Ловец Чудес - Рита Хоффман

мысли о семье перестали меня беспокоить. Я, как безумный, скупал дорогую одежду, ел в ресторанах, окружал себя людьми, которым было плевать на меня. Справедливости ради стоит отметить, что мне до них тоже дела не было. Теперь все изменилось. Вокруг меня почти не осталось людей, зато появились друзья. Забавно, что семью я нашел среди разномастных Чудес, но не смог создать ее, пока был человеком.

– Тебе нужно поесть? – шепотом спросил Хаджи.

– Пожалуй, да, – так же тихо ответил я.

Кардист указал пальцем на Эхо. Я посмотрел на ее раскрасневшееся лицо и расплылся в глупой улыбке.

– Уже уходишь? – спросила Алая, когда я поднялся со стула. – Жаль, что ты не попробовал суп.

Повинуясь внезапному порыву, я схватил ее ложку, зачерпнул бульон и отправил его в рот.

– Очень вкусно.

– Спасибо! – Девушка широко улыбнулась, а ее хвост начал радостно подрагивать.

– Курица погибла не зря, – шепнул я ей, прежде чем уйти.

Бульон и правда был вкусный, но мои внутренности отреагировали на него недовольным ворчанием. Залить в холодное мертвое тело горячий суп – это не лучшая идея. Да и вкус у него оказался не такой, как прежде, искаженный, с привкусом земли и тлена.

Эхо вышла в коридор следом за мной. Она взяла меня за руку и повела к лестнице, а я, исполненный необъяснимой радости, последовал за ней без лишних вопросов. Мы поднялись на второй этаж тихо, словно воришки, и проскользнули в ее комнату. Там она оставила меня, усадив перед этим на убранную постель.

Я нервничал, словно ребенок в Рождественскую ночь.

В полумраке я разглядел сложенные в углу ящики с реквизитом и старый чемодан. На лампу у кровати был накинут отрез ткани, создающий уютное оранжевое свечение. До моего чуткого слуха доносились разговоры Чудес, оставшихся в столовой.

Эхо вернулась в комнату, и я опешил, увидев ее без грима. Сдается мне, я обречен терять дар речи каждый раз, когда она будет представать передо мной без раскраски.

Темные волосы отросли почти до плеч. Они вились крупными завитками, обрамляя смуглое лицо. Оторвать взгляд от ее глаз я не мог – в них словно таилась вся мощь океана.

К горлу подкатил ком, когда она подошла ближе и провела прохладными пальцами по моей щеке. Я хотел было приникнуть губами к изгибу ее локтя, но Эхо отстранилась, села рядом и расстегнула верхнюю пуговицу рубашки. Обнажив шею, она убрала волосы и сказала:

– Пей отсюда.

С благоговейным трепетом я наклонился к пахнущей солью коже. Не сумев справиться с собой, я поцеловал Эхо в плечо, затем немного выше, оставил дорожку поцелуев до самой ямочки на шее и только потом обнажил клыки. Трепещущая жилка, пронзенная ими, вытолкнула мне в рот струю горячей крови – и я не сумел сдержать стон. Меня снова поглотил водоворот времени и событий, я увидел великолепные мраморные здания и скульптуры, услышал крики чаек, погрузился в океан ее воспоминаний и снов.

Мое тело ожило, наполнилось живительной влагой. Я сжал тонкую талию и притянул Эхо к себе, она обвила меня руками и откинула голову, позволяя пить дальше. Ее сердце с силой билось о ребра, я чувствовал его удары своей грудью.

Я заставил себя остановиться. Оторваться от нее было почти невозможно, но меньше всего на свете мне хотелось причинять ей боль.

– Довольно, – хрипло сказал я, пряча лицо.

– Дамьян? – робко спросила она. – А… можно и мне попробовать?

Разве можно отказать этим глазам?

Я почти разорвал рубашку, не сумев нащупать пуговицы дрожащими пальцами. Эхо откинулась на постель и поманила меня к себе. Содрогаясь, я навис над ней. Казалось, мое тело вот-вот взорвется от переполнившей его жизненной силы. Даже когда лицо Эхо исказилось, превращаясь в морду древнего чудовища, я не отпрянул. Ее рот стал пастью, наполненной острыми зубами, и я позволил им вонзиться в мою плоть. Я доверился ей, как она доверилась мне.

Боль была недолгой, на смену ей пришли болезненное возбуждение и волнение. Видела ли она то, что видел я? О чем ей рассказала моя кровь? Эхо принялась зализывать мои раны, я навалился на нее всем весом и, к собственному удивлению, ощутил напряжение там, где все эти месяцы все было совершенно спокойно. Она откинулась на подушки, я положил голову на ее грудь и тихо спросил:

– Как это было?

– Лучше, чем я думала, – ответила она, поглаживая меня по волосам. – Так ты способен быть с женщиной?

– Не знаю, – признался я. – До этого момента понятия не имел, что что-то может получиться.

– После того как ты пьешь кровь, твое тело становится теплым.

– Возможно, дело в этом.

В который раз я пожалел, что у меня не было наставника, который мог все мне объяснить. Я научился обращаться в туман, околдовывать людей своей аурой и заставлять их подчиняться мне, но могу ли я быть с женщиной?

– Я мертв, – тихо сказал я. – Тебя это не пугает?

– Я ведь уже говорила, – Эхо легко щелкнула меня пальцами по лбу, – у всех свои недостатки. Твой запах сводит меня с ума.

– А твоя кровь – меня, – признался я. – Я вижу империи, которые давно исчезли, существ, названия которым еще не придумали.

– Таким был мой мир. Давно.

– Насколько давно?

– Очень.

– Сирены бессмертны? Так сложилось, что мне нужен спутник на тропе вечности.

Я попытался скрыть смущение смехом.

– Убить нас можно, но стареем мы очень медленно. Если сирена не хочет стареть, она может уйти в море и превратиться в морскую пену.

– Ты серьезно? – Я приподнялся на локте и посмотрел ей в глаза.

– Еще можно стать соляным столбом, – как ни в чем не бывало продолжила она.

– Удивительно.

– Однажды ты проснулся в могиле и все еще чему-то удивляешься? – Эхо улыбнулась. – Ты такой… человек.

– Еще один мой недостаток, – согласился я, усмехнувшись.

– Хорошо, что теперь ты один из нас.

– Будь я человеком, ты бы не обратила на меня внимания?

– Будь ты человеком, ты бы сошел с ума, увидев меня или брата без маски. Я не хочу быть с тем, кто околдован мной. Ты ведь знаешь, что сирены делают с людьми?

– Читал кое-что, – сказал я, припомнив книгу, взятую у Капитана.

– Люди для нас еда. Очарованные, они теряют волю, перестают быть собой.

– Эхо, – сказал я, – почему ты стала говорить в моем присутствии?

Она немного помолчала, а затем ответила:

– Потому что ты не знаешь, кто такие сирены, и не считаешь меня тенью брата.

– Никогда не считал, – подтвердил я. – Никто из Каравана не считает.

Она приподнялась на руках и села. Я сполз вниз, и моя голова оказалась у нее на животе.

– У каждого Чуда есть суть. Алая – целительница. Чиэса – лисица-оборотень. Эрис превращает людей в камень. Сирена должна петь.

– Думаю, я смогу прожить и без твоих песен, – уверенно заявил я.

– Наши братья и сестры так не думали.

– И что они… Что они сделали? – Я перевернулся и сел рядом с ней.

– Пытались убить меня. Трижды, – безразлично сказала она.

– И Хелай ничего не сделал?! – возмутился я.

– Он был тем, кто предложил избавиться от меня. Не будем об этом.

Я кивнул, едва сдерживаясь, чтобы не метнуться вниз и не вытрясти из Хелая оправдания столь бесчеловечного поступка.

– Ты убивала людей? – спросил я.

– Да, – спокойно ответила Эхо. – А ты?

– Только однажды, – признался я.

– Жалеешь об этом?

– Каждый день.

Эхо долго молчала, а затем произнесла:

– Наверное, тебе тяжелее, чем нам. Мы рождены, зная, что люди – наши враги и годятся только в пищу. Но теперь ты Чудовище, Дамьян. – Она взяла меня за руку. – Лев не может изменить свою природу и есть траву вместо мяса.

– Но мы можем жить в мире.

– Можем. И мы пытаемся. Однако люди продолжают охотиться на нас.

– Но не все, – заметил я.

– Только потому, что большая их часть не верит в наше существование. Моя долгая жизнь научила меня тому, что люди всегда стремятся уничтожить тех, кто не похож на них.

– Это слова Хелая. – Я вздохнул.

– Иногда мой брат бывает прав.

Я лежал с ней до тех пор, пока она не уснула, затем выскользнул из комнаты и ушел к себе. В доме стояла абсолютная тишина: все Чудеса разошлись и давно уснули.

В тайной комнате я подтащил кресло к окну, взял первую попавшуюся книгу и впервые в жизни с удовольствием читал до самого рассвета. Мне попался сборник страшных историй Ирвинга. Перед тем как отправиться спать, я пообещал себе, что обязательно прочитаю роман Шелли, подаренный мне Теодором.

Глава 26

Казалось, Чудеса не смогут привыкнуть к жизни на одном месте, но я ошибся: через несколько дней после переезда они принялись приводить в порядок сараи и сад. Ивонн с братьями занялись восстановлением хлева, а еще через несколько дней Хаджи