Мифы о диетах. Наука о том, что мы едим - Тим Спектор

Из ранних исследований с участием близнецов нам известно, что такие присущие людскому роду качества, как агрессивное поведение, экстремальные консервативные взгляды и даже религиозные убеждения, во многом (процентов на пятьдесят) определяются генами2. Однако подобные «генетические» оправдания не слишком благосклонно воспринимаются судом, поскольку подразумевают (возможно, несправедливо), что люди меняться не способны.

Большинство людей задают вопрос: правда ли, что алкоголь всего лишь раскрепощает нас, позволяя высказывать истинные мысли и убеждения, или же алкоголь, помноженный на ярость, заставляет нас извергать невесть откуда взявшиеся оскорбления и тирады? Гибсон винил во всем алкоголь и душевное состояние. Его на три месяца лишили водительских прав и направили на коррекционные курсы для выпивающих за рулем. Если бы он заявил, что проблемы с пристрастием к спиртному встречались среди членов его семьи, что от них страдал его брат Крис, может, к нему бы отнеслись с большей симпатией?

Все наши взаимоотношения со спиртным без исключения в той или иной степени зависят от генетики. Некоторым не нравится вкус алкоголя, например горький привкус в пиве, других начинает от него тошнить, а у кого-то болит голова. Кое-кто может справиться с большими количествами без всяких последствий — обычно те, у кого впоследствии развивается привыкание и клинический алкоголизм.

Умение получать удовольствие от выпивки определяется несколькими ключевыми ферментами, уровень которых сильно отличается у разных людей и в разных странах. Жители Азии известны низкой толерант­ностью к алкоголю из-за присутствующей у них вариации гена алкоголь­дегидрогеназы. Она в 50 раз ускоряет усвоение алкоголя по сравнению с европейцами и жителями Африки, у которых этой вариации не имеется. Часто это означает, что после посиделок за стаканчиком с друзьями или коллегами японцы краснеют как помидоры и начинают глупо хихикать после первой же порции. Кое-кто утверждает, что американский Запад был завоеван только лишь за счет мутации этих генов — «огненная вода бледнолицых» стала причиной гибели многих индейцев, мигрировавших из Азии десять тысяч лет назад. Согласно принятой в наше время гипотезе, генетическая адаптация началась с эпохой возделывания земли, и изменения гена амилазы повлияли на способ усвоения крахмала. Алкоголь в организме превращается при помощи алкогольдегидрогеназы в ацетальдегид, который и вызывает все неприятные побочные эффекты вроде гиперемии, головных болей, рвоты, амнезии и потери контроля.

В Китае возделывание риса в широких масштабах началось около 10 тысяч лет тому назад, и китайцы начали делать вино и другие виды спиртного в процессе сбраживания риса при помощи микробов. Вполне вероятно, что многие китайцы регулярно употребляли напитки домашнего изготовления без всяких побочных эффектов, и лишь некоторые приобрели толерантность к спиртному или стали алкоголиками. Эти любители выпить (возможно, даже женщины) часто валялись где-нибудь в чистом поле, вместо того чтобы присматривать за детьми. Лежавшие в канаве среди собственной рвоты, они, конечно же, не могли считаться желанными спутниками жизни. А потомство женщин, пьющих во время беременности, чаще умирало. Итак, гены толерантности к алкоголю привели к вымиранию их носителей, а те, кто не переносил спиртное (полкружечки пива самое большее) и обладал замедленным метаболизмом, процветали, потому что не попадались на искушения зеленого змия и у них выживало больше детей3. Примерно 6000 лет назад эта изначально редкая генная вариация распространилась по всей Азии, вскоре став нормой. Алкоголики в Азии есть, но это редкость, и, как правило, у них имеются немутировавшие европейские гены. Возможно, в этом и кроется причина успеха караоке-баров в Японии и на большей части территории Азии, посетителям которых достаточно лишь вдохнуть аромат спиртного, чтобы раскрепоститься.

История и эволюция алкогольных генов в Китае позволяют пред­положить, что спиртное нельзя назвать полезным для всех без исключения. Однако генная мутация не слишком широко распространилась среди европейцев, лишь малая доля которых в настоящее время обладает толерантностью к спиртному.

Так почему же гены-мутанты не сумели колонизировать Европу? Может, европейские женщины находили мужчин под хмельком более привлекательными? Или в выпивке было что-то, что давало ее приверженцам некое преимущество, помогавшее победить очевидные последствия в виде привыкания и алкоголизма?

Исследования с участием больших когорт населения разных стран мира позволили сделать вывод: между снижением риска сердечно-сосудистых болезней и умеренным потреблением спиртного, в отличие от полного отказа от алкоголя, была связь4. Исследование, в котором были сведены данные 34 наблюдательных проектов, выявило снижение риска примерно на 18% у мужчин, выпивавших 4,8 порции алкоголя в день, и у женщин, выпивавших 2,3 порции. Максимальная защита против сердечных приступов и смертности наблюдалась при ежедневном употреблении менее 1 порции алкоголя, что эквивалентно небольшому стакану вина5. Но если взглянуть на сильно пьющих граждан, среди которых процент сердечно-сосудистых болезней намного выше, кривая риска пойдет в обратном направлении (так называемая восходящая, или J-обратная, кривая). Не будем забывать, что эти данные взяты из наблюдательных исследований, а значит, не свободны от погрешностей, которые зависят от других факторов, связанных с выпивкой.

Среди французов инфаркты и инсульты с летальным исходом десятилетиями встречались вдвое реже, чем у британцев, а потом эти показатели резко пошли на убыль в обеих странах. Поскольку французы пили спиртное в основном в виде вина, появилась популярная теория, объясняющая французский парадокс (его мы обсуждали ранее). Но любовь галлов к вину оборачивается еще и очень высокими показателями цирроза печени и раковых заболеваний, вызванных употреблением спиртного, и это говорит нам, как тонка грань между защитным действием и риском.

КРАСНОЕ ВИНО, ИЛИ VIN ROUGE

В 1965 году каждый француз или француженка потребляли около пяти бутылок красного вина в неделю. В 1970-е годы обычная картина придорожного автосервиса во время завтрака выглядела так: водители грузовиков за столиками в кафе, и перед каждым — стакан коньяка. Теперь, когда и закон, и общество «завинтили гайки», потребление вина постепенно снизилось до четверти от прежнего, а вместе с ним и смертность на дорогах, и случаи цирроза печени. Французы до сих пор занимают первые строчки в списке «винной лиги», хотя и выпивают теперь меньше бутылки вина в расчете на душу населения. Похоже, теперь они пьют больше пива, чем вина, потому что молодежь тратит на вино все меньше денег. Аналогичные тенденции наблюдаются и в других странах, где издавна жили истинные ценители вин, например в Италии и Испании.

Даже если бы красное вино безо всяких сомнений предотвращало болезни сердца, то его эффект в лучшем случае был бы слабым и все равно не мог бы объяснить громадные исторические различия. Возможно, свою роль играет также культура. Важно, как вы пьете спиртное: французский стиль (регулярно, в качестве релаксации и в любое время), по всей вероятности, оказывает протективный эффект, в отличие от эпизодического стиля британцев (залпом, в пятницу вечерком в «счастливый час»), что обходится стране в более чем 20 миллиардов фунтов из-за падения производительности труда6.