Цусимские хроники. Апперкот - Сергей Протасов

До батарей мыса Кого, четко выделявшегося на фоне густого дымного шлейфа, встававшего за ним, было немного дальше, до самой дальней менее четырех миль. Теоретически еще в зоне уверенного поражения со всех броненосцев, но уже за пределами досягаемости шрапнели. Видимость позволяла надеяться на надежную корректировку из артиллерийских рубок, и броненосцы открыли огонь бортовыми залпами.

Транспорты, уже отправившие к берегу десантные группы, не стали входить в зону огня фортов и по сигналу с мостика «Орла» вставали на якорь на протраленной полосе в тридцать кабельтовых северо-западнее северной оконечности Осимы, вне шальных перелетов с крепостных пушек, всего в двух с небольшим милях от острова Куро.

С пароходов и броненосцев теперь было прекрасно видно показавшегося из-за Осимы «Донского», который вел бой с укреплениями бухты Омодака. Он уже разворачивался на запад, на боевой курс, и с такого расстояния выглядел совершенно не пострадавшим, ведя частый огонь. Японцы в ответ также плотно осыпали его снарядами.

Береговые укрепления, оказавшиеся теперь под нашим перекрестным огнем, все еще в полной мере сохраняли свою боеспособность. Их залпы кучно ложились вокруг миноносок-тральщиков, из-за чего уже дважды приходилось заново заводить тралы, поврежденные осколками и близкими разрывами. Наличие резервной пары позволило избежать задержки, но повреждения накапливались. Появились потери, а мин до сих пор обнаружено не было.

Поскольку артиллерия пароходов доставала до бухты Омодака, они тоже начали пристрелку по бившим оттуда японским батареям. С «Донского» сразу просигналили прожектором, чтобы они обрабатывали только дальние по отношению к ним позиции, которые находились в глубине побережья и частично закрывались для крейсера рельефом местности, выдав поправки по дальности к первым залпам. А теми, что ближе к берегу, займется он сам, не забывая оделять шрапнелью и те, что дальше.

Так как стрельбе транспортов никто не мешал, а корректировка с фланговой позиции «Донского» была очень эффективной, распределив цели, быстро добились накрытий. Неожиданно для всех оказавшейся хорошей стрельбе с пароходов на такую солидную дальность весьма способствовало еще и то, что расчеты их пушек перед выходом из Озаки, по распоряжению капитана второго ранга Семенова, заменили опытными комендорами с «Изумруда» и его же артиллерийскими офицерами, а на мостиках установили по дальномеру, резонно рассудив, что главный калибр конвоя должен быть максимально опасным для врага.

С появлением такой поддержки японские пушки южнее входа в Сасебский залив скоро начали заметно сдавать, что позволило броненосцам не отвлекаться на это направление. Зато стрельба эскадры до сих пор не увенчалась каким-либо заметным успехом. Пушки мыса Кого не замолкали. Более того, в 09:02 открыли огонь еще и две батареи с мыса Осаки, до которого было менее четырех миль от головного броненосца штурмовой колонны. За этим мысом в заливе Сазаура едва угадывались силуэты нескольких судов. Но разглядеть их не давали ушедший в ту сторону дождь и остатки утренней дымки, загнанной ветром в залив.

Как только стрелявшие из района мыса Осаки шесть тяжелых пушек, вероятно гаубиц, и около десятка среднекалиберных начали обстрел трального каравана, оказавшегося теперь ближе к этим фортам, чем к входу в Сасебский залив, вся артиллерия мыса Кого перенесла огонь на медленно ползущие следом за ними броненосцы, не имевшие возможности увеличить ход и маневрировать.

Рожественский теперь сам оказался под перекрестным огнем, но к этому времени его боевая линия уже стреляла всем бортом и из всех эффективных калибров. Резко возросшее число стволов современных орудий, отвечавших японцам, уравнивало шансы. Бой превратился в дуэль. Вполне приемлемые для русских дистанции теоретически позволяли уверенно корректировать огонь даже без уже привычного аэростата над головой, а вот японцам, судя по солидному разбросу снарядов в каждом залпе, дальность была великовата для гарантированного поражения целей.

Тем не менее такой хрупкой, но ценной мишени, как тральный караван, занимавший изрядную площадь моря, даже такой огонь был весьма опасен. Батареи требовалось привести к молчанию как можно скорее. А для этого было желательно приблизиться к ним, чтобы ввести в действие свой главный козырь – шрапнель.

Поэтому сразу после активизации укреплений на мысе Осаки тральщикам приказали ворочать на юг через правый борт, готовя полосу для второго боевого галса. Это еще больше приближало их к ставшему уже по настоящему опасным мысу, но оставалась вероятность, что пушки переключатся на реально угрожающие им броненосцы, которые к тому же, проходя последовательно точку разворота, будут створиться для пушкарей на берегу.

В этот момент всего в трех кабельтовых от «Ушакова», на румб позади левого траверза, на поверхности воды показалась рубка подводной лодки. Такого поворота событий, в принципе, ждали и даже считали, что готовы к этому. После столь успешного дебюта с боевым применением этого нового оружия, что имел место у Цусимы, было вполне логично предположить, что противник также постарается ввести в дело свои субмарины.

Имелись сведения о закупке японцами пяти лодок Голланда[15]. Насколько они боеспособны, никто представления не имел. По этому поводу строились только теоретические предположения, частично подтвержденные неожиданным обнаружением двух строившихся подлодок в достаточно высокой степени готовности на заводе Мацумото в Кобе при атаке Осакского залива.

Хотя, по данным разведки, купленные у американцев лодки дооснащались в доках «Гокаска» в Йокосуке, и в ходе разведки у Сасебо их ни разу не видели, встретиться с ними именно здесь все же считалось весьма вероятным. На всех крупных артиллерийских кораблях, пусть спешно, но минимум дважды проводились практические учения по отражению атаки из-под воды и уклонению от нее, в том числе и при следовании в составе эскадры, а на транспортах тренировки сигнальщиков, командиров и рулевых. Это, естественно, дало результат, но сделанного оказалось явно недостаточно.

Броненосная колонна среагировала, можно сказать, образцово-показательно. Несмотря на то что артиллерия правого борта сейчас вела интенсивный огонь по японским фортам и, следовательно, почти все внимание было обращено именно туда, лодку с противоположного борта обнаружили сразу и незамедлительно закидали бронебойными гранатами из трехдюймовок. Одновременно «Ушаков» разразился соответствующим случаю ракетным сигналом, продублированным миганием ратьера. Но никаких шараханий на курсе и переносов огня с основных целей допущено не было. Морзянку с головного броненосца колонны немедленно отрепетовали флагами все остальные корабли главных сил, с которых лодку не видели, и даже стоявшие в стороне пароходы.