Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский

что, когда Тиберий приказал перенести статую в свой дворец, в городе вспыхнули волнения и императору пришлось уступить.

В греческой живописи, равно как и в скульптуре, в IV в. до н. э. формируются тенденции, в полной мере развившиеся в последующую эпоху. Вырабатывается новая техника энкаустики, суть которой, если отвлечься от подробностей, в использовании огня. Древние энкаусты, в отличие от своих предшественников, работали расплавленными восковыми красками и на картинах, вместо обычного «написал» такой-то, указывали «вжег». Поэтому они могли считать своим покровителем не только Аполлона, но и похитителя огня Прометея, ибо он обеспечил вечность одному из древнейших искусств. Помимо крепости и светоустойчивости новая живописная техника позволяла добиваться блеска и иных художественных эффектов.

Характерная особенность художественной манеры времени после Пелопоннесской войны – стремление достигнуть достоверности изображения. О художнике Зевксисе рассказывали, что ему удалось так нарисовать виноград, что к картине подлетали птицы, чтобы его склевать. Другой же художник, Паррасий, так изобразил занавес, что смог обмануть и Зевксиса, потребовавшего, чтобы он убрал полотнище, закрывавшее картину, хотя полотнище и было сюжетом картины. Самым прославленным из греческих художников IV в. до н. э., да и не только этого века, был Апеллес с острова Кос. Говорили, что Александр только Апеллесу доверял изображать себя на картинах, так же как Лисиппу – в статуях. Известна картина Апеллеса, сюжет которой – свадьба Александра с согдианкой Роксаной. Однажды, состязаясь с художниками, Апеллес избрал судьями своего искусства не людей, а животных. Он привел в мастерскую коней, и они будто бы заржали при виде нарисованной, или, точнее, «выжженной» художником кобылицы. Картины Апеллеса, созданные в технике энкаустики, до нас не дошли: подвели не краски, а доски, на которые их наложили.

Этрусские полисы в IV в. до н. э. переживают такой же жестокий кризис, что и греческие. Соответственно изменяются сюжеты этрусских погребальных росписей: теперь здесь преобладают сцены казней и мучений, ожидающих души мертвых в загробном мире. В то же время художники добиваются большей выразительности в передаче человеческих чувств: тревоги, стойкости, печали. К этому же времени относится появление этрусского скульптурного портрета, не имеющего себе равных в античном мире по мастерству передачи настроений. Шедевром портретной живописи является изображение головы мальчика, изваянной безымянным скульптором IV в. до н. э. В ней передана щемящая скорбь прощания с жизнью и неповторимая индивидуальность умершего. В области скульптурного портрета, как и во многом другом, римляне были добросовестными учениками этрусских мастеров, но потребовалось несколько столетий, чтобы уроки в этой области дали результаты.

Искусство IV в. до н. э. отказалось от суровой ясности бесстрастных творений Фидия. Оно пошло по стопам Еврипида – к передаче бурных драматических переживаний, сложных движений человеческой души, отражая одновременно крушение полисной основы в жизни античного человека.

Тексты

1. О ВОСПИТАНИИ И ОБУЧЕНИИ

Аристотель. Политика, VIII, 1, 1–3

Едва ли кто-нибудь будет сомневаться в том, что законодатель должен отнестись с исключительным вниманием к воспитанию молодежи, так как в тех государствах, где этого нет, и самый государственный строй терпит ущерб. Ведь воспитание должно соответствовать каждому государственному строю; свойственный каждому государственному строю характер обыкновенно служит и сохранению строя, и с самого начала его установлениях <…> Так как государство в его целом имеет в виду одну конечную цель, то ясно, для всех нужно единое и одинаковое воспитание, и забота об этом воспитании должна быть общим, а не частным делом, как теперь, когда всякий печется о своих детях частным образом и учит частным образом тому, что ему вздумается <…> Нельзя оставить невыясненным, что вообще представляет собой воспитание и как оно должно осуществляться, настоящее время существует разногласие по поводу практики воспитания: не все согласны с тем, чему должны учиться молодые люди и в целях развития в них добродетели, и ради достижения наилучшей жизни; не выяснена также и цель воспитания – развитие ли умственных способностей или нравственных качеств. Из-за характера обычного воспитания и обсуждение воспитания является беспорядочным, и остается совершенно невыясненным, нужно ли упражнять в том что пригодно в практической жизни, или в том, что направлено к добродетели, или, наконец, в том, что относится к отвлеченному знанию <…> Поскольку все занятия делятся на такие, которые приличествуют свободному человеку, и на такие, какие свойственны несвободным, то, очевидно, следует участвовать лишь в тех полезных занятиях, которые не обратят человека, участвующего в них, в ремесленника. Ремесленными же нужно считать такие занятия, такие искусства и такие предметы обучения, которые делают тело и душу свободнорожденных людей непригодными для применения добродетели и для связанной с нею деятельности.

2. НАЧАЛЬНОЕ ВОСПИТАНИЕ

Аристотель. Политика, VII, 15, 4–5

В возрасте до пяти лет, когда не годится еще ни начинать обучать ребенка чему-нибудь, ни обременять его какой-либо работой, чтобы все это не могло юмешать его росту, следует дозволять ему столько движений, сколько потребно шя того, чтобы тело не оставалось в бездействии <…> игры должны соответствовать юстоинству свободнорожденного человека, не слишком утомлять ребенка и не быть разнузданными.

Что касается рассказов и мифов, которые уместно слушать в этом возрасте, го об этом надлежит заботиться тем должностным лицам, которые зовутся недономами <…> Педономам следует наблюдать вообще за тем, чтобы дети как можно меньше оставались в обществе рабов <…> Разумно отстранять от ушей и глаз детей, даже в таком возрасте, все то, что не соответствует достоинству свободнорожденного человека. Да и вообще законодатель должен удалить из государства сквернословие <…> Если же обнаружится, что кто-нибудь говорит или делает то, что запрещено, то человека свободнорожденного <…> следует подвергать бичеванию.

3. КЛЯТВА ЭФЕБА

Надпись из Афин

Клянусь никогда не наложить позора на это священное оружие и никогда не бросать своего места в битве. Клянусь сражаться за моих богов и за мой очаг и один и вместе со всеми. Клянусь не оставить после себя отечество свое умаленным, но более могущественным и крепким. Клянусь повиноваться всякому приказанию, какое только будет мне дано мудростью. Клянусь подчиняться законам как ныне действующим, так и будущим, принятым народом. Клянусь не допускать, чтобы кто-либо нарушил или поколебал эти законы, и обязуюсь сражаться за них и один, и со всеми. Клянусь чтить культ моего отца и в свидетели клятвы призываю Аглавру, Эниалия, Ареса, Зевса, Фалло, Авксо и Гегемону.

Глава XIV

Эллинистический Восток и Запад. Распад и попытки объединения (323–264 гг. до н. э.)

В истории древности отчетливо выделяются периоды собирания народов и территорий под властью одного государства (правителя) и периоды распада, вновь сменяющиеся собиранием, но из другого центра. Между 323 и 264 гг. до н. э., пока на Востоке происходил распад великой империи Александра, на Западе выдвинулись три государства – Сиракузы, Эпир и Рим, претендующие на роль объединителя полисов и