Страна Беловодье - Марик Лернер

А то за дурака держит и по всему Дону неизвестно, что монополия в Смоленске на пчелиные товары. Даже цену прошлогоднюю знаю и в подобного рода советчиках не нуждаюсь. Одно слово — горожанин. Везде свой кусок ищет, с любой сделки процент посредника попросит, да к знакомому направит, чтобы и с него получить. А зайдешь слева — сам и сдаст, или покупатель треть цены снимет и благодетелем выставится.

— Заходи, если что.

— Благодарствую, — сказал, почтительно поклонившись. Ссориться на пустом месте не ко времени. Тем более что пока одни предположения пополам с подозрительностью. На самом деле Михил был вполне доброжелателен и сам не приставал, предлагая нечто чрезвычайно выгодное. Может, и не так плох.

— Я схожу вблизи пару раз по Дону, но к сроку буду. И не затягивай. Позже листопада никто с тобой не отправится. Можно в лед сесть. Опоздаешь с отъездом — всю зиму просидишь в Смоленске. А скупщики народ хитрый, станут тянуть до последнего момента, пока за бесценок пушнину не отдашь.

* * *

Телеги тронулись, стуча по выложенным деревом мостовым. Чтобы избежать грязи, улицы выкладывались из мощных сосновых плат. Почва здесь изначально каменистая, и служить такие дороги могли долго, много лет, если их не разбивали постоянно катящиеся к Гостиному двору тяжело груженые повозки. За это тоже городские власти не забывали брать с приезжих специальный дополнительный путевой сбор. Во всем остальном ничего интересного. Такие же привычные дома, огороды, да нередко еще и пустоши. Правда, кто побогаче, ставил избы на каменном фундаменте, но поверх все одно привычного вида сруб. Заборы сплошные, внутрь не особо заглянешь.

— Ну что опять, — вскричал с досадой Данила, когда движение внезапно прекратилось.

Через минуту стало ясно. Мимо проследовал немалый отряд, человек, наверное, из двухсот в красных кафтанах, войлочных шапках и вооруженных фузеями, а также клинками на боках. Судя по единообразному виду одежды и огнестрельного оружия, это не призывное ополчение, а постоянная дружина смоленского князя.

Отто вздохнул, не иначе с завистью, внимательно изучая амуницию вояк на белых ремнях.

— Стремянной приказ, — сказал возчик с оттенком зависти в голосе. — Конные, оружные и на жалованье.

— Случилось чего?

Маршировка Даниле крайне не понравилась. Очередная война между княжествами могла всерьез выйти боком. Не первый раз под предлогом крайней срочности и необходимости отбирают имущество у чужаков. Звуки стрельбы и запах крови моментально повергают в самый нижний ряд приоритет уважения к собственности и жизни. Причем не только у простых людей, а еще и властей. От этих отбиться или избежать жадного внимания частенько гораздо тяжелее.

— На поле должно ходили, пулять. Частенько случается. Вона, — он принюхался, — аж здесь воняет.

Запах горелого пороха действительно присутствовал, но приезжие все больше ощущали нечистоты, текущие из-под заборов. Идея мостовых встретила у всех при минимальном знакомстве с городом горячее одобрение. Без них наверняка все вокруг представляло бы собой одну огромную ударно пахнущую лужу. А там все по специально оставленным канавкам утекает. Как бы не в реку. Из которой потом пьют.

— У вас что, вывозить из выгребной ямы не положено?

— Закон есть, — хмыкнув, ответил тот, щелкая кнутом, чтобы взбодрить лошадь. — Ниче, привыкнете.

— А что в мире происходит? — жадно спросил Отто и на брошенный мужиком взгляд пояснил: — Ты же видел, издалече мы. Только приплыли.

— Епископ Иона в прошлом месяце скончался, — помедлив скорее для солидности, чем от тугодумства, ответил местный житель. Видимо, для него «мир» в первую очередь означало Смоленск. — Шумели много. Колокола звонили, народ собирался.

— Любили его?

— Кого? — изумился рассказчик. — Епископа? Тот еще сквалыга и занудный гад. Цельный прейскурант выдумал на каждый из грехов. Сколько положено в храм занести за то или другое, какое количество молитв или поклонов за какие действия. А на исповеди цельный вопросник у попа. Не ты каешься — тебя спрашивают. А это делал, а то, а с бабой вот так, а эдак, а с девкой, а с мужиком? И такие непотребства спрашивают, иные и не слыхали дотоль, — он хохотнул. — Кое-кто всерьез задумался и опробовал. Раз спрашивают, выходит, нечто в этом есть? — заржал уже откровенно.

— Ты шутишь? — спросил, оглянувшись, слышит ли Вера, — она, слава богу, у второй отсюда повозки, и до нее не доносится.

— Нет, правда. Святой крест, — возчик перекрестился, — так и было.

— Так чего шумели?

— Ну как. Новый епископ неизвестно че устроит. Ты ишо молод, не видел: вечно о прежнем задним числом сожалеют. К лучшему ничто не меняется. Разве к худшему. А нам из Китежа утверждают. Значит, выбирать себе удобного станут. Ну вот, приехали, — и показал рукой на мощную стену не меньше трех человеческих ростов. Щас, — с ухмылкой поведал, — учить станут уму-разуму приезжих.

Так оно и оказалось. Возчики порядок знали замечательно, артель не первый год сюда ездит и сразу по въезде за стены останавливались рядком, посмеиваясь. А вот Данила в сопровождении Отто отправился к стоящему на манер столба посреди двора высокому костлявому мужчине с седой бородой и откровенно тоскливым взором.

— Ваш товар? — спросил он брюзгливо, показав на телеги.

— Да, — вспомнив Земислава и его замечательное красноречие, подтвердил Данила. Пока не разобрался в происходящем, правильней не болтать.

— Меня зовут Захарий Оловянец из Пскова. Я в Гостином дворе в этом годе старший…

Об этом Михил тоже предупредил. Заезжие купцы бывают двух видов. Одни проживают в Смоленске постоянно и держат свои лавки, вторые привозят товар и, сдав его, отбывают за новым. Но поскольку порядок необходим, из прижившихся выбирают парочку для соблюдения порядка и решения споров как с местными, так и между собой.

— …и лучше вам пасти захлопнуть и внимательно выслушать.

Многозначительная длинная пауза. Данила старательно молчал, ожидая продолжения.

— Лицензия есть?

— Смоленская, — по-прежнему лаконично подтвердил парень, не делая попытки достать.

— Значит, хотя бы не тупая скотина, коей придется все многократно объяснять. Должон понятие о торговом деле иметь.

В очередной раз не дождавшись ответа, удовлетворенно кивнул.

— Для купцов не из города существует специальный Устав, — так и прозвучало, подчеркнуто и с огромной буквы. — Он специально на входе за дверью пришпилен. Грамотен?

— Да.

— Сам прочитаешь, выучишь как катехизис и всем своим болванам разъяснишь. Чтобы никто не смел сказать, что не в курсе! Незнание закона не освобождает от наказания. Это понятно?

— Да.

— Товары сложите там, — он ткнул за спину в сторону длинного приземистого здания со множеством дверей. — То есть не вы, а артельные. В Уставе прямой запрет на выгрузку-погрузку. Можно в общий склад, а нравится — в отдельную каморку за дополнительную плату.