Пять шагов по облакам - Татьяна Устинова

— Жена?! — Лере казалось, что она дочитывает последниестроки Мелиссиного детектива и все это — просто сцена из романа, и большеничего.

Ничего. Ничего…

Обойдется.

— Жена Германа Садовникова, очень богатая женщина, мечталаизбавиться от мужа, который в грош ее не ставил и ноги об нее вытирал, так этоговорится в русском фольклоре?

— Да черт с ним, с фольклором! — закричала Лера. — Как этоможет быть?!

— Она наняла шайку авантюристов, и они, между прочим, всесделали, как надо. Если бы в дело не оказался замешан я, правоохранительныеорганы еще несколько лет искали преступника, и скорее всего не нашли бы.Ограничились бы тем, что посадили кого-нибудь вовсе не имеющего к немуотношения — ваших программистов или креативного директора, и дело с концом. А Полянскийчерез две недели улетел бы в отпуск и никогда из него не вернулся. Вот и все.Но вмешалась моя служба безопасности и испортила так хорошо задуманный и дажереализованный план. — Баширов подумал и добавил, справедливости ради: — Моя иТимофея Ильича Кольцова. Тоже ребята профессиональные.

— Вы ничего не докажете, — сказал Полянский. Он был бледен.— Никогда.

— Да это и не моя задача, любезнейший, — пожал плечамиБаширов. — Посмотрим. Думаю, что постепенно и доказательства соберутся. Мневедь главное, чтобы я точно знал, что произошло. Я точно знаю.

Все молчали. По небу за окном плыли белые облака.

— Да! — вдруг спохватился Баширов и полез во внутреннийкарман льняного пиджака. — Хорошо, что я вспомнил.

Он достал какую-то бумажку, сложенную пополам, и черезголовы протянул Гудковой.

— Это адрес детского дома в Гатчине, где находится ваш сын.

Тамила Гудкова взялась рукой за Константинова. Глаза у неестали немного больше лица.

— Темная история, и мы списали ее на то, что произошла онанесколько лет назад, когда в нашем го сударстве был… беспорядок, — Башировсдержанно улыбнулся, и из его улыбки следовало, что теперь-то в государствепорядок почти идеальный. — Его собирались переправить приемным родителям заграницу. Здоровый ребенок с хорошей родословной и отличными генами!.. Для этогоего подменили на мертворожденного, сына какой-то наркоманки, которая, кажется,даже не заметила, что у нее родился мертвый ребенок.

Тамила Гудкова поднялась, все еще держась за Константинова,и шагнула вперед. Бумажку из руки Баширова она так и не взяла.

— Сделка сорвалась, кажется, из-за того, что директор Домамалютки, который собирался продать вашего ребенка, умер от разрыва сердца прямоу себя в кровати. Бог все видит, — пояснил Ахмет Салманович. — И никогда неопаздывает. Поэтому ваш малыш остался в детском доме, где он находится по сейдень. Вы можете поехать и забрать его хоть завтра.

Константинов тоже поднялся, выхватил у Баширова бумажку исунул ее в карман.

— Мы лучше сегодня, — сказал он быстро. — Чего тянуть-то?Спасибо, Ахмет Салманович.

— Тамилочка, держись, — попросила Лера Любанова. — Держись.Тебе немного осталось.

И тут все как-то очень быстро исчезли из кабинета — ктокуда.

Тамила с Константиновым выскочили так, как будто за нимигнались, Полянского забрали охранники Баширова, недоумевающий Левушка Торцвыплыл, высоко подняв плечи, и Марьяна убежала, и бандерлоги, пятясь, канули задверь.

Лера и Баширов остались одни.

— Я жду, — сказал Ахмет. — У вас было время до вечера. Ужевечер. Вы приняли решение?

* * *

Василий Артемьев обнаружил, что у него выключен телефон,только под вечер. Он целый день провел без телефона и даже не догадалсяпосмотреть, работает тот или не работает!

Он приехал домой, обнаружил, что любимой нет, приготовилужин и стал ждать. Ждал он довольно долго, а есть хотелось невыносимо, и тогдаон съел свой кусок мяса и выпил свою кружку чаю, решив, что, когда онавернется, поужинает еще раз.

Он сел к компьютеру, посмотрел свою почту, поковырялся вдоговорах — какой там начальник металлургического производства, в каждой бочкезатычка он, и больше ничего! И тут его неудержимо потянуло в сон.

Он сильно нервничал в последние дни, почти не спал, и теперьглаза просто слипались. Подперев голову рукой, чтобы не падала, он ещенекоторое время таращился в монитор, силясь читать, но буквы сливались передглазами.

И тогда он решил, что поспит немного. Мелисса всегда над нимсмеялась, когда он спал днем, и называла его каким-то Псоем Псоевичем изОстровского. Псой Псоевич, как понял Артемьев, был купец и только и делал, чтоспал. Артемьев оскорблялся и начинал длинно объяснять ей, что он так устроен,что когда ему хочется спать, то просто жизнь не в жизнь, но она все равно надним смеялась. Он решил, что поспит совсем немного, до ее приезда, дополз додивана в гостиной, рухнул и заснул, и ему снились какие-то странные сны.

Василий проснулся, когда за окнами синело, и некоторое времяне мог понять, сколько же он спал, утро уже или все еще вечер. Он сел надиване, потряс головой, потер глаза и щеки, закурил и посмотрел на часы.

Было около половины одиннадцатого.

Мелисса давно должна быть дома. Куда ее опять унесло?!

Ну да, да, утром он сказал ей что-то такое не слишкомприятное, но не потому, что хотел ее оскорбить, а потому, что испугался досмерти. Он испугался, еще когда она пропала, и с тех пор всего боялся!..

Все было так просто, так легко… до нее, и все так фатально инеобратимо изменилось. И он понятия не имел, рад он этому или не рад.

Кажется, нет, не рад.

Теперь он твердо знал, что не спасется — он обречен на нее,как на казнь, и вся его жизнь теперь зависит от нее. Он даже представить себене мог, что они когда-нибудь расстанутся, хотя время от времени утешал себятем, что переживет разрыв, если он случится, и начнет все сначала.

Не начнет.

Вернее, может быть, и начнет, но только это будет уже не он.

Василию Артемьеву всегда сомнительной представлялась идеяклонирования, ибо особь, которая должна будет появиться на свет в результатетакой процедуры, особь, совпадающая с исходником точечка в точечку не толькоцветом волос и глаз, а также строением черепа, но и всеми молекулами и атомамисовпадающая, все же будет совершенно самостоятельной единицей.

Клон Василия Артемьева, возможно, будет точной копиейВасилия Артемьева, но уж точно не им самим. У клона будут какие-то другиежелания, потребности, чувства и мысли, несмотря на то, что молекулы и атомыостанутся прежними.