Почтовые открытки - Энни Пру

она все же проедется на восток, несмотря на то, что, похоже, собирается дождь. Посмотрим, как далеко удастся уехать. Пусть «Жук» покажет, на что способен.

К полудню она добралась до Литтлтауна, усталая, мучимая жаждой. Минут пятнадцать искала какую-нибудь закусочную. У нее начинала болеть голова. Путешествие оказалось более долгим, чем можно было судить по карте. Небо тяжелело и хмурилось. Стакан имбирного эля не помешал бы. Может, еще сэндвич с курицей – пожевать, пока рассматриваешь карту. Ей по-прежнему доставляло удовольствие поехать куда глаза глядят, заказать что захочется и расплатиться собственными деньгами.

Она припарковалась перед закусочной «Коровий колокольчик», вошла, устроилась в кабинке с лакированными стенками, вытащила заткнутое в подставку для салфеток меню. На столе – крошки и пятна от кетчупа. Одна официантка облокотилась о стойку, другая сидит перед ней на табурете, курит и пьет кофе. Несколько других посетителей за столиками. Мужчина в рваной куртке чувствовал себя здесь, судя по всему, как дома, он сам подливал себе кофе из мутного кофейника, стоявшего за стойкой.

– Неторопливые, – пробормотала себе под нос Джуэл.

Наконец одна из девушек подошла и смахнула тряпкой крошки со стола.

– Чем могу?

– Я бы выпила стакан имбирного эля безо льда и съела простой сэндвич с курятиной – только курица, латук и немного майонеза.

– Белый или серый?

– Что?

– Курица на белом или на сером хлебе? – Она качнула бедрами и, обернувшись, посмотрела на напарницу. Джуэл знала такой тип людей, они встречались среди продавцов, официантов, официанток, кассиров – с пожилыми людьми они едва-едва, через силу сохраняли вежливость. Уделяли время, но разговаривали презрительно и небрежно швыряли товар на прилавок. Джуэл не сомневалась, что эта поставит эль так, что он расплещется по всему столу. Как пить дать.

Края хлеба заворачивались кверху, словно крыша пагоды, из-под них выглядывали увядший латук и мокрая серая курятина. Эль представлял собой сплошной лед, плавающий в разбавленной жидкости. Джуэл промокнула разлитую влагу бумажными салфетками и склонилась над дорожной картой. Встревожилась, увидев, что платная автодорога находится у дальнего подножия горы. Похоже, ей придется ехать на север, объезжая гору, еще миль шестьдесят. Когда официантка принесла чек – на доллар семьдесят пять, – она спросила у нее, нет ли более близкого пути к автодороге.

– К автодороге? Я даже не знаю, где она находится. Мелани, ты знаешь, где находится автодорога?

– Ведущая к горе Вашингтона, – подсказала Джуэл. – Та, что поднимается к вершине.

– Я бывала там, наверху, – ответила Мелани. – Там все в облаках.

– Как туда лучше всего попасть?

– Езжайте по сто шестнадцатой, потом сворачивайте на вторую, а с нее на шестнадцатую, это все, что я знаю. В любом случае отсюда это часа два езды.

– А нельзя ли как-нибудь срéзать, может, есть какие-нибудь объезды?

Первая официантка сказала:

– Во всяком случае, я о них никогда не слыхала. Где ты была вчера вечером, Мелани?

Мужчина в клетчатой куртке развернулся на табурете и спросил:

– У вас хорошая машина?

Небритые щеки, глаза – как маринованные луковки. Какой-то старый чудак.

– Да, хорошая, – ответила Джуэл, мысленно представив своего верного «Жука». – Я повсюду на ней езжу.

– Ну, если у вас хорошая машина и вы не боитесь проселков, срéзать можно, это сэкономит вам восемь – десять миль. – Он доковылял до кабинки Джуэл и склонился над картой. – Это лесовозный тракт. Забудьте о сто шестнадцатой. Глядите: едете вот сюда, потом по сто пятнадцатой, проезжаете Кэрролл, потом едете еще мили три, а потом начинаете смотреть направо. Там будет ряд сараев для техники – ну, не знаю, штук шесть или восемь, а после них – поворот направо. Вы туда не сворачивайте, но через полмили увидите другой правый съезд, это то, что вам нужно. Он срезает угол вот так и выводит на дорогу где-то здесь. – Его палец скользил по карте. – Это сэкономит вам миль десять. Если вы не боитесь проселочных дорог, – повторил он.

– По ним-то я в основном и езжу, – сказала Джуэл. – Благодарю вас за информацию.

– Я бы не стала следовать его совету, даже если бы мне за это приплатили, – заметила Мелани.

* * *

Было четверть второго, когда Джуэл подъехала к покосившимся сараям. Миновав первый поворот направо, стала смотреть на счетчик пробега, чтобы знать, когда проедет полмили. Ничего. Через одну и шесть десятых мили к юго-востоку ответвлялась ухабистая дорога. Она свернула на нее. Стоял полный штиль. Темное небо, жеваная полоса елей, а за ней – рваные контуры холмов, заросших ежевикой и сорными тополями, производили на нее удручающее впечатление. Она устала. Холод просачивался в кабину «Жука». Было, наверное, около четырех, и начинало темнеть, когда она подъезжала к вершине горы Вашингтона. Скорее всего, магазин, в котором продают стикеры, уже закрылся. Но она была так близко, что обидно было не попытаться. Это же приключение: почти в темноте въехать на самый пик горы Вашингтона. И потом спуститься обратно. Только бы дождь не пошел, подумала она, радуясь, что у нее новые тормоза.

Дорога становилась все более ухабистой и узкой, бледная щебенчатая нитка среди мрачного леса. Через милю или две она разветвлялась в форме буквы Y. Никаких указателей, определить, какое ответвление куда ведет, невозможно. Правая ветка выглядела привлекательней, и она поехала по ней. Безымянная дорога шла через мост, после чего петлями вилась вверх по склону; бесчисленные тропинки отходили от нее вправо и влево. Миля за милей дорога ввинчивалась в лес. Джуэл миновала лесопогрузочные площадки, допотопный зеленый трейлер с вогнутой крышей и парой оленьих рогов, болтавшихся над зиявшим дверным проемом. Дорога стала черной и в низких местах заполненной жидкой грязью. Грязь летела из-под колес и забрызгивала лобовое стекло. Щебенка закончилась. Она с трудом преодолела каменный уступ и выехала на дорогу, сложенную из уже подгнивающих бревен и ведущую через болото. Развернуться было негде. Теперь ей стало страшно, захотелось вернуться, но она могла двигаться только вперед. Застучали первые кристаллики ледяного дождя. В хвойной вырубке мелькнул лось. Маленькая машинка барахталась среди ям и кочек, перед самым выездом с болота она подскочила на одном из бревен и у нее отвалился глушитель. Просека – это уже нельзя было назвать дорогой – сделалась круче и превратилась в кошмарную каменную промоину. Джуэл не могла повернуть назад и почти не могла двигаться вперед.

Тонкий слой измороси покрыл лобовое стекло. «Дворники» тщетно метались по нему, лишь развозя мерзлую грязь. И наконец «Фольксваген» накренился вправо, забуксовал и застрял окончательно. Она выключила зажигание, вышла и, заглянув под днище, увидела, что оно село на большой камень. Ледяной дождь колотил маленькую