Когда поют сверчки - Чарльз Мартин

– Если придется искать достойнейшего человека из тех, которые хотят и могут быть врачами, то это определенно ты.

Я ответил не сразу. Достав из кармана солнечные очки, я водрузил их на нос, спрятав за ними глаза, и посмотрел на учителя.

– Но что, если я… если я позабыл, как им быть?..

Трейнер покачал головой.

– Нет, сынок. Этот колодец никогда не иссякнет.

Субботнее утро застало нас с Чарли за работой. Склонившись над свиной тушей, мы старательно втирали в мясо соль и специи. Для хорошего барбекю необходимы три вещи: подготовка, ровный жар и яма. Наша подготовка состояла во втирании в тушу нашего секретного состава, в который вошли чесночная соль, молотый душистый и жгучий перцы, мускатный орех и кое-что еще. Огонь мы разожгли в семь утра и с тех пор постоянно подкладывали в него дрова. В этом деле главное – не спешить. Жар должен быть равномерным и достаточно сильным, но не слишком сильным, чтобы мясо не пересохло и не подгорело. Чтобы приготовить таким образом свиную тушу, требуется от десяти до двенадцати часов – в зависимости от ее размера, к тому же за мясом следует постоянно приглядывать. И если вам почему-то не нравится постоянно подкладывать дрова или переворачивать куски с боку на бок, лучше вообще ничего не затевайте.

Есть и еще одна тонкость. Приготовленное на углях мясо сохраняет идеальные кондиции в течение очень короткого промежутка времени. От полусырого к пересушенному состоянию оно переходит весьма быстро, поэтому крайне важно не упустить момент, когда мясо полностью прожарилось, но еще не потеряло сок. У нас для этого имелся весьма точный инструмент – нос Чарли. Обоняние позволяло ему довольно точно определить три степени готовности нашего блюда: «еще рано», «в самый раз» и «поздно». До сих пор Чарли ни разу не ошибся: его нос действовал гораздо лучше, чем те маленькие белые трубочки с выскакивающим красным штырьком-индикатором, которые втыкают в индейку на День благодарения, чтобы определить, когда же она будет готова.

Огонь мы развели в топке, откуда жар и дым попадали на стальную решетку с разложенным на ней мясом, а потом отводились через восьмифутовую трубу. Тягу мы регулировали в двух местах – открывая или, наоборот, закрывая дверцу топки и манипулируя вьюшкой дымохода. Слишком сильная тяга означала сильное горение и повышение температуры, отчего наша свинка могла пересушиться и стать жесткой. Слабая тяга или ее отсутствие могли привести к тому, что угли погаснут и мясо «не дойдет».

Правда, Чарли не мог видеть идущего из трубы дыма, поэтому мы купили большой термометр со стрелкой, сняли переднее стекло и прикрепили к дверце топки. Теперь Чарли мог снимать показания прибора пальцами и соответственно регулировать тягу. А поскольку для приготовления хорошего барбекю нужна сравнительно невысокая температура – где-то от ста восьмидесяти до двухсот градусов по Фаренгейту, высокой точности от Чарли не требовалось. Впрочем, прежде чем он освоился с этой системой, мы все же испортили пару свиных туш, но меня это нисколько не расстроило, поскольку в обоих случаях моей целью было вовсе не идеально приготовленное барбекю. Я видел, что Чарли доставляет огромное удовольствие сам процесс, и готов был съесть мясо и сырым, и превращенным в уголья, лишь бы мой шурин чувствовал себя счастливым.

* * *

Синди позвонила утром и сообщила, что ее вызвали на работу, к счастью – только на полдня, и что теперь ей предстоит торчать в магазине до обеда. Ее смена заканчивалась в половине первого, и Синди просила меня подъехать к этому времени. Они с Энни обещали ждать меня возле «лимонадного киоска», и я сказал, что непременно буду.

Припарковавшись в трех кварталах от универмага, я не спеша двинулся по Главной улице. Этот район еще никогда не выглядел таким тихим и патриархальным. Даже пронзительное «Лимона-а-а-а-а-д!» Энни не нарушало сонной тишины. Девочка звонила в потемневший коровий колокольчик, но его глуховатые размеренные удары казались удивительно уместными на разморенных жарой улицах провинциального Клейтона.

Еще издалека я увидел, что Энни не расхаживает туда-сюда вдоль тротуара, как она обычно делала, стараясь получить как можно больше клиентов. Она сидела в своем кресле под навесом, закутавшись в старую вязаную кофту Синди, и я невольно подумал, что теперь она, конечно, собирает не так много денег, как раньше. Подойдя ближе, я, однако, убедился в том, что ошибся: пенопластовый лоток на прилавке был полнехонек, да и в прозрачной бутылке тоже лежало довольно много купюр разного достоинства.

– Привет, Энни.

– Привет, Риз! – Она вскочила с кресла и, бросившись ко мне, с разбегу обхватила мои ноги.

«Но сердце ведь должно иметь язык…»[74]

Энни неловко – одна рука у нее была все еще в лубке – обняла меня за пояс и показала на витрину универмага.

– Тетя Сисси сейчас выйдет. Один мужчина собирается на рыбалку и пришел за сверчками.

Наш сегодняшний пикник Чарли решил устроить у меня, однако это вовсе не означало, будто я знаю, чем занять гостей, пока будет готовиться мясо. Я понятия не имел, как мы будем проводить время – гостеприимство никогда не было моей сильной стороной, но последние слова Энни навели меня на мысль.

– А ты любишь рыбачить? – спросил я ее.

– Никогда.

«Я никогда не ловила рыбу», – хотел поправить я, но промолчал. Энни, впрочем, прекрасно меня поняла и рассмеялась тем звонким, мелодичным и нежным смехом, который я в последнее время часто слышал во сне.

– Никогда-никогда? – наседал я. – Тебе и правда не приходило в голову попробовать своих сверчков в деле?

Энни слегка приподняла брови и затрясла головой.

– Никогда.

– Ну хорошо…

Не расставаясь с посетившей меня мыслью, я сделал ей знак, что сейчас зайду в магазин. Там я прямиком подошел к Синди, которая стояла возле садка.

– Я бы хотел, э-э… – Я заглянул в садок. – Три дюжины сверчков, пожалуйста.

Синди посмотрела на меня и, облокотившись на крышку коробки, покачала головой.

– Ты… шутишь?

– Нет, – ответил я, хитро вглядываясь в ее лицо. – Почему это я должен шутить?

Наклонившись, Синди запустила руку в ящик и стала там шарить, вылавливая сверчков.

– Одну минуточку, – проговорила она чуть задыхающимся голосом. – Они не сидят на месте, и их не так-то легко… ухватить.

Я снова заглянул в садок, потом поглядел в окно на Энни и добавил шепотом:

– У нас впереди весь вечер, и нам нужно побольше этих козявок, чтобы чем-то заняться.

Синди улыбнулась, кивнула и протянула мне трубу из мелкой проволочной сетки, заткнутую с обоих концов двумя картонными крышками.

– Тогда держи.