Боевые девчонки. Демон Биафры - Точи Онибучи

Он подбрасывает молот свободной рукой и заносит его. Огромный молот с шипами загораживает солнце.

– Еще, – рычит Онайи. В ней проснулся тот дикий голод.

Дэрен молчит.

Ярость и энергия переполняют Онайи. Бьются, словно в клетке, у ее сердца. Пора открыть им двери. Больше ее ничто не сдерживает. Ничего больше не существует, кроме этой борьбы. Этой битвы. Этого момента.

– Еще!

Энергия и информация несутся по проводам, соединяющим Амадиоху с нейронной сетью Онайи. Из носа течет кровь.

– Еще!

От Амадиохи отламываются треснувшие внешние пластины, обнажая металлические ребра грудной клетки и внутренние механизмы рук. Одна рука сгибается в локте. Стреляет пушка Гатлинга, и Дэрен теряет равновесие. Онайи встает на ноги и бросается на Дэрена – тот быстро отступает и снова направляет в нее копье-гарпун на тросе. Наконечник почти пронзает корпус ее меха, но она уходит влево. Уклоняется вправо. Враг движется быстрее и быстрее, но она не просто отражает каждый удар, а бьет сама. Он целится Амадиохе в голову, но она перехватывает его трос и ускоряется.

Дэрен изгибается, готовый снова раскрутить для замаха молот, но Онайи уворачивается, и его заматывает собственный трос, фиксируя руки по бокам. Сжимая трос обеими руками, Онайи обматывает его вокруг предплечья и натягивает туже. Молнии пронзают руки игве Дэрена. Еще туже. Он роняет молот на землю. Туже. Трещит металлическая обшивка руки. Еще.

Двигатели игве выбрасывают огонь, раскрываются сложенные на спине металлические крылья, разрывая провод. Дэрен разворачивается и выпускает ракеты. Онайи летит назад, но ракеты слишком быстры. Она отстреливается из пушки Гатлинга. Ее подхватывает взрыв. На экранах кабины все охвачено огнем. Трескается стеклянная панель. Но дым рассеивается, а она все еще на ногах.

Кровь течет из носа, и она облизывает губы.

– Еще! – Онайи бросается вперед.

Дэрен замахивается молотом. Амадиоха вонзает пальцы в землю и раскручивается, затем хватает изнутри крылья игве и тянет, отрывая их от его спины. Дэрен замахивается снова, но не успевает. Онайи парирует удар его же крылом, а другим пронзает руку меха Дэрена у локтя. Мех искрит. Онайи отбрасывает крыло, которое послужило ей щитом, ловит руку игве, держащую молот, и выдергивает ее.

– Еще, – шепчет она.

Дэрен вцепляется в нее уцелевшей рукой, но Онайи перехватывает ее и швыряет Дэрена на землю, пронзая ему плечо крылом.

Игве Дэрена, лишенный рук, извивается как червяк. Она опрокидывает его ударом ноги. С каждым вздохом ее грудь содрогается.

Кончено.

– Ты никогда не найдешь ее, и никогда тебе не будет покоя. – Дэрен уставился на нее и пытается ухмыляться окровавленным ртом. – Меня не станет, но мы будем воевать, пока тебя не уничтожим.

Онайи смотрит на него сверху вниз.

– А мне не нужен покой. – Она поднимает щит обеими руками и наносит сокрушающий удар по грудной пластине игве.

Через мгновение огонь в глазах игве Дэрена гаснет.

Над равниной висит тишина. Из воронок в земле валит дым. Онайи склоняет голову. Из носа больше не течет кровь. Она закрывает и открывает глаза – все расплывается. Мир вокруг нее скрывают помехи. Ее аугментированный глаз поврежден.

Снизу доносится непрекращающийся писк коммуникатора. Он идет от игве. Красная лампочка загорается и меркнет, загорается и меркнет. Канал связи Дэрена все еще открыт, и она видит карту на экране. Точка на карте слегка перемещается, потом замирает.

Онайи не испытывает ни удивления, ни шока – никакой реакции. Она знает, что это. Одной рукой сжимает голову игве. Металл скрежещет о металл, рвутся кабели, и наконец голова отрывается. Она держит ее в руке. Вот что приведет ее к цели.

Не оглядываясь на поверженный мех, на выстроившуюся позади армию, она взмывает в небо и летит на юг.

К тому времени как Онайи добирается до лесной поляны, наступает ночь. У Амадиохи совсем разболталась левая рука. От удара при приземлении она повисает на нескольких проводах, которые обрываются, и рука с тяжелым стуком падает.

Кабина открывается. Легкий ветерок ласкает щеки Онайи. Она закрывает глаза, но тут же пытается стряхнуть сонливость. Деревья в лесу сливаются в единую темную массу. Живой рукой Онайи выуживает упаковку энергостимуляторов. Она едва способна донести ее до рта, но делает усилие и открывает упаковку зубами. Тряхнув головой, выпивает содержимое. Жидкость течет по подбородку, горький эликсир обжигает горло, и огонь разливается по ее венам. В мозгу и перед глазами проясняется.

Она вводит на консоли последовательности клавиш, Амадиоха складывается и опускается на землю. Онайи отключается, провода отправляются обратно в разъемы на затылке, и она выходит из кабины. Ступив на землю, чуть не падает, но удерживается на ногах. Кашляет и сплевывает кровь в слоновую траву.

Без подключения металлическая рука безвольно висит вдоль тела. Неважно. Она может держать пистолет живой рукой.

Медленно, прерывистым, но решительным шагом она идет из леса к лагерю. Он разрушен еще больше, чем она помнит. Но прошло почти пять лет, а джунгли все еще не полностью завладели этим местом. Остатки построек – школы, клиники, оружейного склада, столовой и библиотеки – заплетены лианами. Слоновая трава шелестит вокруг развалин Терминала. От Обелиска остался только обрубок.

Она проходит через весь лагерь, но воспоминаний нет. Отчасти она ожидала их, но слышит только тишину. Ни треска костров, ни искр, летящих от поврежденных механизмов, ни хлюпанья ботинок по лужам из слякоти и пепла. Даже ветер не шуршит в траве. Чьи-то следы на песке. Те, кто оставил их, давно ушли или мертвы. Их поглотила война, которая только что выбросила сюда ее. Она идет дальше и дальше.

Она знает, куда ведет ее трекер. Помнит это место в мельчайших подробностях.

И, добравшись туда, видит то, что ожидает. На краю скалы сидит девушка и смотрит на пляж.

Онайи снимает пистолет с предохранителя. Девушка на скале не двигается.

Айфи не издает ни звука, даже когда Онайи приставляет пистолет к ее затылку.

– Вставай!

Айфи слышит словно не сразу. Но она была готова к этому моменту. Встает и поворачивается лицом к своему палачу. Руки дрожат, она сжимает их в кулаки. Она не может быть слабой. Не сейчас, когда прошлое окончательно настигло ее. Гибель семьи, жизнь с биафрийскими Боевыми девчонками, похищение, жизнь у нигерийцев, когда она видела, как разлучают семьи и изолируют детей, называя их «комбатантами противника», тюрьма, обвинение в предательстве, попытка убить ту, что убила ее семью. Все, что происходило, вело к этому моменту. К моменту, когда она плывет по течению и не принадлежит никому и ничему. Сама по себе. Ни нигерийка, ни биафрийка. Просто Айфи.