Звезды светят вниз - Сидни Шелдон

– Имеете ли вы представление о том, скольким пианистам удалось подняться на самый верх, о том, в какие схватки они вступают за пальму первенства? На земле насчитывается более тысячи исполнителей, которые стирают свои пальцы до костей, но всего лишь пять или шесть человек можно назвать признанными гениями. Филипп Адлер – один из них. Думаю, мэм, вам не очень знаком мир музыки. Конкуренция в нем чудовищная. На сцену выходит стройный мужчина во фраке, его игра приводит слушателей в восторг, но, когда он скрывается за кулисы, бедняге часто нечем расплатиться за приличный ужин. Филиппу потребовалось немало времени и сил, чтобы подняться на высшую ступень. И вы просите меня лишить его заслуженной славы?

– Нет! Я только предлагаю...

– То, что вы предлагаете, разрушит его карьеру. Вы же не этого хотите, правда?

– Ни в коем случае. – Лара запнулась. – Если не ошибаюсь, Филипп платит вам пятнадцать процентов своего гонорара?

– Совершенно верно.

– Мне бы очень не хотелось, чтобы вы пострадали, – она тщательно подбирала слова, – если Фил вдруг решит реже выступать перед публикой. Я бы с радостью компенсировала...

– Миссис Адлер, поговорите на эту тему с мужем. Что сказать официанту?

Под заголовком «ЖЕЛЕЗНОЙ ГОРЛИЦЕ ВОТ-ВОТ ПОДРЕЖУТ КРЫЛЫШКИ» Лиз Смайс, обозреватель «Нью-Йорк таймс", писала:

«Интересно, не закачается ли уютненькое гнездышко, возведенное на крыше „Камерон-Плаза“, когда его гордая хозяйка узнает о книге, которую написала ее бывшая служащая и которая со дня на день будет опубликована издательским домом „Кендаллайт-пресс“? Говорят, биография Горлицы произведет эффект разорвавшейся бомбы!»

Лара с отвращением скомкала газетный лист. Дело рук этой уволенной, Гертруды Микс. Больше некому! Она вызвала к себе Джерри Таунсенда.

– Читали колонку Лиз Смайс?

– Да, только что. Думаю, в наших силах очень немногое, босс. Если вы...

– В наших силах все, Джерри! Каждый из сотрудников подписал обязательство не разглашать секретов моей кухни. Гертруда Микс не имела ни малейшего права. Я намерена через суд призвать издателя к ответу.

Таунсенд покачал головой:

– Не советую.

– Почему нет?

– В прессе поднимется шумиха. Если оставить все без внимания, на вас, скажем так, прольется дождь. Попробуете оказать сопротивление – грянет буря.

Лара осталась невозмутимой.

– Выясните, кому принадлежит издательство.

Час спустя она говорила по телефону с Генри Зайнфельдом, владельцем и издателем «Кендаллайт-пресс».

– Это Лара Камерон. Насколько я понимаю, вы готовите к печати книгу обо мне.

– Лиз Смайс несколько поспешила, но в общем-то да, мэм.

– Хочу предупредить: если книга выйдет в свет, вам придется по закону ответить за вторжение в личную жизнь.

Голос в трубке произнес:

– Рекомендую сначала посоветоваться с адвокатом. Вы достаточно заметная фигура, мисс Камерон. Личной жизни у вас, простите, не существует. К тому же, если верить рукописи Гертруды Микс, вашему характеру могла бы позавидовать и тигрица.

– Гертруда Микс подписала бумагу, обязавшись не давать обо мне никакой информации.

– Это, милые дамы, между вами. Предъявите ей иск.

Но книга-то к тому времени уже выйдет!

– Я не заинтересована в этой публикации. Готова возместить ваши расходы и...

– Стоп. Боюсь, вы ступили на опасную почву. Будет лучше, если мы прекратим наш разговор. Всего доброго!

Мерзавец! Телефонным звонком Лара пригласила к себе Келлера.

– Что тебе известно о «Кендаллайт-пресс»?

Говард пожал плечами:

– Жалкая помойка. Выискивает скабрезности, в прошлом году облили грязью Мадонну, Шер...

– Все ясно. Спасибо.

* * *

Говарду Келлеру не давала покоя головная боль. Он заметил, что в последнее время приступы участились. Нарушился и сон. Причиной всему – явное переутомление. Требовалось как-то повлиять на Лару, убедить ее сбавить темп. Или голова раскалывается от голода? По интеркому Келлер связался с секретаршей.

– Бесс, пошли рассыльного, пусть притащит какой-нибудь обед.

Интерком молчал.

– Бесс?

– Да, мистер Келлер? Шутите?

– Шучу? С чего вдруг?

– Вы обедали полчаса назад.

Он почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– Если хотите, я...

– Нет, благодарю.

Говард вспомнил: тарелка салата, ростбиф и... Господи, что со мной происходит?

– Извини, Бесс. Валяю дурака.

Это точно. Но над кем?

* * *

Церемония открытия «Камерон-Палас» в Рино явилась праздником почти национального масштаба. Все номера отеля были заказаны еще полугодом ранее, по залам казино растекалась многотысячная толпа. Лара потратила сумасшедшие деньги на то, чтобы высокие гости ни в чем не испытывали неудобств. В Рино съехались сливки общества. Не хватает лишь его, подумала Лара. Не хватало Филиппа Адлера. Он прислал супруге букет орхидей с запиской: «Музыке моей жизни. Скучаю и люблю. Фил».

Среди затянутых в смокинги мужчин Лара увидела Пола Мартина. Широким шагом он поднялся по мраморной лестнице.

– Поздравляю. Тебе удалось-таки прыгнуть выше головы.

– Спасибо, Пол. Без твоей поддержки я осталась бы на земле.

Мартин посмотрел по сторонам.

– Где Филипп?

– Можешь не искать его. На гастролях.

– Все стучит по клавишам? Сегодня такой день, Лара! Ему полагается быть рядом с тобой.

– Филу этого очень хотелось. – Она улыбнулась.

К Ларе приблизился управляющий отелем.

– Ну и дела, мисс Камерон! На следующие три месяца нет ни одного свободного номера!

– Продолжайте в том же духе, Дональд.

Специально нанятым в Бразилии и Японии агентам была поставлена задача: привлечь в Рино самых азартных игроков. Апартаменты класса «люкс» обошлись Ларе в десятки миллионов долларов, но она рассчитывала с лихвой покрыть все расходы.

– Золото здесь можно копать лопатой, – сказал управляющий. – А почему я не вижу вашего супруга? Хотел пожать ему руку.

– Филиппа здесь нет, – ответила Лара. Все стучит по клваишам.

Несмотря на блеск и великолепие окружающей обстановки, внимание всех гостей привлекала именно она, хозяйка бала. Сэмми Кан написал песню – «Там, где мне по душе», – первый куплет которой начинался со слов «Чаровница Лара...».