Страна Беловодье - Марик Лернер

— Нешто не отбились бы? — желчно спросил гот.

— А ты головой подумай, стали бы атаковать, не рассчитывая на добычу? То-то. Непременно подлость учудили бы. Вечером встанем у Николы Чудотворца, покровителя путешественников, поставьте свечки. Я всегда до похода и после так делаю — и вот счастье не оставляет.

* * *

Город был огромен. И впервые в жизни Данила увидел настоящую красоту. Подплывая с реки, невольно видишь великолепный Троицкий каменный собор, построенный лет двести назад. Точнее, на этом месте стоял до него другой, поскольку простоявший чуть не с основания Смоленска деревянный храм сгорел в пожаре. Новый возводили лет двадцать и расстарались на славу. Пять глав-куполов, вознесшихся на огромную высоту, за много верст блистали золотом. Точнее, тонкой позолотой, но все говорят именно так, для важности.

Первоначально город был всего лишь небольшой крепостью за второй, протянувшейся в севера на юг линией гор, подчеркивающей власть Китежа и охраняющей его границу. Обнесенный стеной лагерь гридней служил местом пребывания власти и контроля над округой. Именно там и стояла Троица, играющая для города роль не меньшую, чем для самого Китежа собор Второго Исхода.

Со временем «концы» возле детинца разрослись в немалого размера посады, затем они слились в один город, хотя в каждом до сих пор согласно рассказам сохранилась отдельная администрация. Средний, Большой, Последний, Дальний, Крайний звучали для уха несколько странно. Даже их поселок имел нормальное название — Рогов, пусть в разговорах редко употреблялся. Но это уж точно не его забота.

Внешняя стена так и не была воздвигнута, благо с востока некому было нападать, а на западе перевалы стерегли специальные остроги-заставы, считай тоже крепости. Заодно они запирали и весь восток, не позволяя другим княжествам продвигаться по Дону или соседним рекам.

Долина, лежащая между двумя Уральскими хребтами, была основным поставщиком продовольствия западного приморья. Там жили достаточно густо и по более жестким правилам. Нередко и дрались княжества или отдельные князьки. На новые земли охотно шли люди, привлеченные раздачей земель, но уж больно местность находилась на отшибе.

Водораздел проходил так, что корабельное сообщение с Долиной и побережьем отсутствовало. Реки текли на восток, начинаясь на вершинах. На счастье здешнего князя, достаточно быстро в подвластных горах и предгорьях обнаружилась огромная гора железняка, потом еще одна, медь, горючий камень и еще много чего, включая серу, необходимую для производства пороха.

В результате развилось мощное ремесленное производство. Оно не только работало на внутренний рынок, но и в немалой степени снабжало всю огромную Долину своими изделиями. Не прошло и сотни лет, как ветвь младшего китежского князя незаметно превратилась в смоленскую. Официально независимости не имелось и город с принадлежащими ему местностями входил в Китежское княжество. Фактически, кроме голословных заявлений о верноподданничестве, отсюда в столицу давно ничего не поступало.

Более того, дважды военные попытки вразумить восточного младшего брата заканчивались полным провалом. В третий смоленские отряды совместно с другими княжествами нанесли сильнейший урон соседям, и закончилось это династическим браком. На свадьбе уже лет двести воротящие нос и имеющие кучу старых счетов дальние родственники трогательно стояли рядом. Ни для кого не было секретом, кто проиграл в столкновении. Но возникший союз стал внимательно изучать возможность распространить влияние и на юг.

Дикая местность достаточно споро изменяет новосела. Он не имеет на кого рассчитывать, у кого просить защиты, и вынужден надеяться только на себя. В результате, откуда бы он ни происходил, приспосабливается к обстановке и меняется. По поведению, говору, одежде, хозяйству. Граждане Смоленска повсеместно в Беловодье считались людьми грубыми, плохо воспитанными, за кривое слово способными пойти на резкий поступок, и их редко осмеливались задевать.

* * *

Монастырские суда проследовали дальше, к специальной пристани. Остальные в порядке очереди приткнулись к специальной набережной. Работа шла достаточно четко, видно, насколько процедура отработана. Сначала на борт поднимается специальный чиновник и облегчает мошну прибывшего торговца. Не так уж и много, честно говоря. Смоленск заинтересован в поставках товаров с востока. С людей и вовсе ничего не берут, только записывают имена и кто откуда.

Затем ярыги удаляются, и начинается дальнейшее изымание средств прибывших из глубинки. Нет, никаких грабежей и обманов. О происходящем их капитан известил давным-давно. Заезжие коммерсанты вместе с товарами обязаны во избежание претензий и недоразумений проживать на специальном Гостином дворе. Соответственно разгрузка производится местными грузчиками, и лучше не рисковать самостоятельно. Могут побить, а то и нож в спину сунуть. Смоленские портовые работники ребята лихие и свой заработок отдавать не собираются. У них своя гильдия с правилами и законами имеется, и против не пойти любому имеющему дело с товарами — закончится плохо.

Затем начинается вторая стадия. Мало кто везет с собой лошадей и телеги. А доставить надо? У пристани уже ждут возчики со своим транспортом. Частенько сами члены гильдии грузчиков или в крайнем случае их родственники. Короче, этим дай, тем не забудь, потом за проживание в Гостином дворе и хранение на складах заплати, и недавняя щедрость должностных лиц, собирающих малую мзду, уже не кажется удивительной. Город свое возьмет, так или иначе. Правда, и купец возместит убыток за счет покупателя, но большинство товаров, как та же пушнина, все равно идет дальше, и приобретут ее смоленские посредники.

— Значит, как договорились? — спросил Данила капитана, внимательно наблюдая за очередным грузчиком, водружающим мешок на арбу.

Вид у огромного мужика был возмущенным, будто рассчитывал одни тюки с мехами таскать и тяжесть не понравилась. Перетрудился. Ничего, платить больше оговоренного никто не собирается. А на случай случайного падения и незаметного потрошения груза Данила заранее расставил свою компанию внимательно наблюдать. Святое дело — обмануть наивного деревенщину, «обуть» приезжего. Повод для хвастовства у горожан и необходимость быть бдительным для него. Это он еще с прежних разговоров в трактире усвоил.

— Иль на пристань забегай, иль прямо в Крайний город, — подтвердил Михил. — Я второй раз в дальний поход не собираюсь, разве сумму хорошую положат, — и он подмигнул с усмешкой.

Этот юмор не трогал. Сроки и плату они обговорили, опять же перепроверил и в Новом Смоленске, и у Тита, да и в Севастьяновке спрашивал. Нормально запросил. В обычных пределах. А со знакомым всегда проще дело иметь, чем искать нового кормщика с судном. По-умному, конечно, надо свое корыто заводить, да пока не ясно, как раскрутятся. Хорошо делать уверенную морду и отдавать приказы, а червячок неуверенности в душе присутствует. Купить фузеи он сумеет, и даже дешево. А вот продать — иногда совсем непростое дело.

— Могу и посоветовать чего, — сказал капитан серьезно. Ну да, вроде как с воском, куда сдавать.