Темные отражения. В лучах заката - Александра Бракен

– Стоп! – крикнул Коул со своего наблюдательного пункта на одной из лестниц. – Девочки! Вы должны относиться к этому серьезно, иначе я вас заменяю. У нас нет времени на то, чтобы заниматься всякой фигней. Не сейчас, когда команда должна отработать все с точностью до секунды. Понятно?

Услышав его резкие слова, Зу и Хина мгновенно сникли, но кивнули.

– Начнем сначала, – сказал Коул. – Все на исходную позицию – но на этот раз, Лиам, поменяйся местами с Заком. Зак, ты встанешь за Руби. Люси, свободна. И ты тоже, Мила. Простите, дамы. Вы не подходите для этой операции. Гонзо и Олли, давайте на их место.

Лиам открыл было рот, но сдержался. Я быстро кивнула ему, давая понять, что все в порядке. Коул уже два дня занимался заменами и перестановками, пытаясь добиться наилучших взаимоотношений в группе. Мы двигались в нужном направлении, но группа рождалась в муках, и каждый день голова у меня гудела так, будто мне врезали по затылку.

Я бы все отдала, чтобы Вайда была здесь рядом со мной. Я каждый день спрашивала Нико, нет ли у него свежей информации. Но в последний раз она выходила на связь, чтобы сообщить, что они добрались до Канзаса.

– Начали!

И танец начался с первого такта.

Мы входили в гараж по двое: Гэв, справа от меня, застонав, опустился на колено. Он изображал, будто прикрывает Джоша и Сару, в то время как те делали вид, что связывают Зу и Хину стяжками по руками и ногам.

– Помните! – крикнул Коул, сложив ладони рупором. – Ваша задача – действовать как можно быстрее и тише. Стреляйте, только если от этого зависит ваша жизнь. Патрульные должны быть обезврежены без применения оружия, чтобы они не смогли поднять тревогу, предупредив инспекторов.

Мы с Заком рванулись вперед: теперь он прикрывал меня, а я присела и пробралась в щель между двумя панелями, которая изображала контрольный центр. Я протянула руку к Люси, которая теперь была в роли инспектора, отвечающего безопасность в лагере. Она сделала большой шаг вперед, и ее глаза расширились – мне показалось, что это настоящая паника. У меня внутри все сжалось.

Зак выполнил все действия, необходимые, чтобы обездвижить других детей, изображавших инспекторов. Потом мы оказались в хвосте, присоединившись к остальным, кто проник в помещение с другой стороны зала, и изобразили, будто поднимаемся по лестничному пролету. Лиам что-то буркнул себе под нос, отчего Майк, Гонзо, Олли и Сара разразились смехом.

– Стоп! – крикнул Коул. – Ли, ты больше не участвуешь. Ты тоже, Майк.

Развернувшись, Лиам недоверчиво уставился на Коула.

– Прости, что?

– Ты, – медленно и громко повторил Коул, будто у Лиама были проблемы со слухом, – больше не участвуешь.

– Какого черта? – Теперь Лиам уже смотрел на меня. Обращенные ко мне ладони словно просили у меня то, чего я не могла ему дать.

Когда эти слова сорвались с губ Коула, меня охватило чувство облегчения. Выражение лица Лиама резко изменилось. Помрачнев, он покачал головой и снова повернулся к брату.

– Почему? Я делал все, как ты говоришь. И у меня, и у Майка есть опыт нападений на грузовики. Так почему?

– Потому что, – сказал Коул, спрыгивая со своей стремянки, – я думаю, что двадцать человек – это слишком много. Вы, ребята, друг о друга разве что не спотыкаетесь. Нам нужно действовать быстрее и тише. Если ты принимаешь это на свой счет, ты идиот.

– Это чушь собачья, – бросил Лиам, уперев руки в бока, – ты просто не хочешь, чтобы я в этом участвовал.

– Ну, твой настрой тоже говорит не в твою пользу, младший братик, – отозвался Коул, протянув к нему руку. – Шлем и оружие. Иди и где-нибудь остынь. Майк, ты мне нужен в качестве еще одного СПП – третья дверь справа, да, ты правильно понял…

Лиам сорвал с плеча ремешок винтовки, пихнув ее в руки брату, и расстегнул шлем, позволив ему упасть на пол. После чего зашагал в сторону выхода из тоннеля, от гнева двигаясь резкими скованными движениями.

Я подняла палец, показывая Коулу, что отлучусь на минуту, и, не дожидаясь его отрицательного ответа, отправилась за Лиамом. Он уже прошел метра три по тоннелю, когда я наконец увидела его спину:

– Эй!

Парень остановился, но оборачиваться не стал. Расстегнув свой шлем, я подошла к нему ближе, замечая и красные пятна на его шее, и то, как он сжал кулаки: на его предплечьях вздулись вены, так крепко он стиснул пальцы.

– Лиам, – тихо сказала я. – Посмотри на меня.

– Что? – бросил он, дернув за рубашку. – Мне и ее тебе отдать?

– Я хочу, чтобы ты успокоился, – просила я. – Мне жаль, но ты же знаешь, так все и происходит?

– Что именно? Что ты будешь молча стоять, пока меня выгоняют, как ребенка, которого отправили развеяться?

Я расстроенно вздохнула.

– Мы должны его слушаться. Должен быть какой-то порядок – вертикаль. Иначе все просто развалится.

Лиам пристально посмотрел на меня, и недоверие в его лице превратилось в безрадостную улыбку.

– Я понял, – сказал он, отвернувшись. – Поверь мне, Руби, я понял.

Когда мы шесть часов спустя вернулись на Ранчо, оказалось, что он давно ушел. Зу ждала меня в нашей спальне, держа в руках сложенный кусок бумаги. Она наблюдала за мной, пока я его читала, и от ее взгляда у меня начинало болеть сердце.

«Ушел искать Лив. Удачи».

Я не была расстроена. Я была в ярости.

– Он ушел, никого не взял с собой для поддержки – снова! – выпалила я, стягивая рубашку через голову и избавляясь от униформы. Зу уже переоделась в майку, которая была ей велика, и трусы-боксеры, в которых она спала. – Верно?

Она кивнула, а затем показала мне блокнот с надписью:

«Что происходит?»

Потом перевернула страницу.

«Почему вы ведете себя как идиоты?»

– Тебя Толстяк подговорил это у меня спросить?

Зу вернулась на предыдущую страницу и двойной линией подчеркнула первый вопрос.

«Что происходит?»

– Просто разногласия, – заверила я девочку. Эта маленькая ложь уже грызла меня изнутри. Я натянула поношенную рубашку и спортивные штаны и уселась на кровати рядом с ней. – Похоже, сегодня в комнате будем только мы с тобой.

Я легла на спину, и она последовала моему примеру. Я была благодарна за то, что могу чувствовать ее тепло рядом со мной, ее присутствие, которое всегда делало сложности чуточку проще. Все то время, которое осталось после тренировки, у меня душа была не на месте. И я никак не могла избавиться от этого чувства.

Сузуми снова взяла ручку и блокнот, и написала:

«Ты в порядке?»

– Бывало и лучше.