Темные отражения. В лучах заката - Александра Бракен

Оперативная группа выводила детей из пяти темных комнат и выстраивала вдоль противоположной стены, пытаясь уговорить их покинуть здание. Я тут же поняла, в чем проблема.

– Снимите маски, – сказала я остальным. – Все в порядке, камеры выключены.

Дети не выйдут, пока не увидят, что мы – тоже дети, как и они, что их не обманывают и не пытаются увезти куда-то новые монстры в черной форме. Один из мальчиков, находившихся в первой комнате, высунул голову, увидел винтовку, которую держал Гэв, и тут же отступил внутрь. Если бы Джош не поймал дверь, он бы захлопнул ее.

Фотоаппарат Элис стрекотал как насекомое – она старалась запечатлеть все с разных ракурсов. Я резко повернулась и выбила камеру у нее из рук, чертовски пожалев, что она повисла на ее шее и не разбилась о твердый пол.

– Не против?! – рявкнула я. Черт, дети и так уже настрадались. Она что не соображала, что им сейчас нужно прийти в себя?

– Руби… – начал Лиам, но Элис отмахнулась от него.

– Все в порядке, я поняла. – Но я увидела, как она снова поднимает фотоаппарат, на этот раз, чтобы записать видео. Она определенно не поняла.

«Пять минут, – предупредил Коул. – Вы двигаетесь к выходу?»

Я подбежала к ближайшей двери и заглянула внутрь. Деревянные кровати заскрипели – это дети спрыгнули на пол и, прищурившись, смотрели на меня. Я потянулась к выключателю и включила свет, чтобы они лучше видели мое лицо. Меня окатил запах пота, а потом я услышала испуганные всхлипы и шепот. Десяток маленьких лиц проявился из темноты, глаза прикрыты ладонями.

Они были одеты в лагерную форму из тонкой, точно бумага, ткани, окрашенной в тот цвет, к которому их отнесли. От воспоминаний меня замутило. Одна девочка повернулась, и перед моим взором мелькнул пси-идентификатор, индивидуальный номер, который перманентным маркером написали у нее на спине. Это были и правда дети – девять, десять, одиннадцать, двенадцать лет и всего несколько постарше четырнадцати. И все исхудавшие от голода. И здесь тоже на них экономили, и не только в еде.

– Вы сделали это!

Чем дольше я смотрела на мальчишку, который почти бежал к двери третьей комнаты, тем сложнее мне было поверить, что это Пэт с бритой головой и переодетый в простую синюю футболку и шорты. Он провел здесь меньше недели и уже начал проникаться мраком этого места.

Все мальчики из комнаты Томми одновременно вскрикнули и потянулись к нему, когда он вышел в коридор – они буквально умоляли его вернуться.

«Ночью не выходи из бокса, – сказала мне одна из старших девочек в боксе № 27. – Даже если он будет гореть. Скажут, что ты пыталась бежать, а этого повода достаточно, чтобы застрелить тебя.

Никто из детей не пошел следом за Томми и Пэтом.

Я отчаянно пыталась придумать, как сделать так, чтобы нам не пришлось тащить их наружу силой.

– Меня зовут Руби, – быстро сказала я, – и я одна из вас. Все мы – такие же как вы, кроме этой женщины с камерой. Мы вытащим вас отсюда – уведем в безопасное место. Но вы должны двигаться быстро. Так быстро, как можете, не причиняя вреда себе и другим. Следуйте за ними, – я указала на Гонзо и Олли. – Быстро, быстро, быстро, ладно?

Проклятье – они по-прежнему не двигались с места. Мы не двигались, и обратный отсчет секунд так громко тикал у меня в ушах, что я не могла отличить его от своего сердцебиения. Я открыла рот, пытаясь сообразить, что еще я могу им сказать. Какие слова убедили меня принять лекарство, которое предложила Кейт? Или я просто поняла, что это мой последний шанс когда-либо выбраться?

Возможно, все дело было во внезапности: мы ворвались в лагерь так быстро, что реальность происходящего еще не укладывалась у них в голове.

– Роза?! – крикнула я. – Роза Круз? Здесь есть Роза Круз?

Никто не ответил и не поднял руки, но краем глаза я поймала едва заметное движение – будто кто-то выпрямился. Я двинулась мимо Томми к обитателям шестой комнаты. Позади них стояла девочка – ростом уже почти с меня, лет тринадцати-четырнадцати. Когда-то у нее были длинные блестящие кудри, но их безжалостно обкорнали. Я не видела в ее лице ни одной черты Анабель Круз, не считая мягкого оливкового оттенка кожи и темных глаз. Но когда она наклонила голову и посмотрела на меня наперекор страху, в эту секунду она показалась мне точной копией матери.

– Роза, – позвала я. – Мама ждет тебя.

Она вздрогнула, внезапно оказавшись в центре внимания, но, сделав глубокий вдох, вышла из черноты своей комнаты, будто вырываясь из хватки ночного кошмара. Девочка обхватила себя руками и дышала тяжело и быстро, оглядываясь по сторонам.

– Смотри на меня, – сказала я, протянув ей руку. – Только на меня. Все это действительно происходит. Я вытащу тебя отсюда. Ладно?

Ладно. Ее дрожащие холодные пальцы коснулись кончиков моих, скользнули по ладони. Напряжение, сковывающее ее плечи, опустило Розу только, когда я еще крепче сжала ее руку. Остальные девочки из ее комнаты поспешили следом за ней, после чего остальные дети решились нам поверить и последовали за нами.

– База, – сказала я, включив наушник. – Начинаем эвакуацию.

«Две минуты», – напряженно произнес Коул. Но все шло хорошо. Они пошли с нами. Они поверили нам. От благодарности им за этот незначительный факт мои глаза наполнились слезами.

Дети торопливо последовали за нами, выстроившись по одному. Босые ноги шлепали по плиткам, размазывая лужу мокрой краски, которая натекла из забытой банки. Некоторые остановились посмотреть на двух связанных СПП, но не было ни смеха, ни улыбок, ни радостных возгласов – конечно, нет. Должно быть, им казалось, будто все это сон.

Я отвела Розу в общий строй, бросив взгляд на стену, где солдаты сделали ту надпись. Дети прислонялись к ней и задевали за нее, поворачивая на другой лестничный пролет, размазывая ту же красную краску, оставляя отпечатки ладоней и пальцев. Элис застыла перед ней и подняла фотоаппарат в последний раз.

Это был последний яркий, неподвижный образ, который я запомнила, прежде чем ночь ускорилась, превратившись в размытый вихрь, который потащил нас вниз по лестнице, через главный коридор и наружу через ту же дверь, в которую мы вошли. Холодный воздух охладил мою кровь, умерив сердцебиение. Я стряхнула с себя страх и позволила себе представить: насколько хорошо я почувствую себя, когда мы так же будем выходить из Термонда, когда я пройду через его ворота в последний раз.

Возможно, Кейт и вытащила меня оттуда, но до этого момента я не осознавала, что до сих пор остаюсь пленником того места. И не лекарство было тем средством, которое бы подарило мне ощущение, что я наконец освободилась от той ужасной реальности. Это должно быть понимание, полная уверенность, что меня никогда не заставят туда вернуться.

Зак помог Лиаму погрузить мотоцикл в кузов грузовика и поддержал Элис, чтобы той было легче туда забраться. Я поймала его вопросительный взгляд, когда он взял ее за руку, и кивнула. Она должна вернуться вместе с нами. Она видела слишком много и угрожала нашей безопасности. Гонзо и Олли забрались в кузов последними – они перетаскивали солдат СПП, которых мы оставили снаружи, внутрь здания вместе со связанным водителем грузовика.