Темные отражения. В лучах заката - Александра Бракен

– Нико! – перебила его я. – Выслушай меня! Нет. К черту это, ты точно не должен туда возвращаться! Даже если тебя и вернут в лагерь, как ты сможешь проникнуть в контрольную башню, чтобы запустить вирус? Все уже давно поменялось. И тебе не дадут просто так разгуливать без присмотра. Каждое перемещение там рассчитано до минуты. А командный пункт – самое укрепленное место в лагере.

Мальчик помолчал, обдумывая мои слова.

– Мне понадобится просчитать перемещения патрулей СПП, чтобы выгадать момент, когда я смогу улизнуть. На самом деле, неважно, если в итоге меня поймают. Все будет в порядке… Я попаду туда… все равно у меня никого больше не осталось, теперь, когда Кейт пропала. А так я смогу все исправить. – Его голос превратился в шепот. – Так я смогу все исправить. Ради Джуда.

На этих словах я выпрямилась и впилась взглядом ему в глаза.

– Бросить себя на растерзание… впустую рискнуть своей жизнью… что Джуд сказал бы об этом? Что сказала бы Кейт? Нико, в последние недели я вела себя далеко не по-дружески. Это уж точно. Но я… Я прощаю тебя, правда, прощаю. Я все понимаю, и мне жаль, что я так с тобой поступала. На меня слишком много навалилось, и мне было сложно соображать здраво. Но пожалуйста, послушай меня…

– Все в порядке, – хрипло выдавил Нико.

– Вовсе нет! – Все действительно не было в порядке. Мне не было оправданий: я обвиняла его во всем, ненавидела его, потому что не смогла бы нормально справляться со своими обязанностями, если бы ненавидела себя. Я попробовала представить, что Джуд сказал бы и сделал в этой ситуации. Или даже Кейт, которой столько раз приходилось уговаривать ребенка, маниакально зациклившегося на идее какого-нибудь заговора.

– Мы не можем изменить того, что произошло в Лос-Анджелесе. Я была зла – я была так чертовски зла, что я не усмотрела за ним… не смогла его спасти. Мне следовало поговорить с тобой, следовало помочь тебе или по крайней мере попытаться понять то, что ты сделал. Это я подвела всех, но проще всего было обвинять тебя. Это причиняло меньше боли. Но я же знала, на что способен Клэнси. Надо было найти другие доказательства тому, что он не лжет. И знаешь что? Джуд захотел бы пойти в любом случае, даже если бы я сказала «нет».

– Он был моим лучшим другом, – сдавленно произнес Нико.

– Я знаю. Но… с Клэнси все иначе, разве нет? – снова заговорила я. – Когда ты кого-то любишь, правила теряют смысл. И с Клэнси было именно так, да? Ты любил его не так, как Джуда, и не так, как я люблю Толстяка.

Я знала это с того момента, когда увидела Нико в воспоминаниях Клэнси. Измученное лицо и прерывистые всхлипы – не это было важным. А то, как Нико держал Клэнси в своих руках, как он кормил его и мыл, отдавая всю нежность, которая у него была. «Ты видишь это в других, – подумала я, – после того, как разглядишь это в себе».

– Ты доверял ему, а он тебя использовал, извратил твои слова себе же на благо, – сказала я. – Меня так злило, что ты поверил ему, что ты отдал ему все, что у тебя было. Но я на собственной шкуре знаю: если любишь – сделаешь даже то, что и сам от себя не ожидаешь.

Нико закрыл лицо руками и судорожно выдохнул.

– Я не хотел все разрушить, – прошептал он. – Я доверял ему. Все сведения, которые я ему передал… Он клялся, что использует их, чтобы помочь нам, и я решил…

– Ты решил, что он поможет нам оставаться в безопасности, подальше от всех событий? – закончила я за него. – Я понимаю. Мне кажется, ты начал брать с меня пример.

– Не знаю почему… Я знал, что это было неправильно, что это было плохо, но он был добрым. Когда я знал его, Клэнси был добрым, и он помог мне. И я просто решил, что это будет распространяться и на всех остальных. Я сделал неверные выводы – потому-то вы и оказались там. Я не учел все возможные варианты его поведения.

Последние слова Нико почти прошептал, и мне пришлось наклониться совсем близко, чтобы расслышать его.

– Он не всегда был таким, как сейчас. В нем что-то сломали.

– Прости, – снова сказала я. – За то, что не дала тебе объяснить. За то, что вела себя так… как вела, и не поддержала тебя.

– Мне нужно это исправить, – задыхаясь, выговорил он. – Мне нужно, чтобы все было в порядке. Я не могу… я не могу перестать думать обо всех остальных вариантах, которые могли бы случиться. Вайда сказала, если бы ты там не оказалась, у нас не было бы лекарства, но у нас и так его нет, да? Все впустую.

Эти слова подействовали на меня как удар под дых. Слезы подступали к глазам, и я изо всех сил старалась не расплакаться. В нем давно поселилась бесконечная боль. В его жизни одна трагедия сменяла другую, я же обращалась с ним как с пустым местом, наказывала его. И Вайда особо не пыталась помочь. А Кейт исчезла. У Нико не осталось никого, кто помог бы ему это пережить. Мы выбросили его за борт, не дав даже спасательного жилета.

– Мы можем все исправить, – сказала я, обняв его за плечи. – Мы уже много сделали, но и осталось еще немало. Мы придумаем другой способ.

– У тебя нет никаких логических оснований мне доверять, – всхлипнул Нико.

– Ты мог заметить, что я вообще не слишком охотно прислушиваюсь к голосу логики.

– Это верно, – согласился он. – Это не в твоем духе. Джуду это нравилось. Он говорил: Руби знает, когда можно нарушить правила, чтобы помочь. Для него ты была как супергерой. Потому что ты всегда пытаешься делать добро, даже когда шансов почти не осталось.

– Джуд всегда преувеличивал, – пробормотала я, надеясь, что мой голос не сильно дрожит.

Нико кивнул, и угольно-черные волосы упали ему на лоб. Он выглядел больным и каким-то полупрозрачным. Его золотисто-коричневая кожа была потускневшей. Жизнь словно покинула его тело.

– Джуд никогда не принимал логичных решений, но он пытался.

Он пытался. Он пытался так сильно, всегда, со всеми.

– Руби, на что похоже будущее? – внезапно спросил меня Нико. – Я не могу его представить. Я постоянно пытаюсь, но мне не удается. Джуд говорил, что оно выглядит как пустое шоссе сразу после проливного дождя.

Я снова повернулась к доске, всматриваясь в эти семь букв, пытаясь отнять у них силу, чтобы из места, из названия они превратились в обычное слово. Некоторые воспоминания – как ловушки, их можно пережить заново, вспомнив тысячу мелких деталей. Сырой, холодный весенний воздух, который никак не выберет, чем ему стать – снегопадом или легким дождиком. Гудение электрического заграждения. Короткий вздох Сэм – с этим вздохом каждое утро она выходила из барака. Я запомнила дорогу на фабрику так хорошо, как навсегда врезается в память, откуда у тебя взялся шрам. Черная грязь прилипала к моим ботинкам, моментально скрывая написанный на них номер. 3285. Не имя.

Ты приучаешься смотреть вверх, далеко откинув голову назад, чтобы заглянуть за колючую проволоку, натянутую по верхнему краю ограды. Иначе слишком легко забыть, что существует мир и за пределами ржавого металлического загона, в который нас бросили, как животных.