Князь Александр Невский - Ирина Александровна Измайлова

– Просто не понимает, верно, никто этакой азбуки, – вступился Фёдор Данилович. – И как татары-то её изобрели?

– Ну что ты, Фёдор Данилович, – махнул рукой князь. – Разве татары сами что-то придумывают? Это китаец какой-то изобрёл, что на татарской службе. И отряды собрали для исполнения сего замысла – они так численниками и прозываются. А раз откуда-то численники вернулись и раз едут прямиком ко мне, то, скорее всего…

Ворота во двор распахнулись, и появился богатырь Сбыско, держащий за повод татарского скакуна. За ним тащились остальные татары.

– Великий князь! – Сбыслав подволок татарина прямо к Александру. – Они говорят, что их откуда-то там прогнали.

– Ну, если прогнали, то я знаю, откуда! – обречённо вздохнул князь.

Со времени его памятной поездки в Орду из-за нашествия Неврюевой рати и побратимства с ханом Сартаком прошло пять лет. Отношения с татарами всё это время оставались прежними: плати дань и живи спокойно. Но по-прежнему то там, то здесь вспыхивало недовольство завоевателями, отношения накалялись и приходилось вмешиваться, дабы избежать откровенных стычек. Изобретение «чисел» поставило под угрозу и без того непрочный мир – побратимство русского князя и татарского хана не могло заставить покорённый народ лучше относиться к завоевателям, да Александру и самому не пришло бы в голову внушать народу, будто из-за его дружбы с ханом народу следует «полюбить» татар.

Услыхав слова Сбыслава, старший из численников, даже не слезая с седла, возмущённо завопил:

– Навгарада! Навгарада! Деньга не давать! Кричать «Бей! Бей!»

И татарин очень выразительно принялся изображать, как с ними грозили расправиться.

– Молчать! – крикнул вконец выведенный из себя Александр. – С сёдел сойдите, не то сам всех поскидываю! Ну!

Как ни странно, почти не понимающие по-русски татары отлично поняли, чего от них требуют, и живо скатились с коней на землю.

– А теперь, – на татарском языке потребовал Александр, – рассказывайте, что произошло.

Старший численник взял себя в руки и поклонился князю.

– Князь Искендер! – произнёс он. – Новгород тоже – твой удел. Наведи же там порядок! Когда мы приехали и рассказали, что нужно переписать все дома и дворы и всем начислить дань, народ стал на нас кричать, потом все побежали на площадь…

– На вече, – кивнул князь. – И что?

– Дальше мы не видели. Мы поскорее ускакали. Они бы убили нас!

С галереи терема на происходящее внизу смотрела княгиня Александра. Страх прискакавших численников, гнев князя – всё это не сулило ничего хорошего.

Она сбежала вниз и бросилась к мужу. В нескольких шагах от него остановилась. Князь обернулся к жене:

– Саша! Не бойся. Ты правильно угадала: в Новгороде снова бунт. Но никого не убили.

– А Вася? – Александра старалась говорить твёрдо, но голос её слегка дрожал. – С Васей что?

– Ну, коли татары вовремя уехали, то, надеюсь, до убийств там ещё не дошло. Я не для того оставил сына на княжении в Новгороде, чтобы с ним случилась беда. И ему уже семнадцать лет. Я нарочно выбрал старшего.

– Ты выбрал старшего, потому что младшие ещё совсем маленькие! – тихо, подойдя к нему вплотную, проговорила Александра. – Не забывай: после Васи у нас тринадцать лет детей не было.

– Это я помню. Саша, прости: мне нужно ехать туда. Сейчас.

– Можно мне с тобой?

Князь нежно и сильно обнял жену:

– Сашенька! Прости, но мне трудно будет, если я стану бояться за тебя.

– А за сына ты не боишься?

– Он взрослый. И мужчина. И князь. Саша, всё будет хорошо! Не страшись! А остальные-то что встали как вкопанные? Коня мне! Быстрее!

– Дружину взять надобно! – закричал боярин Фёдор.

– Не надо! Некогда её собирать и надо оставить здесь. С княгиней, с детьми… Кто знает, что мятежники здесь учинить могут!

К князю подбежал самый молодой из его «старых» дружинников, Миша.

– Александре! Я с тобой!

– Нет. – Князь посмотрел ему в глаза и вдруг понизил голос: – При княгине будь, Миша. Отныне всегда, если меня нет рядом, будь неотлучно при ней. Богом прошу тебя!

– Хорошо, князь.

– А я? – спросил Сбыслав. – Или мне с этой клячей татарской так и нянчиться? Мой конь здесь, на конюшне.

– Ладно. Бери его и за мной! И вы все за мной! – обернулся Александр к татарским численникам. – Для чего посланы?

– Они нас убьют! – опасливо поёжился старший.

– Со мной никто вас пальцем не тронет. Вперёд!

И вот уже несколько всадников вихрем летят по растоптанной, сухой от летнего зноя дороге. Татарские численники скачут последними. Впереди – князь Александр, рядом, с двух сторон, – Сбыслав Якунович и боярин Фёдор Данилович.

– Вот как в приметы не верить! – шипел себе под нос богатырь Сбыслав. – Говорила мне жена утром: крыс, мол, во сне видела… Вот крысы и понабежали! – Он выразительно обернулся на татарских численников.

Александр одновременно ласково и сердито обратился к боярину Фёдору:

– А ты-то, Фёдор Данилович, куда ж сорвался? Не навоевался, что ль?

– Рядом с тобой, княже, мне спокойней будет, – отвечал тот. – И… вдруг с Васенькой что случится?

– С Васенькой уже случилось! – делаясь мрачней тучи, проговорил князь.

– Т-то есть как?!

– К счастью, ни ты, ни княгиня по-татарски не понимаете. Этот старший численник рассказал мне, что Василий – среди зачинщиков бунта.

– Не может быть! – убитым голосом воскликнул боярин.

– Приедем и поглядим! – зло отрезал князь. – Ехать-то долго… добраться бы, пока там бед не наделали.

В это самое время на широкой площади как никогда бушевало новгородское вече. На возвышении, по обычаю, толклись бояре, купцы, какие-то горластые парни, никогда прежде здесь не появлявшиеся, теперь же орущие громче других. Площадь была наполнена до отказа.

– Что, новгородцы, дожили?! – вопил осанистый боярин с длинной густой бородой. – Где ваша вольность?! Где ваши права?! Клялись нам князья на Ярославовой грамоте вольности нашей не трогать, и где она, вольность? Перепишут, как рабов! Перепишут и пересчитают!

– Как овец в стаде! – вторил кто-то снизу, из толпы.

– Берегли свободу нашу от иноземцев и от князей своих же, а теперь поганые придут – и конец вольности-то! – закричал на помосте бывалый вояка с косым шрамом на лице.

Распихивая всех, на помост выскочил дюжий молодец в кафтане нараспашку, надетом поверх добротной кольчуги, которая была ему, впрочем, велика.

– Слышите, свободные новгородцы! – Голос у него при такой солидной внешности почему-то оказался довольно визгливым. – Почему мы должны платить дань татарам? Пусть остальные города несут иго и платят: их татары покорили. Но ни один татарин ещё не осмеливался показаться на свободной земле Новгородской, а