Искусство большего. Как математика создала цивилизацию - Майкл Брукс

лишь малая часть того, чем он занимался, когда не корпел над теорией информации. Он также изготовил полистироловые тапочки, чтобы ходить по воде, и гигантский механический палец, которым подзывал жену из кухни, нажимая на кнопку в своей лаборатории, устроенной в подвале.

Этот палец он сделал в шутку: Бетти прекрасно готовила, но также блистала в науке, и сотрудничество с ней имело огромную ценность для Шеннона. Были и другие потешные машины: например, Шеннон сконструировал огнедышащую трубу и первую “бесполезную машину”. Если вы никогда не видели это устройство, оно чудесно: его единственная задача – выключаться. Как только вы приводите переключатель в положение ВКЛ, из закрытой коробки появляется рука, которая возвращает его в положение ВЫКЛ. Затем рука прячется, а машина выключается до тех пор, пока вы не включите ее снова.

Шеннон позаимствовал эту идею у пионера информационных технологий и робототехники Марвина Минского. Тот факт, что, услышав о ней, Шеннон не смог не воплотить ее в жизнь, многое говорит о его натуре. Впрочем, бесполезные машины не всем пришлись по вкусу. Писателю-фантасту Артуру Кларку они казались пугающими. “Есть нечто неописуемо жуткое в машине, которая не делает ничего – совершенно ничего, – не считая того, чтобы выключаться”, – сказал он[241].

Бесполезная машина Клода Шеннона, которая не делает ничего, только выключается

В существовании других машин Шеннона было гораздо больше смысла. Он сконструировал первый переносной компьютер, который должен был анализировать скорость и траекторию движения шарика на колесе рулетки[242]. Этот компьютер был размером с пачку сигарет и подсоединялся к нескольким микропереключателям, которые находились в ботинках пользователя и давали ему возможность перезагружать устройство и начинать процесс анализа. На входе компьютер получал с ножного переключателя сигнал, показывающий время, за которое шарик совершал один оборот после запуска рулетки. На выходе проигрывалась музыкальная нота, которая звучала в проводном наушнике и сообщала пользователю, на что ставить.

Летом 1961 года Шеннон и второй разработчик этого устройства, его аспирант Эдвард Торп, привезли своих жен в Лас-Вегас, чтобы опробовать компьютер в деле. Женам они поручили следить, не вызывают ли они подозрений. В целом они не привлекали внимания, если не считать того случая, когда порвался провод и наушник Торпа выглянул из его слухового прохода, сделав его, как он позже вспоминал, “похожим на инопланетное насекомое”. Провода рвались несколько раз, но в остальном компьютер показал себя хорошо. Торп и Шеннон даже подумали, что стоит вернуться в Лас-Вегас, отрастив волосы, чтобы легче было прятать наушник.

Но поездка не состоялась. В 1960-х Шеннон стал постепенно отдаляться от коллег. К концу десятилетия он перестал посещать конференции по теории информации. Он, однако, не оторвался от мира и от своих друзей. Он сделал ряд вложений в компании, основанные людьми, которых он знал и которым доверял. Одним из них стал его бывший коллега Билл Харрисон, а когда компания Harrison Laboratories была продана Биллу Хьюлетту и Дэвиду Паккарду, Шеннон оказался одним из первых держателей акций HP. Он также помог Генри Синглтону, с которым учился в MIT, основать компанию Teledyne. Шеннон сделал вложение потому, что не сомневался в талантах Синглтона, и не прогадал: Teledyne стала приносить многомиллиардные прибыли. Готовность помогать друзьям претворять свои идеи в жизнь также принесла ему первые акции компании Motorola[243].

Несмотря на то что Шеннон больше не появлялся на публике, его популярность не снижалась. Это стало очевидно, когда он неожиданно заглянул на конференцию в английском Брайтоне. Стоял 1985 год, Шеннону было 69 лет. Никто не помнит почему, но так случилось, что он зашел на несколько выступлений в рамках Международного симпозиума по теории информации в брайтонском “Гранд-отеле”. Кто-то узнал его, и пошли шепотки, что на мероприятии появился сам отец теории информации. Организатор конференции Роберт Макэлис позже описал атмосферу так: “Это было все равно как если бы на конференцию по физике пришел Исаак Ньютон”[244].

Это красивая аналогия, но немногие из коллег Ньютона захотели бы с ним пообщаться. Шеннона же, напротив, любили и уважали. Его быстро поймали, и организаторы симпозиума уговорили его выступить с речью на торжественном ужине. Шеннон побоялся утомить собравшихся, и потому, когда пришло время, он сказал несколько слов, а затем вытащил мячики и начал жонглировать, превратив свою речь в цирковой номер. В заключительной части вечера физики, которым обычно нет дела до знаменитостей, выстроились в очередь, чтобы получить автограф Шеннона.

Клод Шеннон умер в 2001 году. По иронии судьбы этого колосса в конце концов свалила болезнь Альцгеймера – тщательно каталогизированная информация, накопленная за целую жизнь, постепенно стиралась из его изувеченного недугом мозга. Таким печальным стал конец выдающейся жизни, полной всевозможных достижений.

Теория информации Шеннона оказалась такой великой и убедительной, что почти сразу изменила человеческую жизнь навсегда. В 1956 году, через восемь лет после того, как теория информации появилась на свет, Шеннон даже посчитал необходимым призвать людей не применять его работу слишком широко. “[Она] нашла применение в биологии, психологии, лингвистике, теоретической физике, экономике, теории организации производства и во многих других областях науки и техники”, – довольно неодобрительно отметил он в очерке “Повальное увлечение”[245]. Признавая, что такая “широкая популярность”, несомненно, “приятна и стимулирует работу”, Шеннон настаивал, что теория информации применима не везде. “Очень редко удается открыть одновременно несколько тайн природы одним и тем же ключом”, – утверждал он.

Это необычайный очерк. Часто ли математику приходится просить людей не торопиться применять его открытия в реальном мире? Но вряд ли можно их винить: кажется, нет такой сферы жизни, которая не выиграла бы от результатов работы Шеннона. Они открыли нам тайны Солнечной системы и позволили не беспокоиться при совершении покупок в интернете. Благодаря ним у нас появилось кино по запросу, а возможно (будем надеяться), появится и финальная физическая теория. Они связывают интернет с “И цзин”. Куда ни посмотри – на компьютеры, принесшие нам победу в войне, на информационно насыщенные сигналы мобильной связи, на песни, которые транслируются из интернета и передаются по воздуху прямо к нам в уши, – без вклада Шеннона в математику наш мир сегодня было бы не узнать. Теория информации стала кульминацией десятков тысяч лет человеческих открытий, изобретений и находок, апофеозом искусства большего.

Заключение. Блистающие грани математики

Мы с вами, вероятно, согласимся, что мы цивилизованные люди. Но что же это значит? Ученые не могут прийти к единому мнению по