S-T-I-K-S. Шесть дней свободы - Аля Холодова

Столь проблемную спутницу лучше далеко от себя не отпускать.

Я десять с лишним лет провела в Цветнике, чем только не занималась, меня учили люди, являвшиеся в прошлой жизни специалистами в разных науках, нам передавали свой опыт люди, которые постигли множество секретов Улья и благодаря этому выживали там, где это считалось невозможным.

Но вынуждена признать, что две мои самостоятельные или почти самостоятельные прогулки по кластерам, в плане выживания, дали куда больше, чем все усилия системы обучения. Я твердо уяснила главное – никогда не надо торопиться, рано или поздно спешка приведет к неприятностям. Пищевая пирамида Улья покоится на разгрызенных косточках тех, кто выходит из густых зарослей, не убедившись в отсутствии наблюдения за этим местом; кто шагает быстро и не глядя под ноги, трещит сухими ветками; кто, не задумываясь, бросается к дверям магазина через хорошо просматривающуюся улицу, только потому что сильно захотелось пить.

Мы пришли сюда не умирать и поэтому сидим в зарослях, внимательно изучая открывшуюся картину. Кусты достаточно густые, одежда на нас не вызывающе яркая, ветки не беспокоим, переговариваемся шепотом, стараемся не шевелиться.

Где именно мы сейчас находимся? Честно говоря – сама не знаю. Пытались двигаться на запад, забирая при этом к северу, как вчера посоветовала Альбина. Если не сбиваться с пути, должны неизбежно выйти к системе связанных друг с дружкой водоемов, протягивающейся на большое расстояние. Улей почему-то обожает складывать цепочки из фрагментов рек, каналов, природных и искусственных озер, ручьев. Иногда стыкует их небрежно, иногда настолько идеально, что, двигаясь на лодке, можно не заметить границу очередного кластера.

Альбина черпала информацию не только из подсмотренной карты. Пока я сражалась с ее браслетом, она рассказала, что наводила справки и в других источниках. Очень осторожно, по крошкам, но занималась этим не один год. Вот так по чуть-чуть и накопила кое-что.

Мне было интересно слушать, на какие ухищрения ей приходилось при этом идти. Но куда занимательнее другое – подробности о ее несостоявшемся муже, почему в Цветнике, где невозможно хранить тайну, воспитанницы не знали ничего о ее истории, как объяснить то, что она получила звание старшей воспитательницы, оставаясь при этом бесправной, и так далее, и тому подобное…

Отношения Альбины с лидером западников и моими родителями тоже требуют разъяснения.

То, что воспитательница почему-то хочет идти с нами на север, – непонятно, ведь она может сбежать к генералу Дзену. Но приходится учитывать, что, помогая ей через меня, он тоже говорил, что я должна ее отвести на север.

Странные и непонятные люди, я уже запуталась в хитросплетении их загадок, иногда мне кажется, что они сами не всегда понимают суть своих поступков и мыслей.

На мои вопросы и намеки Альбина неизменно отвечала, что слишком устала, что разговор долгий, она такое напряжение не выдержит. В груди болит, дышится с трудом, а еще эта информация мне ничем не поможет и все такое. В общем, находила жалко выглядевшие оправдания, что в ее положении простительно.

Ну и ладно, рано или поздно расколется полностью, я в этом не сомневаюсь.

Если Альбина ничего не напутала, протягивающаяся на запад водная цепочка даже на участке лесистой территории относительно прилично населена. Речь, разумеется, идет о внешних мирах, а не о защищенных стабах. Тут и деревни прилетают, и городские микрорайоны. Все это попадает сюда не пустым, следовательно, там можно рассчитывать на встречу с зараженными.

Парадоксально, но, страшась таких встреч, иммунные одновременно вынуждены к ним стремиться.

Мы вряд ли потянем стычку с серьезной тварью, из которой можно гарантированно достать один или больше споранов, наш удел – исподтишка подкарауливать мелких. Для этого есть трофейный арбалет – почти бесшумное оружие, что для Улья немаловажно.

Небо продолжало хмуриться, так что ориентироваться было непросто. Это удавалось лишь в редкие моменты, когда солнечный диск просвечивался в тучах. Из-за этого мы то и дело теряли направление, и, когда вышли к воде, я не была уверена, что это именно та цепочка, которая нам нужна. Но ничего не оставалось делать, как пойти вдоль нее.

Поначалу не встретилось ничего интересного. Мы пересекли пару грунтовых дорог, наткнулись на валяющийся в высокой траве мотоцикл, в крохотном стабе чуть не наступили на дурно попахивающий человеческий скелет. В общем – так себе находки, мы точно не за этим сюда заявились.

И вот, наконец, наткнулись на что-то перспективное.

Это походило на деревню, в которой осталась Ева. Точнее, уже не осталась, ведь следующей ночью произошла перезагрузка. Даже если на кластере появилась та же куча песка, тела орхидеи в нем не будет, все неживое при обновлении исчезает. По Цветнику ходили слухи об очень и очень ненормальных людях, которые пытались попасть под перезагрузку без сознания и даже в состоянии клинической смерти (в последнее верится слабо, ну а вдруг как-то ухитрились). Но Стикс не позволил им себя обмануть.

Ладно, что-то мои мысли совсем не туда понесло. Деревня как деревня – домики, заборы, деревья, кусты и насаждения культивируемых растений, называемые забавным словом – огороды. Располагается на другом берегу узкой водной полоски, не больше двух десятков шагов по ширине, на вид неглубоко, чуть ли не лужа, затянутая водорослями и ряской. Не видно ничего подозрительного, но это еще ничего не значит, ведь отсюда просматривается лишь маленький кусочек местности.

– Элли, ты можешь просветить деревню своим взглядом? – спросила Ханна.

– Только самое начало, я не уверена, что дар работает дальше.

– И что там в самом начале? – заинтересовалась Миа.

– Ничего, кроме птичек.

– Это я и без всяких сверхспособностей вижу.

– Деревня немаленькая, там должны оставаться зараженные, – рассеянно произнесла фиалка. – И сильные могут встретиться.

– Почему ты так думаешь? – поинтересовалась я.

– Луг за водой вытоптан, много навоза. Тут пасли коров, а они очень нравятся развитым мертвякам, поэтому любят в таких местах подолгу оставаться.

– Вон дальше мостик через речку, можем перебраться и посмотреть вблизи, – предложила Миа.

Я покачала головой:

– Не можем. И перед ним, и за ним открытое место, нас там издали могут заметить, слишком опасно. Предлагаю немного вернуться назад, там был другой мост, он посреди леса, гораздо меньше шансов, что возле него крутятся зараженные.

– Это далеко, – мрачно заявила Миа.

– Мы и часа не потеряем на обход. И не забывай, что это может спасти тебе жизнь.

* * *

Перед мостом сделали долгую остановку. Нет, не ради отдыха, шагая без груза носилок и пулемета, мы не нуждались в частых привалах. Просто спешка до добра не приведет, вот и просидели в кустах не меньше десяти минут, изучая окрестности. Хотя лес рос по обоим берегам, сам мост открыт взглядам слева и справа, да и в зарослях могут скрываться зараженные или недружелюбно настроенные люди. Пробраться скрытно тут разве что ночью получится. У меня даже возникла мысль переплыть преграду, но я от нее тут же отказалась. Сделать это незаметно тоже не удастся, к тому же придется придумать, каким образом переправить вещи, чтобы не разгуливать потом в промокшей до нитки одежде.