Санаторий - Сара Пирс

Конец фразы тонет в завываниях ветра.

В кармане у Элин гудит мобильный. Она вытаскивает его и видит, что это Айзек. Элин сбрасывает звонок – перезвонит позже.

– Вы правда считаете, что Марго на это способна? – спрашивает Сесиль.

Слегка дрожащей рукой Элин кладет перед ней конверт. Вот чего она ждала – их реакции на снимки.

– Думаю, что способна, – мягко произносит Элин. – Из-за этого. – Вытаскивая первую фотографию, она кладет ее на стол. – Вот мотив Марго. Трудно представить более серьезный.

Сесиль отшатывается от фотографии, закрывая рот ладонью. Реакцию Лукаса понять сложнее, выражение его лица не меняется.

– Что это?

Он потирает рукой подбородок, взъерошивая бороду.

– Этот снимок сделали здесь. Мы считаем, что одна из этих женщин – родственница Марго. – Элин переворачивает фотографию. – Один из номеров на обратной стороне совпадает с номером пациента в истории болезни, которую мы нашли в том же конверте, и с номером на одном из браслетов.

– Но что делают с этими женщинами? – Сесиль с остекленевшим взглядом показывает на фотографию. – Не похоже на обычную операцию.

– Вряд ли это обычная операция. Эти женщины приехали из немецкой психиатрической лечебницы. Насколько я могу судить, не было никаких медицинских оснований переводить их сюда, в туберкулезный санаторий. – Элин достает из конверта историю болезни родственницы Марго. – Отсюда можно почерпнуть больше. Но я не понимаю по-немецки.

– Я могу перевести. – Сначала Сесиль читает молча, а потом говорит: – Здесь сказано, что она попала в больницу из-за психических проблем после рождения четвертого ребенка. Семейный врач сообщил, что госпитализировал ее по просьбе мужа. Еще здесь записаны подробности лечения. – Она хмурится. – Но ни слова о переводе сюда.

– Вряд ли там могло быть это написано. Думаю, это сделали тайно. Не внося в записи. – Элин переворачивает фотографию. – Надпись четкая – «Санаторий дю Плюмаши».

Она снова берет конверт, вытаскивает фотографию могилы и протягивает им.

– Это мы тоже нашли среди фотографий. Похоже, снимок тоже сделали здесь. Рядом с отелем.

– Могила… – медленно произносит Сесиль. – Вы думаете, что те женщины похоронены здесь?

Элин кивает:

– Вы не в курсе ничего подобного?

– Нет. – Лицо Сесиль мрачнеет. – В архиве об этом ни слова.

– Лукас? – Элин ждет его реакции. Какой-нибудь уловки. – У вас не было информации о могилах, когда вы занимались строительством?

Отвернувшись от фотографий, Лукас качает головой. Есть что-то странное в его реакции – выражение лица слишком безразличное, слишком отстраненное.

Сосредоточившись на Лукасе и размышляя о нем, она не слышит обращенных к ней слов Сесиль.

– Что-что?

– Я хочу сказать, что все это было давным-давно, – хмурится Сесиль. – Какое это имеет отношение к Адель и Лоре? К Даниэлю? Зачем их убивать?

– Не знаю, – признается Элин. – Об этом может рассказать только Марго.

Взгляд Сесиль возвращается к фотографии.

– Судя по снимку, думаю, вы правы. Если все случилось из-за того, что происходит на этих снимках, кто знает, каков ее следующий шаг? Вы должны ее найти. И схватить.

– Я не уверен… – ерзает Лукас.

Элин перехватывает его взгляд и решительно смотрит ему в глаза.

– Возможно, это наш единственный шанс перехватить инициативу, застать Марго врасплох. До сих пор она была на шаг впереди. Если начнем действовать немедленно, у нас будет преимущество, мы сможем застать ее врасплох.

Лукас кивает и поворачивается к Сесиль.

– Можешь сходить в столовую и присмотреть, все ли в порядке за завтраком? А я пойду с Элин.

– А может… – Элин умолкает, потому что телефон в кармане снова вибрирует. Она вытаскивает его. – Я только отвечу на звонок, – говорит она и идет в угол комнаты. – Алло.

– Куда ты подевалась? Ты не ответила на звонок.

– Я показывала Лукасу и Сесиль фотографии.

– Ты должна отвечать на звонки, Элин. Сама понимаешь.

Элин уже собирается ответить, но осекается, осознав, насколько мрачен тон Айзека.

– Что-то случилось?

Айзек молчит.

– Айзек? Это Уилл?

– Его давление… – Айзек не заканчивает фразу, словно не знает, как подобрать слова. Внезапно Элин чувствует слабость и жар. – Немного снизилось. Сара точно не знает, то ли это от инфекции, то ли от внутреннего кровотечения. Она говорит, что кровотечение маловероятно, учитывая место ранения, но считает, что его нужно отвезти в больницу.

Голову Элин словно сжимают тисками.

Так не должно быть. Она не позволит. Не в этот раз.

– Но как? Мы же застряли в отеле. – Элин понимает, что ее голос срывается. – Нам никак не выбраться.

Лукас смотрит на нее:

– Я знаю. Просто хотел передать тебе ее слова.

Элин понимает, что ему стоит определенных усилий говорить спокойно. Айзек не знает, что делать с этими сведениями, как на них реагировать, не говоря уже о том, как сказать ей.

– Я поднимусь. Навещу его, прежде чем идти с Лукасом.

– Хорошо.

Элин объясняет Лукасу, в чем дело, и с колотящимся сердцем выходит из кабинета.

Держи себя в руках, твердит она себе, но способна думать только об одном – как не потерять Уилла.

Она просто не может потерять еще одного близкого человека.

Когда Элин закрывает за собой дверь, в ее глазах стоят слезы, от которых нужно избавиться, прежде чем она сядет рядом с Уиллом.

Ей хочется быть сильной и не показывать свой страх, но это лишь бравада. Уилл выглядит хуже. Таким хрупким. Под ярким светом над кроватью его кожа кажется почти прозрачной, на висках просвечивают синеватые нити вен. Его дыхание поверхностное, как будто ему стоит громадных усилий поддерживать даже самые основные функции организма.

Несмотря на заверения Сары, что давление вернулось к норме, что все под контролем, Элин не может не думать о самом плохом.

А если его давление снова упадет?

А если Сара скрывает от нее плохие новости, зная, что все равно ничего нельзя сделать?

Но Элин понимает, что нельзя позволить страху одержать верх. В таком случае будет висеть на волоске не только жизнь Уилла, но и всех остальных.

Быстро проходя по коридору, Элин смахивает с глаз слезы.

Сосредоточься, говорит она себе. Держи себя в руках.

Перед комнатой архива ждет Лукас. Когда он открывает дверь, в его глазах читается подлинное беспокойство.