Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев

С балкона их номера можно было разглядеть благоустроенныйпляж, тянувшийся на несколько километров. Всюду стояли скамейки, раздевалки,лежали матрасы. Собственно, вся береговая линия страны была одним большим общимпляжем. Их резиденция, расположенная несколько севернее бухты Кохимара и районаАламара, была обращена на север, в сторону Флориды.

Бернардо с завистью подумал об отдыхающих, крики которыхдолетали даже сюда. За его спиной послышался шум. Он резко обернулся. ЭтоЖоакин и еще двое парней втаскивали в комнату новое «чудо техники», котороедолжно было заменить Бернардо его нынешнее кресло. У марокканца был счастливыйвид.

— Вы только посмотрите, — говорил он, демонстрируявсе технические новинки подобного кресла.

— Это какой-то «Роллс-Ройс», а не инвалидноекресло, — пошутил Бернардо, осматривая никелированные ручки своего новогоубежища.

— Вы только посмотрите, как оно работает, —показывал Жоакин, — какой здесь угол наклона, какой разворот. И, кстати,за кресло мы почти ничего не платили. По договору мы можем вернуть его послемесячного использования с вычетом двадцати процентов от суммы стоимости самогоинвалидного кресла. — Вы можете идти, — отпустил он своих помощников,раздав каждому по доллару. С недавних пор американская валюта уже не былаоткрытой контрреволюцией, с которой призывали бороться всем обществом.

— Вам нравится? — спросил Жоакин.

— Для этого мне нужно туда пересесть, — засмеялсяБернардо.

Все-таки количество выпитого рома сказывалось. У негозначительно улучшилось настроение, прошла меланхолия, теперь он смотрел на мирне столь мрачно.

— Давайте пересядем, — предложил врач, и ониобъединенными усилиями сумели перетащить тело Бернардо из одного кресла вдругое.

Бернардо сразу почувствовал изменение осанки, легкость ходанового кресла. Немыслимое количество различных деталей и приспособлений делалокресло настоящим чудом, образцом демонстрации человеческой мысли концадвадцатого столетия. В нем были учтены даже возможные последствия повторнойтравмы инвалида. С этим креслом можно было смело отправляться в путешествие, небеспокоясь за резкие повороты и внезапное торможение. Здесь была значительноулучшена тормозная система, применены новые шины, позволяющие инвалиднойколяске преодолевать даже достаточно крутые подъемы. Словом, человек, сидя вней, должен был почувствовать себя почти здоровым, насколько позволяла егособственная впечатлительность.

Единственный недостаток новой коляски — она была значительнотяжелее предыдущего кресла, но, учитывая ее большую маневренность, этотнедостаток не казался таким существенным. Бернардо, с явным неудовольствиемпересевший в новую коляску, с удивлением для себя обнаружил, что сидеть в нейгораздо удобнее.

— Если мне придется остаться инвалидом всюжизнь, — пошутил он, — я оставлю эту коляску себе.

— Не нужно так говорить, сеньор Гильермо, —возразил марокканец, — вы обязательно поправитесь. Уже недели через три высможете нормально обходиться без этого кресла. Просто оно облегчит вам вашужизнь, и поэтому я решил выписать его для вас. Кроме того, я дал слово сеньореИнес, что поставлю вас на ноги.

— Надеюсь, — пробормотал Бернардо, — иначебыло бы слишком нечестно по отношению ко мне.

Вечером этого дня он уже выехал на прогулку вместе со всеми.Жоакин все время объяснял принцип действия коляски, различных приспособлений,нового тормозного хода, демонстрируя все это женщинам с такой гордостью, словноон сам был конструктором подобного изобретения.

Ходить по улицам Гаваны было интересно. Несмотря на довольнотрудное экономическое положение, люди по-прежнему улыбались, слышались громкиешутки, кое-где раздавалась музыка. Признаки явного дряхления зданий,построенных в эпоху колониального господства испанцев и янки, тем не менее былиналицо. Со многих зданий осыпалась штукатурка, кое-где стены уже началитрескаться. Денег на ремонт и строительство, конечно, не было. В некоторыхместах даже стал проседать асфальт, на авениде де ла Президент, той самой, накоторой полвека назад прогуливалась местная знать и приезжающие повеселиться наостров богатые американцы, начали ветшать красиво выложенные камнем дорожки.Кое-где зелень уже пробивалась сквозь асфальтированное покрытие.

Но кубинцы не сдавались. Несмотря на все трудности, онипродолжали верить в своего Фиделя, продолжали верить в революцию. Словно дьяволрешил подвергнуть искушению десятимиллионный народ, предлагая на выбор — либоголодную свободу, либо обеспеченную жизнь полуколониальной страны. И каждый,каждый кубинец должен был решать этот вопрос для себя самостоятельно. Впоследние годы кубинские официальные власти даже не препятствовали выезду изстраны желающих. Наоборот, сами американцы начали задаваться вопросом — неслишком ли много эмигрантов принимает их страна.

Собственно, этот проклятый вопрос — голодной свободы исытого рабства — решает и каждый человек для себя. И каждая группа людей. Икаждая страна в отдельности. Что лучше — остаться свободным, независимым,самостоятельным, но умирать с голоду или подавить свои принципы, унижаться,заведомо идти на потерю собственного достоинства, но обеспечить себе и своимдетям сытую жизнь. Может, этот главный вопрос выбора и есть то самое проклятие,коему бог подверг Адама и Еву, выгнав их из рая. И ежедневно, ежечасно тысячи,миллионы, миллиарды людей решают для себя этот сложный вопрос, выбирая междудуховной свободой и сытым животом. Очень многие люди в этом мире могут срождения не выбирать. И очень многие должны постоянно определять свой выбор.Все остальные отговорки — от лукавого. Или ты идешь на сделку со своейсовестью, или не идешь. Третьего пути просто нет. И всякие разговоры овозможности совмещения двух путей — лишь игра в поддавки с собственнойсовестью. И никаких других вариантов не существует.

Сказанное не исключает, разумеется, развития страны по путистабильности, независимости и процветания. Но это путь, который позволителенлишь крупным державам. Маленькие обречены на компромиссы.

Бернардо чувствовал себя в этот день лучше обычного. Нослишком хорошие ходовые качества его новой инвалидной коляски сыграли с нимзлую шутку. Они смотрели на монумент героям, неторопливо прогуливаясь, когдаГабриэла, чуть отставшая от своих спутников, что-то уронила.

— Ax! — вскрикнула девушка.

Первым на своей коляске сумел развернуться Бернардо. Онповернул голову и встретился глазами с… Ириной. Заметив его, женщина кивнула ипочти сразу, не оборачиваясь, скрылась в толпе. Бернардо даже забыл проГабриэлу, пока из задумчивости его не вывел Жоакин, легко толкнувший его вплечо.

— Мистер Гильермо, — раздался веселый голосЖоакина, — вы, кажется, на кого-то засмотрелись.

— Да, — задумчиво ответил Бернардо, — ядействительно засмотрелся.

Домой он возвращался совсем в другом настроении. ДажеГабриэла, заметив перемену его состояния, молчала, не решаясь потревожить этомрачное состояние духа. Он находился в сильной депрессии, которую все опятьприписали его ранению.