, но здесь света почти не было. И животных не было — все они существовали в верхнем ярусе, где были свежая листва и свет. Все, кроме каких-то гибких чешуйчатых гадов, иногда весьма крупных, которые скользили по земле и стволам, шипя на Анну. Царапины нестерпимо зудели, не смотря на дезинфекцию; горели ожоги ядовитого лишайника. Без куртки было гораздо хуже. «Зоолог хренов. — Ругала она себя. — Дура набитая!»

Видимо, Ивайр долго был в беспамятстве: когда он пришёл в себя и огляделся, насколько позволяла неподвижная голова, все мониторы уже лопнули и вонючий дым выветрился. Охотник, тоже пролежавший всю ночь без сознания, возился и стонал на полу. Ивайр скосил глаза на браслет, увидел, что Анна жива, и устремил взгляд в потолок. Ему стало легче. Как ещё вынудить её забыть о нём, вызвать спасательную капсулу и бежать отсюда? Погасить сигнал своего браслета, чтобы она сочла его мёртвым? Но остаётся ещё поганец Гиссар, за которым она придёт всё равно. Как предупредить её насчёт него? Как глуп он был, что не убил его сразу же!

Охотник с трудом поднялся на ноги и выругался. Глянул на Ивайра — тот лежал с закрытыми глазами, — и нагнулся над передатчиком. Ему понадобилось время, чтобы включить его; Ивайр слышал, как он ругается и в бешенстве пинает что-то.

— А мне плевать! — Крикнул кому-то. — Пусть хоть все передохнут, один да должен её убить! Прикончите её! Она идёт сюда; ищите на подступах к горе, ищите немедленно!!! Никаких больше забав!!! А ты… — Он повернулся к Ивайру, — скотина, ты пожалеешь об этом. Во-первых, не надейся умереть. — Он быстро и сноровисто подсоединял его к аппарату с искусственной кровью. — Во-вторых, я… Да что это такое?! — Вдруг заорал он и снова пнул по стойке. — Что ты пялишься на меня с усмешкой?!! Кто она, откуда вы здесь?!

— Тебе конец. — Хрипло ответил Ивайр. Впервые за долгое время ему хотелось улыбнуться, когда он увидел выражение лица охотника. — В небе над твоей планетой — Грит. Тебе конец.

Почти потеряв всякую надежду на то, что джунгли когда-нибудь кончатся, Анна вдруг увидела просвет впереди, и, воодушевившись, ринулась туда. Продравшись сквозь густую молодую поросль, она очутилась на опушке, над длинной роскошной долиной; внизу крупными восковыми цветами цвели невысокие, изящные, как японские сакуры, деревья; стадо копытных, отдалённо напоминающих короткошеих жирафов, паслось совсем близко в высокой густой траве. В отдалении огромное, нескладное на вид животное с редкой сивой гривой и двумя рогами на морде брело неторопливо, покачивая большой головой. На спине его сидели три большие ядовито-зелёные птицы. Гора, к которой так стремилась Анна, была уже совсем близко, нависала над равниной, плюшевая от взбегавшей на самую вершину густой растительности.

— Надо же, дошла. — Пробормотала Анна, остановившись и переводя дух. По открытому пространству идти она не рискнула; спустилась с холма, провожаемая равнодушными взглядами копытных, вошла в рощу пушистых пальм. Пошла по опушке, уже почти на автопилоте. Ближайшее к ней стадо вдруг подхватилось и помчалось прочь; обернувшись, она увидела планирующую к ней ракушку. Злая, как чёрт, вскинула руку с оружием и выстрелила. Попала; половина ракушки исчезла, другая половина, страшно дымя и искря, рухнула в траву.

— Так тебе, сука! — Крикнула Анна, показала взрыву средний палец и пошла дальше, не оборачиваясь. Идти среди пальм было гораздо легче, чем по джунглям, и всё было бы ничего, но на коже вздулись страшные багровые волдыри в тех местах, где её обожгли ядовитые лишайники; не смотря на то, что она часто обрабатывала их раствором из капсул, они жгли и болели всё сильнее, и, кажется, поднималась температура. Анна торопилась, и поэтому едва не попалась, но вовремя увидела боковым зрением три тёмные высокие фигуры и бросилась вниз по склону, петляя среди пальм. Не было времени обернуться и выстрелить, в панике она не могла ничего