Ловец Чудес - Рита Хоффман

Спальня как спальня – небольшое окно, кровать без матраса, шкаф, стол и мягкий стул.

– Окно придется забить, – сказала Эхо, – Хаджи и Давид скоро займутся этим. Иди сюда, я кое-что тебе покажу.

Мы подошли к платяному шкафу, и я заметил неприметную дверь в углу. Эхо толкнула ее и сказала:

– Только иди первым.

Я вошел в узкое помещение и нащупал перила винтовой лестницы. Эхо схватила меня за руку и я, ощутив прилив героической самоуверенности, повел ее за собой наверх. Откинув люк, мы оказались в небольшой комнате, заставленной шкафами. У окна я разглядел одинокое кресло.

– Библиотека, – сказала Эхо. – Ты ведь любишь книги?

Ах да, я же букинист. Подавив рвущийся из груди саркастичный смешок, я ответил давно заученной фразой:

– Продавать книги и любить книги – это не одно и то же. Но мне нравится это место. Очень… уединенное.

Я повернулся к Эхо и наткнулся на ее взгляд. Неловко переминаясь с ноги на ногу, она сказала:

– Спасибо, что нашел нам дом.

– Рад помочь, – мой голос внезапно охрип.

– Моя комната рядом, – добавила она.

– Мгм, – неразборчиво пробормотал я.

Мы немного помолчали, стоя в темной комнате. Затем, встряхнувшись, Эхо сказала:

– Нужно идти.

– Эхо! – Я схватил ее за руку. – Я могу сделать что-то с… со своим запахом?

Она внимательно посмотрела на меня, втянула носом воздух и ответила:

– Попробуй взять у Хаджи одеколон, я ведь уже говорила об этом. Он просто отвратительный.

– Я думал, что ты пошутила… Мне бы не хотелось, чтобы ты считала меня отвратительным.

– Либо так, либо мне придется вовсе не дышать.

– Возьму одеколон, – решительно заявил я.

– Ты забавный. – Она провела пальцами по моей щеке.

– И мертвый.

– У всех свои недостатки.

Приподнявшись на цыпочки, она коснулась губами моей щеки у самых губ. Мне нужно было всего лишь повернуть голову, чтобы украсть у нее поцелуй, но я, сжав кулаки, прогнал прочь эту варварскую мысль. Если девушка решила поцеловать меня в щеку, значит, большего я пока не заслуживаю.

– Одеколон, – напомнила она, исчезая в люке.

– Обязательно, – пообещал я.

Мне следовало спуститься следом за ней, но вместо этого я рухнул в кресло и прижал руку к груди.

В моей жизни были женщины, но наши отношения редко превращались во что-то серьезное. Чаще всего мне приходилось обольщать их, чтобы обчистить, и никто не трогал мое сердце по-настоящему. Некоторые были красивы, некоторые годились мне в матери, но к каждой я относился с уважением. Мне хотелось так думать.

Перед моим внутренним взором всплыло лицо Деборы, и я поежился. Внезапный порыв ледяного ветра промчался мимо, прошелестел страницами старых книг и исчез, напомнив мне о ее ледяной коже в ту ночь, когда мы заперлись в старом склепе – я и ее труп. Печальная история о любви и смерти, достойная пера одного из моих талантливых современников.

Эхо совсем не походила на тех, с кем я общался раньше. Не представляю, что тому виной – ее происхождение или нрав, – но я все еще не понимал своих чувств, появившихся буквально из воздуха. Здесь, в тишине потайной комнаты, я мог признаться хотя бы себе, что она немного меня пугает.

Я видел ее без грима не так часто, зато прекрасно выучил все выражения милого лица. Чем ярче раскраска, тем хуже ее настроение – это известно всем. Я мог по памяти воспроизвести каждую ее гримаску, мог нарисовать на холсте каждый пальчик ее босых ног, но ее душа оставалась для меня тайной. Эхо старше меня на тысячи лет, видела рождение и смерть империй, плавала в чистейших водах океанов, омывающих далекие берега, а я? Мне едва перевалило за двадцать четыре, всю жизнь я скитался по улицам, лгал, воровал, потом приобрел покровителя и делал все то же самое, но в дорогом костюме. Пропасть между нами казалась непреодолимой.

Но ее поцелуй сказал о том, что ее это не пугает.

Я удрученно уставился в темноту за окном. И как это понимать? Что пообещала мне Эхо? Что, если ее манит лишь мой запах? С обычными женщинами все было куда проще.

Единственный, кто мог бы рассказать мне о сиренах, – это Хелай, но не мог же я обратиться к нему с вопросами о том, как убедиться в искренности его сестры? В лучшем случае он поднимет меня на смех.

Терзаемый сомнениями, я покинул тайную комнату, пересек спальню и вышел в коридор. Желая отвлечься, я двинулся на звук голосов, раздающихся с первого этажа. Ведомый ими, я быстро нашел большую комнату с длинным столом, за которым уже сидели эллиллоны. Они вскинули ручки в приветственном жесте, я рассеянно потрепал Неила и Лиама по волосам и спросил:

– Что здесь происходит?

– Ужин! – крикнул кто-то из-за низкой двери в конце комнаты.

Через мгновение из нее вышла Алая, несущая сразу четыре тарелки. Я поспешил помочь, и девушка с облегчением поделилась со мной своей ношей.

– Мы еще никогда не собирались все вместе, – пояснила она.

– Здесь не хватит места на всех, – заметил я, расставляя тарелки.

– Ну, большая часть Каравана уже спит, так что… Нет, нужно подождать.

Она щелкнула хвостом – и Неил отдернул руку от дымящегося супа.

– Присмотри за ними, хорошо? Не позволяй лезть руками в тарелку!

Алая скрылась на кухне, а я уселся рядом с эллиллонами и погрозил им пальцем. Не думаю, что кто-то из них всерьез меня боялся, но малыши подыграли мне и громко зажужжали в притворном ужасе. Я принялся разглядывать скромное убранство столовой. Серая краска на стенах покрылась сетью трещин, деревянные панели обветшали, на потолке расползлось большое пятно цвета ржавчины. Мне стало неловко, будто запущенный вид здания – моя вина.

– Ужин! – крикнула Алая. – Все спускайтесь ужинать!

Она принялась звенеть невесть откуда взявшимся колокольчиком, и мне пришлось закрыть чувствительные уши руками.

Первым, словно вихрь, ворвался Хаджи и уселся во главе стола, за что получил от Алаи тычок в плечо.

– Это место Капитана.

– Дом принадлежит Дамьяну, так что…

– Я не против, – перебил его я.

Пусть все останется как прежде: Караван ведет Капитан, а я просто еще одно Чудо под его крылом. Дом достался мне за красивые глаза, так что я не чувствовал себя его хозяином.

Эхо села рядом со мной и понюхала суп. Я ощутил прилив тепла в районе мертвого сердца и одарил ее взглядом, в котором попытался выразить все переполняющие меня чувства. К сожалению, она его не заметила.

Напротив меня чинно уселся Хелай. Вот уж кто не сводил с меня глаз! Его брови были слегка приподняты, а губы изогнулись в усмешке. Казалось, он видит меня насквозь.

– Ради этого супа мне пришлось убить курицу, – строго сказала Алая, – так что тот, кто оставит в тарелке хоть каплю, станет моим непримиримым врагом!

– Помолимся за дух невинно убиенной птицы, – насмешливо предложил Хелай.

– Было бы славно, – без тени улыбки согласилась девушка.

– Если ты хищник, ты должен убивать, – глубокомысленно изрекла Чиэса.

– Я слышал, что лисы и куры испокон веков ведут кровавую вражду. – Хелай плотоядно улыбнулся.

– Твои попытки задеть меня выглядят жалко, – парировала лисица.

– Закрыть бы тебе рот, – ввернула Эрис, усаживаясь рядом с ней.

– Разве ты не должна быть на моей стороне? – притворно оскорбился Хелай. – Мы ведь росли на одной земле.

– Морские гады мне не братья, – отмахнулась горгона. – Извини.

Эхо понимающе кивнула и принялась есть суп.

– Как приятно видеть всех вас за одним столом.

В столовую вошел Капитан. Он окинул взглядом собравшихся, вздохнул и направился к свободному стулу, с которого прогнали Хаджи.

– Разве это место не должен занять Дамьян? – спросил он.

– Давайте не будем об этом, – взмолился я. – Вы – глава Каравана.

– А ты – хозяин этой земли. Давай, поднимайся.

– Что за глупости… – пробормотал я, но послушно поменялся с ним местами.

Старик сел рядом с Эхо и принялся что-то обсуждать с Хелаем. Тот мигом растерял всю самоуверенность, ухмылка исчезла с его лица. Как бы он ни вел себя с остальными, к Капитану он явно испытывал уважение.

– Мне не нужна тарелка, – напомнил я.

– Тогда я возьму ее, – с набитым ртом сказал Хаджи.

– Не лопни, – фыркнула Алая.

Я поерзал на стуле и сложил руки перед собой. Эллиллоны дружно орудовали ложками, вокруг Чиэсы и Эрис расселись еще несколько азиатских Чудес, Хелай и Капитан полностью ушли в беседу. Двуликий скармливал куриную ножку демону на затылке, Алая с тоской во взгляде наблюдала за этим: наверняка все еще жалела убитую курицу.

В моей жизни не было семейных ужинов. Сперва я был слишком беден, чтобы позволить себе их, потом – слишком богат, чтобы думать о таких пустяках. Как только я стал работать на Орден Ловцов,