Code. Носители - Джон Маррс

Сто первый раз прочитала – но шок от такой смерти не проходил. Она вновь обронила слезу по единственному знакомому ей носителю.

Новым жилищем для Флик стал съемный дом на колесах в пригородном парке городка Буд. Место нарочно выбрала подальше от жилых домов, сменила на окнах и дверях электронные замки, установила сигнализацию. Во всех четырех отсеках, даже в душевой, спрятала по зазубренному охотничьему ножу. План бегства продумала заранее и специально поставила автодом на улице с пятью разными подходами. Себя, тайны и ребенка Флик была готова защищать до последнего.

Пригубив сок из бутылки, она погладила живот через карман куртки. А раньше-то еще боялась привязаться! Теперь же без малыша жизни не представляла и надеялась, что ласка утешает его или ее не меньше матери. Шел четвертый месяц срока, и животик уже заметно выпирал – все как по библиотечной методичке для беременных. Проблема была в другом: когда шифруешься и боишься светиться в официальных базах данных, обследоваться и встать на учет не так-то просто. Флик это только предстояло.

Волны внизу вреза́лись в утесы. Море здесь было другое, не как в Олдборо, – не убаюкивало ритмичным шелестом, которого теперь так не хватало. Флик пыталась выкинуть из головы, что отвернулась от новых друзей и ранила Элайджу в самое сердце, но как не думать об этом в медвежьем углу, с уймой свободного времени? Только вдалеке от Олдборо она осознала тяжесть своего поступка и молилась, чтобы Элайджа скорее оправился от боли душевной и телесной. Слегка утешало, что в Бирмингеме тогда не было другого выхода. Презирает теперь ее, должно быть, как она сама себя… Грейс тоже часто приходила на ум. Все-таки за короткий срок так тесно сдружились…

Флик предпочла и дальше скрываться на виду, чем сдаваться в руки государства, хотя вот Чарли как раз такое поведение и погубило. Лучше оставаться в поле если не до конца пятилетнего срока, то хотя бы на несколько месяцев до родов. Доверять малыша властям хотелось меньше всего.

Уединенность и спокойствие Корнуолла доставляли некоторое удовольствие, но тоску по Олдборо все равно было не унять. Да, там приходилось врать на каждом шагу, но привязанность к городу и жителям зародилась неподдельная. Здесь же Флик не столько жила, сколько существовала: днями напролет гуляла, а по ночам бралась за книги из давно намеченного списка. С тем же успехом можно было бы переехать обратно в лондонскую конуру.

Натянув капюшон на лоб, она зашагала дальше сквозь залитые луга Морвенстоу, однако вскоре морось переросла в ливень, и пришлось вернуться. У края стоянки Флик поискала подозрительные машины и лишь после этого решилась подойти к своей, где первым делом пробежала пальцами под днищем, бамперами и колесными арками на предмет маячков. Только затем, убедившись, что карты памяти в навигаторе по-прежнему нет, нажала кнопку зажигания.

Вдруг в кармане завибрировал телефон. Все три прошлых раза это означало одно: убит очередной нейроноситель. Последний, Чарли, в отличие от остальных, на видео уже был мертв, и серебристый стержень вонзился в безжизненный мозг. К тому же, на удивление, имя на лбу не вырезали.

С тех пор минуло десять недель – и вот, видимо, еще один попался… Тогда, выходит, уже четверым конец – сколько же осталось? Сердце застучало. Заглушив двигатель, Флик достала телефон – и да, к своему ужасу, увидела красный кружок. Она стиснула «раскладушку» и, не впуская мысли в голову, открыла видео.

Изображение тряслось, съемка явно велась на ходу. Узнать место не получилось – в кадре была только мощеная дорожка, и под конец крыльцо. Следом камера навелась на дверь, и у Флик сердце ушло в пятки.

Дверь Грейс.

Рука вжала звонок, и через миг показалось знакомое лицо хозяйки.

– Здравствуйте, – начала она, не подозревая о камере. – Чем могу помочь?

– Добрый день, – ответил незнакомый женский голос. – Есть свободные комнаты?

Хоть бы нет, хоть бы нет!

– Есть, заходите. – Грейс с приветливой улыбкой отступила и направилась в глубь дома. – Давайте покажу. Их три; две с удобствами, одна…

Договорить ей не дали. Флик бессильно смотрела, как в шею ее подруги пустили сотни вольт, и та обездвиженно рухнула на пол.

Грейс лежала на полу, дыша судорожно и часто. Ток, секунду назад пронзивший ее, напрочь парализовал все тело. Даже широко распахнутые глаза не моргали.

От перепуганной жертвы амнезии в нынешней Эмилии уже не осталось и следа. Плевать, что там говорил Бруно, – у нее не было выхода. Ее принудили зачерстветь! Сами создали беспощадного охотника. А Грейс… Грейс просто разменная монета, ничего не попишешь.

Три из четырех магнитов с холодильника Карчевски уже оправдали себя; оставался последний – из прибрежного городка Олдборо, последнего известного местонахождения Флик. Публично раскрыв ее, власти невольно стянули в Олдборо всех шерлоков-любителей. Паб, где она работала, церковь, жилище бывшего и гостевой дом, где жила, – все теперь ломилось от желающих первым напасть на след Флик Кеннеди. Тем не менее они оставались ни с чем.

Беглые поиски Эмилии также не принесли плодов. Одно давало уверенность: где бы Флик ни укрылась, долго она там не просидит. Здесь у нее была и работа, и друзья – она, что называется, пустила корни, выходит, и сбежать решила явно спонтанно. Наверняка есть чем ее выманить!

После смерти Чарли власти урезали награду за поимку Флик, и, как результат, общественный интерес к ней отчасти схлынул. Тогда Эмилия уговорила Бьянку и Адриана послать очередной отряд прочесать город частым гребнем. После стрельбы Бьянка заклеймила ее «психически нестабильной» и «опасной для себя и окружающих», посадив на короткий поводок. Убедить их с Адрианом удалось, только когда Олдборо более-менее поутих.

И все же оба, видимо, поверили ей на слово, что выбор был либо стрелять, либо умереть. Эмилию без оружия и с конвоем из двух оперативников, мастеров своего дела, Гардинера и Яго, отправили в Олдборо.

Приезд выпал на ежегодный трехдневный городской праздник. Только что по улице вслед за броской парадной платформой под бодрую самбу прошлись танцоры в красно-бело-синих костюмах и с барабанами у пояса. Остановившись на пригорке, Эмилия натянула смарт-очки и включила режим бинокля, а затем принялась софтом для распознавания лиц сканировать людей на дороге. Тщетно. Ни следа Флик.

Решили разделиться и поспрашивать о ней в магазинах и кафе, однако теплого приема от местных не получили – все как один, сытые расспросами по горло, «ничего не видели, не в курсе». Пришлось уйти ни с чем. Занимательное обнаружилось позже, когда Эмилия решила просмотреть записи со скрытых камер Гардинера и Яго. Внимание привлекла молодая хозяйка гостевого дома, которую, судя по лицу, регулярно донимали вопросами о преступнице номер один. Вот только Эмилия интуитивно считала в ее микромимике разочарование. Сдружилась с постоялицей? И уже несколько недель кряду ломает голову, кем же была Флик? Вот и ниточка!