Санаторий - Сара Пирс

– Пожалуйста, Айзек, уходи.

Голос кажется каким-то странным, пустым.

Он колеблется, открывает рот, как будто хочет что-то сказать, но все-таки уходит.

Проводив его взглядом, Элин крепко зажмуривается, чтобы отгородиться от всего, но не может избавиться от мыслей – острых как ножи.

Она не помогла ему. Не помогла Сэму. Своему маленькому братишке, который так любил сказки.

Солдату.

Рыцарю.

Упрямой овечке в белом шерстяном костюме.

Элин накрывает голову руками. Она чувствует, как в глубине ее головы крутятся колесики, зубцы встают на свои места.

Теперь все обретает смысл, верно?

Отказ матери разговаривать о Сэме и напряженное лицо, когда Элин его упоминала. Уход отца, его вялые попытки поддерживать отношения.

Они винили ее, считали, что она могла бы его спасти. На поверхность всплывают фрагменты воспоминаний – первая годовщина смерти Сэма. Мать сидит на кровати в его комнате и держит в руках книгу «Пипо». Сэм обожал ее совсем маленьким, но и потом любил за простой язык.

Мать читала ее вполголоса, слегка покачиваясь. Элин подошла к ней и легонько сжала плечо. Мать отпрянула от ее прикосновения, настолько резко, что книга вылетела из рук и влетела в космический корабль из Лего.

Тот соскочил с подставки и рассыпался на кусочки. По-прежнему не обращая внимания на Элин, мать опустилась на четвереньки, собирая фрагменты.

Элин все время казалось странным, что мать так отреагировала на ее прикосновение, но она никогда не понимала, что это значит.

До сегодняшнего дня.

Элин откидывается на подушку, глаза щиплет от горючих слез.

Теперь все встает на свои места.

Ее мать знала.

Все знали.

Все дело в ней.

День пятый

Проснувшись, Элин понятия не имеет, который час. Протянув руку, чтобы узнать время, она морщится – поясница болит и не гнется. И не только из-за схватки с Марго: Элин спала на раскладушке, которую ей дали в отеле, чтобы Уилл мог занять их кровать один. Раскладушка узкая и хлипкая, а матрас – одно недоразумение, едва закрывает жесткие пружины.

Сейчас шесть утра, и света хватает, чтобы увидеть Уилла. Он по-прежнему бледен, но дышит ритмично и ровно. Элин с облегчением снова ложится на подушку. Голова раскалывается и налилась свинцом, каждая клеточка тела мечтает о сне. Перекатившись на живот, она снова закрывает глаза.

На этот раз она быстро засыпает, за считаные минуты. Она знает, что это опасно, потому что теперь, если вернутся воспоминания, это будут уже не фрагменты, как прежде, а цельная картина.

Сэм наклоняется над заводью, его сеть уходит в глубину мутной, заросшей водорослями воды. Все происходит как в замедленной съемке. Сэм поворачивается и что-то говорит – вроде «Крабов нет» или «У меня шея сгорела», а когда разворачивается обратно к воде, теряет равновесие.

Элин хохочет, увидев комичное выражение его лица, но вскоре понимает, что это не смех, а страх. Страх искажает его черты, потому что он падает навзничь.

Хуже не придумаешь – не видеть, куда падаешь.

Не контролировать свои движения.

Он чисто входит в воду.

Теперь Элин понимает, что это было первым тревожным признаком – Сэм должен был поднять брызги. Закричать, когда вошел в воду, плескаться и хохотать, пытаясь выбраться.

Но ничего этого не было, лишь всплеск, а за ним – кошмарный звук удара.

А затем Сэм затихает, только по воде расходятся рябью круги.

На камне осталось пятно – ярко-красное на белом ракушечнике.

И лицо у Сэма совсем другое. Глаза широко открыты и смотрят в небо. Руки и ноги болтаются, как медузы, будто у него нет костей.

На его виске трещина. Не просто порез, а зияющая рана. Элин хочет броситься к нему, это она помнит, хочет нырнуть, совершить чудо, чтобы его спасти, но только ноги не подчиняются.

Они застыли. Приклеились к камню и половинке раковины, зарывшейся под левым каблуком.

«Шевелитесь! – приказывает она своим ногам. – Шевелитесь!»

Но они не слушаются. Как и глаза. Они тоже застыли.

Застыли на теле Сэма в заводи. Его футболка надулась в воде, и ее подхватил ветер, превратив в отвратительный воздушный шар.

Его ноги покачиваются на волнах, лохматые водоросли обвивают лодыжку. Из рук Элин выпадает ведерко и с громким треском ударяется о камни.

Водоросли наматываются между скоплениями ракушек. Крабы вырываются на волю и ползут по скалам в отчаянных поисках воды.

И тут ее мозг зацикливается.

Раз за разом повторяется один образ крупным планом.

Ведерко выпадает из руки. Ведерко выпадает из руки.

Элин поднимает его и крепко хватает за ручку, обхватывая пальцами изгиб, ее сердце гулко стучит, когда одно воспоминание накладывается на эхо другого.

Похожее.

Что-то падает на пол.

Во время схватки Уилла и Марго что-то упало на пол. Элин это слышала.

Она закрывает глаза, и тут же всплывает картинка – Уилл и Марго схватились, сопят и тяжело дышат. Но был там и еще какой-то приглушенный звук.

Мягкий удар, и что-то заскользило по полу. Элин садится и тянет руку за стаканом с водой. Делает глубокий глоток, и мозг рвет мысль на части.

Что же это было? Что упало на пол?

– Ты уверена? – Голос Айзека звучит беззаботно, но взгляд настороженный. – После всего, что случилось? Когда я ушел, ты была не в лучшем состоянии. – Повернувшись обратно к ночному столику, он берет свою чашку с кофе и осушает ее.

В полумраке его лицо кажется серым, кудри прилипли к голове.

Комната за его спиной в полном беспорядке – простыни скомканы, ночной столик загроможден чашками. Элин чувствует укол вины – он едва справляется с горем, а она взвалила на него еще и это.

– Не могу выкинуть это из головы. – Она отгоняет пришедшую мысль. – Я слышала, как что-то упало, совершенно точно. Нужно вернуться и посмотреть.

– Но если там что и было, мы наверняка увидели бы, когда помогали Уиллу. – Он пристально смотрит на Элин. – Там же было несколько человек. Если бы кто-нибудь что-то нашел, он бы нам сказал.

Элин замечает его реакцию, даже несмотря на старания Айзека говорить бесстрастно. Он думает, что она переутомилась и цепляется за соломинку.

Повисает неловкая тишина.

И тут Элин внезапно осознает, как выглядит со стороны – потное и липкое лицо, всклокоченные после беспокойного сна волосы.