Беглецы - Фиона Шоу

чувствуешь. Хуже того, Коалиция сможет решать, кто заболеет, а кто нет. Кто может иметь детей, а кто нет. Вся твоя жизнь окажется под их контролем.

Через год вакцина будет готова к испытаниям. Когда ее признают безопасной, все англичане получат прививку. После этого ты уже никогда не сможешь избавиться от чипа. Он останется с тобой до самой смерти. Нам сказали, что наше открытие спасет жизни. Но сейчас мы понимаем, что оно их только отнимет.

Джейк оцепенел. Ему хотелось остановить этот ужас. Но отец продолжал говорить:

Нет времени объяснять, как мы поняли, что нас просто используют. Надо было вести себя тише и подыгрывать им. Наша жизнь в большой опасности, Джейки…

Джейк покачал головой.

Нет. Он не хотел больше слушать. Они были мертвы. А сейчас, когда он слышал их голоса, ему казалось, что родители живы. Но это было не так. Они были мертвы, и их жизни унес не несчастный случай. Он обхватил руками голову. Ему было невыносимо слышать голос отца, но в то же время он не хотел, чтобы запись заканчивалась.

Отец продолжил:

Грань между лечением и контролем с помощью наночипа, над которым мы работали, очень тонка. И к тому моменту, как мы поняли, чем занимаемся на самом деле, мы ее давно перешли. Мы решили отказаться от дальнейших исследований и, скорее всего, поплатимся за это жизнью. С нами произойдет несчастный случай или что-то наподобие того.

Повисла тишина, и отец прочистил горло. Джейку захотелось узнать, где именно они записали это обращение. В лаборатории? Дома, пока он спал наверху? Он услышал, как мама сказала что-то неразборчивое очень тихо.

У него заныло сердце, и он скрестил руки на груди.

Папа продолжил говорить тем же спокойным печальным голосом, но теперь делая долгие паузы, как будто преодолевая нестерпимую боль:

Если ты слышишь это, возможно, уже поздно… их не остановить. Если тебе сделали прививку – уже поздно… Но если они еще не начали вакцинацию… единственный способ их остановить – уничтожить лабораторию. Джейки… Джейки, мы просим тебя сделать то, что не смогли сами. Вывези этот диск из страны. Люди должны знать, чем занимается Коалиция, и тогда, может быть…

– Нет! – закричал Джейк. Он больше не мог этого вынести. – Хватит!

Он попытался нажать на красную кнопку, но у него дрожали руки.

– Дай мне, – Дэви забрал диск, и голоса стихли.

Джейка била дрожь. Его мертвые родители говорили с ним, и он хотел снова услышать их голоса. Но они рассказывали ему чудовищные вещи.

Браконьер положил руку ему на плечо, а Олли погладил по спине. Но когда Алия опустилась перед ним на колени и взяла за руку, он затрясся еще сильнее.

– Несчастный случай? – еле слышно произнес он.

Алия кивнула. Ее глаза наполнились слезами.

– Мне очень жаль, Джейк.

И она зарыдала. Казалось, будто она плачет вместо него слезами, которые Джейк не мог выплакать сам.

У Джейка зазвенело в ушах.

Беглецы уложили его на пол и накрыли штормовками, чтобы унять дрожь. Он безропотно позволил напоить себя сладким горячим чаем. Он не знал, куда деть себя, свой взгляд, свои руки. Не знал, что сказать. Он хотел видеть Джета. Но Джет сейчас боролся за собственную жизнь.

Алия сидела в углу напротив, вытирая глаза.

– А ты чего плачешь?

Его голос звучал слишком резко, словно принадлежал кому-то другому.

– Мне очень жаль, – ответила она.

– Это ведь не ты их убила. А твоя мать.

Она поежилась. Он знал, что его слова ранят ее в самое сердце. Но ему было наплевать: его родители были мертвы, а ее – до сих пор живы.

Ее мать убила его мать.

– А сама министр пограничной безопасности сказала бы, что ей жаль, сиди она тут?

Алия закрыла уши руками и прижала голову к коленям.

– Джейк, хватит, – вмешался Браконьер.

– Сказала бы? – Джейк понимал, что кричит, но не мог остановиться. – Сказала?

– Я сказал, хватит. – Браконьер зажал Джейку рот. – Я не умею говорить речи, но тебе надо меня выслушать. У тебя шок, поэтому ты можешь много чего наговорить. Но Алия теперь тоже Беглец. Она нужна отряду, она смелая и выручала нас так же, как ты. Не ты сделал своих родителей учеными. Не она заставила свою мать делать то, что та сделала. Но вам обоим придется жить с последствиями их поступков. Ей сейчас тоже тяжело.

Браконьер убрал руку. Джейк свернулся на полу. Его тело отяжелело, руки и ноги словно налились свинцом. Остальные стали устраиваться на полу рядом с ним.

– Похоже, мы просидим здесь до вечера, – сказала Ласточка. – Так что ложитесь и постарайтесь отдохнуть. Готовьтесь к тому, что вы очень устанете. Сегодня мы должны пересечь границу. Теперь не только ради себя, но ради всех тех, кого вы знаете, ради других ребят из Академии, ради ваших друзей, ради людей на улицах каждой деревни и каждого города мы должны пересечь границу и передать этот диск с записью кому-то в Шотландии, чтобы они пришли нам на помощь.

Если бы гуляющие по пляжу нарядные туристы заглянули в домик лодочника, подумал Джейк, они бы были потрясены увиденным: группа грязных, измотанных детей в потрепанной одежде. Еще больше они поразились бы, узнав, что эти дети собираются сбежать из Англии нынче вечером.

Но самому шокирующему они бы даже не поверили: Коалиция, их любимое правительство, вовсе не заботилась о них. Напротив, она была готова убить любого, кто не соответствовал ее требованиям.

Он вспомнил слова папы за завтраком: «Для Коалиции ты никто».

Он сжал кулак и почувствовал холодное прикосновение диска. Он забыл, что по-прежнему держит его в руках. Беглецы вокруг него один за другим погружались в сон. Только Браконьер не смыкал глаз, сидя на страже.

Кэсс спала, положив ошейник рядом с собой. Джейк осторожно поднял его, вывернул наизнанку и вставил диск обратно. У него не было при себе клея, но диск прочно держался на месте. Он снова обернул ошейник вокруг запястья и застегнул пряжку.

Затем он взглянул на Алию. Во сне она выглядела как ребенок. Джейк понял, что Браконьер был прав, и залился краской. Она была такой же смелой, как и он. И она тоже потеряла мать – другим, не менее ужасным способом.

– Прости меня, Алия, – прошептал он.

41

Джейк еще не спал, когда в дверь постучали пять раз, как и говорил Монстр.

Браконьер открыл дверь. На