Наша вина - Мерседес Рон

Ник взял мой подбородок ипосмотрел мне вглаза.

–Почему ты плачешь?– спросил он меня испуганно.

Я закрыла глаза, когда его пальцы ласкали мою щеку, вытирая слезы.

–Приснился кошмар…

Ник, казалось, немного расслабился, иего руки крепко обняли меня, притягивая ксебе.

–Расскажешь? Иногда помогает…

Эта ситуация показалась мне странной. Вовремя наших отношений я скрывала отнего, чтокогда я нес ним, мнетрудно заснуть. Онвсегда защищал меня отдурных снов, даже неподозревая обэтом, рядом сним я спала спокойно.

–Восне я рожала…– очень тихо объяснилая.– Атебя там небыло.

Ник крепко сжал челюсти, нождал, пока я продолжу.

–Ятужилась итужилась, каки говорили врачи… нов конце концов Мини-Я родился мертвым, ия…я…

Ник обнял меня, ия позволила ему охватить себя его большими руками. Образ моего мертвого ребенка непокидал мои мысли.

–Этого неслучится, Ноа,– заверил он, проводя длинными пальцами помоим волосам.

–Откуда ты знаешь?– спросилая, положив голову ему наплечо изакрыв глаза.

Ник заставил меня взглянуть нанего.

–Во-первых, потому что ничто иникто непомешает мне быть стобой, когда ты будешь рожать.

Я смотрела нанего несколько секунд.

–Обещаешь?– спросилая.

–Ябуду держать тебя заруку стого момента, каквсе начнется, идо момента, когда все закончится, даюслово.

Хотя я ине ожидала ничего другого, почувствовала огромное облегчение, охватившее все мое тело. Затем его рука переместилась смоих волос наживот.

–Ужетакой большой?– сказал он, нахмурившись.

–Ивырастет еще…– ответилая, затаив дыхание, когда его рука скользнула мне подрубашку.– Знаешь, насамом деле я ждала момента, когда все тебе расскажу, чтобы услышатьэто…

–Мневсе еще трудно поверить, понимаешь?– признался он, несводя сменя глаз.

Все произошло слишком быстро, Мини-Я, он, мы… Явсе никак немогла привыкнуть ковсему этому, было слишком много изменений ивсе они происходили почти одновременно.

–Мнестрашно,– сказалая, желая остановить время, вернуться кначалу, когда были только он ия, инас еще ненастигли беды.

–Этонормально, чтоты… боишься,– начал успокаивать он, глядя прямо перед собой.– Новсе будет хорошо, вотувидишь.

–Аесли нет?– прошепталая, боясь высказать свои страхи вслух.– Этого недолжно было случиться, янедолжна была стать матерью… моетело…

–Твое тело идеально,– заключил он, неоставляя места сомнениям.

–Ник… ребенок… ячуть непотеряла его,– призналасья, боясь смотреть ему вглаза.

–Очем ты говоришь?

Я попыталась успокоиться, чтобы объяснитьему.

–Помнишь вечеринку?.. Когда тебе пришлось отвезти меня домой?..

Нику потребовалось неболее двух секунд, чтобы вспомнить, ион весь напрягся. Мыбыли так близко, чтоя ощутила, каквена наего шее начала угрожающе пульсировать. Быловидно, чтоон вспомнил, какя была пьяна.

–Думаю, тогда уменя впервые возникла угроза выкидыша… Ядумала, чтоуменя просто месячные… нонет.

–Нечувствуй себя виноватой из-за того, чего ты незнала,– посоветовалон.

–Япричинила ему боль… ивот уже несколько недель лежу впостели идаже незнаю, чтодоктор скажет послезавтра, когда я пойду наприем.

–Поэтому утебя постельный режим?..

–Уменя гематома, и, пока она неисчезнет, япрактически ничего несмогу делать. Врачсказал, чтоэто нормально дляпервородящих женщин, хотя помере развития беременности это становится более опасным ине только дляребенка, нои дляменя.

Ник напрягся.

–Повтори, тычто, вопасности?– спросил он, глядя наменя стаким страхом вглазах, чтодаже я занервничала.

–Вслучае, если я его потеряю, ноэтого непроизойдет,– твердо сказалая.

Ник, казалось, незнал, чтосказать, какбудто возможность потерять меня иребенка внезапно напугала его. Онподнял меня сдивана иперенес накровать. Начал очень задумчиво расхаживать покомнате. Когда он снова подошел комне, еголицо было искажено страхом.

–Мнетак жаль, Ноа…– извинился он, обхватив мое лицо ладонями.– Этого недолжно было случиться… Еслистобой что-то произойдет…

Я хотела сказать, чтосейчас важнее ребенок, анея, чтосомной все будет впорядке… Ноего губы впились вмои, имой мир остановился. Егорот, казалось, хотел найти утешение вмоем. Мнепотребовалась пара секунд, ябыла так ошеломлена его страстью спустя столько времени. Япочувствовала, какего язык коснулся моих губ, акогда я раздвинулаих, егопьянящее дыхание вызвало мурашки. Моируки коснулись его волос, ия притянула его ксебе, ноон непозволил поцелую затянуться. Онотстранился, глядя мне вглаза.

–Идиспать,– сказал он, тяжело дыша.– Тебенужно отдохнуть, ая…

Он собрался уйти, номоя рука поймала его, удерживая рядом.

–Побудь сомной, пока я незасну, пожалуйста.

Ник, казалось, велвнутреннюю борьбу. Наконец он скинул туфли илег рядом накровать. Обнял меня, яположила голову ему нагрудь. Нехотелось останавливаться натом, чтотолько что произошло, янезнала, какдействовать дальше. Поцелуй ничего незначит, верно? Илизначит? Вконце концов я заснула, пока его рука гладила меня поволосам, абиение его сердца провожало всон, словно сладкая колыбельная.

Когда я открыла глаза наследующее утро, было слышно только щелканье клавиш. Перед кроватью была прозрачная занавеска, отделяющая спальню отостальной части номера, и, когда я села, увидела через нее Ника, сидящего надиване ихмуро смотрящего вэкран ноутбука, который держал наколенях.

Я вспомнила ночь. Прошло больше полутора лет стех пор, какмы сНиколасом проводили вместе столько времени. Полтора года он неубаюкивал меня наруках… Да, онбыл слишком хорош дляменя, ноя непонимала, чтомежду нами сейчас, ибоялась спросить.

Ник заметил, чтоя несплю, потому что поднял глаза отноутбука иуставился наменя. Мысмотрели друг другу вглаза, затаив дыхание. Вскоре Ник закрыл ноутбук, положил его настол иподошел ккровати.

Я ничего неговорила, просто ждала его действий. Когда он встал рядом, глядя наменя сверху вниз, уменя перехватило дыхание.

–Какты себя чувствуешь?– спросил он, иего рука погладила меня пощеке, заправляя прядь волос мне заухо.

–Очень хорошо,– ответилая. Моймозг сосредоточился наласке его пальцев.

Он кивнул иповернулся комне спиной, снова уходя.

–Уходишь?– янемогла неспросить.

–Много дел, втом числе найти лучшего гинеколога,– ответил он, вынимая изкармана телефон иглядя вэкран.– Одевайся. Язакажу завтрак.

Я ошеломленно уставилась нанего. Никбросил наменя настойчивый взгляд.