Санаторий - Сара Пирс

Элин выпрямляется. Несколько мгновений она раздумывала, не прилечь ли, но знает, что не может сейчас себе этого позволить. Одна ложь наслаивается на другую, так больше не может продолжаться.

– Айзек, это… уже не совсем астма. Ну, то есть астма никуда не делась, но она под контролем. А сейчас у меня была паническая атака. За прошлый год мне стало хуже – после смерти мамы и того случая, о котором я тебе рассказывала. – Она кивает на ингалятор в его руке. – Он помогает, конечно, но в каком-то смысле это костыль. Суррогат.

Айзек смотрит на нее пронизывающим взглядом:

– И когда это началось?

– После смерти Сэма. Ты был прав, когда говорил, что я постоянно ищу ответы. И все из-за Сэма. Все сводится к нему. Я ищу ответы в каждом деле, над которым работаю, но снова и снова возвращаюсь к Сэму. Мне необходимо знать, что тогда случилось. Узнать правду, чтобы двигаться дальше.

Слова выливаются стремительным потоком. Как же давно она хотела их высказать. Айзек раздраженно фыркает и смотрит на нее покрасневшими глазами.

– Перестань, пожалуйста, Элин. Прекрати.

– Что прекратить?

– Бесконечно возвращаться в тот день. Даже сейчас, когда Уилл в таком состоянии, – он машет рукой в сторону кровати. – Сэм погиб, и тут ничего не поделаешь. Думаешь, я не думаю об этом снова и снова? Я смотрю на его фотографии, и мне хочется вытащить его, дотронуться, снова почувствовать его настоящего, но этого никогда не случится. Его больше нет. Ты должна с этим смириться и жить дальше.

– Айзек…

Она потрясенно замолкает. Ну как у него это получается? Говорить таким назидательным тоном, когда все сводится к нему самому!

– Что? Это правда. Не могу видеть тебя такой. Ты превратилась в тень прежней себя. Никто тебя не винит, Элин. Никто. Я не хотел этого говорить, но думаю, тебе необходимо это услышать.

Элин ошеломленно таращится на него.

– Не винит меня? В чем? – она почти срывается на крик. – Все случилось из-за тебя, Айзек. Из-за того, как ты поступил с Сэмом в тот день. Вот что не дает мне двигаться дальше.

– Из-за меня? – запинается Айзек.

– У меня постоянно возникают фрагменты воспоминаний. О том, что случилось на самом деле. Твои руки в крови. Это ведь сделал ты, верно? Ты его убил. Вы поругались, и все зашло слишком далеко.

Слова льются легко – кошмарные, подстегиваемые злобой и отвращением, так долго сдерживаемыми.

– Нет, – надтреснутым голосом отвечает Айзек. Его черты напряжены, когда он смотрит ей в глаза. – Повторяю, давай не будем сейчас в этом копаться, – он смотрит на кровать. – Когда Уилл в таком состоянии.

– Нет, так просто я не сдамся. Я должна знать, Айзек. Ты должен рассказать мне в точности, что тогда произошло.

Он молчит. Проходит несколько напряженных секунд. Ее горло раздирают подступающие слова. Новые вопросы.

– Ну, давай! – Элин хватает его за руку. – Начни с первой лжи. Ты ведь не ходил в туалет, верно? Ты был там, с Сэмом.

И тогда Элин замечает что-то странное в его глазах, отчего в ней зарождается леденящий страх.

В его глазах жалость.

Что-то не так, в панике понимает она. Он должен быть печальным, раскаивающимся, защищаться, но только не это… Айзек не должен ее жалеть.

Айзек поднимает голову и смотрит ей в глаза. Смотрит с грустью.

– Хорошо, – наконец говорит он. – Хочешь знать правду? Когда он погиб, меня там не было, Элин. Это ты была с ним, а не я.

– Не понимаю, о чем ты, – мямлит Элин. – Меня там не было. Я была около утеса.

Айзек с силой трет глаз.

– Нет. Ты вернулась. Я попросил тебя присмотреть за Сэмом, пока я схожу в туалет. А когда я вернулся, он был уже в воде. Ты бормотала, повторяя одно и то же – мол, ты видела, как он упал, но ничего не могла сделать, – он колеблется. – Послушай, врачи сказали, что у тебя был шок. Ты отключилась.

– Нет. Нет. – Качнувшись вперед, Элин обхватывает себя руками. Она не может воспринять эти слова. – Это не так.

– Сказали, что ты все равно ничего не могла бы сделать, – продолжает Айзек. – Вскрытие показало, что он умер мгновенно, из-за кровоизлияния в мозг в результате падения. Неудачно ударился головой о камень, вот и все.

Элин кажется, что ее вот-вот стошнит, знакомый мир разлетелся на мелкие кусочки, превратившись в нечто иное.

Проходит несколько секунд.

– Расскажи мне, что произошло, – наконец шепчет она. – Подробно.

– Ты уверена?

Она кивает.

Айзек меняет позу, чтобы оказаться лицом к ней.

– Я отошел облегчиться, и ты поставила свою сеть рядом с его. Это последнее, что я видел.

– А потом? – еле слышно произносит она.

– Когда я вернулся, Сэм был уже в воде. Я прыгнул и вытащил его. Я…

Он замолкает, и Элин понимает почему. Ему не хочется этого говорить. Не хочется ее обвинять. Сказать, что она просто стояла, ничего не предпринимая.

При этой мысли она делает резкий и болезненный вдох.

Все это время Элин винила его. Думала, что он что-то сделал с Сэмом, с Лорой…

– А как же кровь на твоих руках? – спрашивает Элин.

– Когда я вытащил его из воды, у него на голове был порез.

Элин молчит, внезапно осознав, что ее пальцы двигаются независимо от желаний мозга. Сгибаются и разгибаются, сжимая лишь воздух.

– Так, значит, я была там и не сделала ничего, чтобы ему помочь, – запинается она.

– Да, но врачи сказали, это от шока. – Айзек накрывает ее ладонь своей. – Люди по-разному реагируют на такие вещи, ты же должна знать это по работе. Элин, тебе было всего двенадцать. Я много об этом думал, читал, как человек переживает травматическое событие. Ты увидела нечто кошмарное. И замерла. Это нормально.

– Нет. Нет. Этого не было. Не могло быть. Только не это, – визжит она, как животное, не контролируя свои эмоции. – Нет, Айзек. – Она колотит кулаками по дивану. – Скажи, что это неправда. Этого не может быть.

– Элин, – начинает Айзек, – я не хотел тебе говорить, тем более вот так, но, возможно, тебе следует узнать правду и смириться с тем, что произошло. Жить дальше. Все твои страхи… Возможно, они исходят из тебя самой.

– Из меня?

– Да. Нам нужно было отправить тебя к психотерапевту, поговорить обо всем, но мама беспокоилась, что ты будешь винить себя. И я думаю, что твой мозг оградил тот день забором, чтобы ты забыла обо всем.

– Это неправда. – Элин не нужна его жалость, все эти банальности. Ее как будто выпотрошили. Голова разламывается и вот-вот взорвется. Элин не помнит, когда еще ощущала такую усталость. Ей хочется только остаться в одиночестве.