Code. Носители - Джон Маррс

Время близилось к вечеру, гулянье понемногу сбавляло обороты, а Эмилия стояла над телом оглушенной Грейс, глядя, как у той дергается рука. По чуть-чуть та развернулась, как будто намеревались уползти на пальцах. Жалкое зрелище. Эмилия с размаху раздробила пальцы каблуком.

– Это вряд ли, – прошептала она. – Мы только начали.

Флик дрожащими руками надела смарт-очки и приблизила картинку к дому метрах в пятидесяти. Все три окна были скрыты от глаз шторами, свет не горел. В двери, впрочем, зияла щель.

Она переключилась на режим тепловизора в надежде сосчитать силуэты в доме, но дешевые очки – других на станции ТО не продавалось – подсветили всего одну желтую точку, и то слабо-слабо. Ну, все же кто-то внутри да находится…

Подмывало тотчас сорвать дверь и выяснить, что сделали с Грейс, – но ведь тут явно западня, нечего и думать врываться внутрь очертя голову. Флик встала поразмыслить под крыльцо бесхозного дома.

Покров сумерек, под которым она прибыла, уступил место ночной тьме. Ярмарка, карусели и аттракционы заливали небо радугой огней. И точно, сегодня последний день карнавала, – а среди толп гуляющих укрыться от любопытных глаз будет непросто. Ливень, накрывший Флик в Корнуолле, добрался через всю страну и сюда, однако праздничную кутерьму ничуть не попортил: по главной улице к пляжу, где финальным аккордом праздника станет салют, тянулся нескончаемый карнавал с китайскими фонариками.

Флик, выгнувшись, потерла поясницу, в которой с недавних пор тупо пульсировало. Неясно было, малыш ли виной этому или просто долгая дорога. Шутка ли, семь часов за рулем – к слову, уйма времени, чтобы основательно подумать. Развернуться и бросить Грейс на произвол судьбы Флик не позволит совесть, да и, что важнее, хватит уже бегать. Озираться по сторонам четыре с половиной года, пытаясь еще и ребенка уберечь, – задача невыполнимая.

Пришлось умышленно клюнуть на удочку. Убийца добился своего – выманил Флик из тени. Вот только прикончить себя она так просто не позволит.

Оглядев напоследок дом Грейс через очки, Флик сунула в правый рукав куртки мощный охотничий нож. Затем пару-тройку раз попробовала резко его выхватить, а затем сошла с крыльца и зашагала прямиком к дому Грейс. У калитки пошарила пальцами по забору в поисках датчиков движения, как раз ее и ждущих, но все было чисто. Не нашлось и лазерной сигнализации на дорожке.

У самой двери ни с того ни с сего скрутило живот – Флик не сразу поняла, что это пинается малыш. Она виновато положила сверху руку, как бы извиняясь, что волнуется. И впрямь, успокоить бы нервы, но как? Уже в сотый раз за день в голову лезли вопросы: «А надо ли?», «А верный ли выбор?». Да только поздно уже гадать. Здесь и дальше – терра инкогнита, где выживает сильнейший.

Флик вошла и, подперев камнем открытую дверь, двинулась в гостиную – пустую, сообщил тепловизор в очках. Как и столовая, кухня, кладовка и ванная. То же и наверху со всеми комнатами, кроме одной, где раньше жила Флик. С каждым шагом желтое тепловое пятно в очках росло и росло.

Сглотнув подступившую к горлу желчь, Флик потянулась к ручке двери. Холодный кончик охотничьего ножа в рукаве чиркнул по запястью. С порога тут же пахнуло волной необычайной духоты – явно от электрического обогревателя, судя по четкому кругу на тепловизоре. На кровати распласталось тело.

– Грейс! – вполголоса позвала Флик. – Грейс, очнись!

Она потянулась нащупать пульс на шее – и вдруг в страхе отпрянула: под пальцами было мокро. Судорожно нашарив светильник, щелкнула выключателем. Лампа и впрямь осветила Грейс. Со вскрытым горлом.

Флик оглядела подругу с ног до головы: кожа серо-белая, остекленевшие глаза уставлены в потолок. Змеившиеся по шее ручейки густо обагрили футболку и простыню. Обогреватель – обманка специально на случай очков с тепловизором; от его жары кровь большей частью уже запеклась. Грейс связали по рукам и ногам, кляпа во рту не было. До чего же мучилась, наверное, в предсмертной агонии! Флик передернуло от одной этой мысли.

Буря эмоций грозила захлестнуть с головой. Рухнув на колени, она схватила руку подруги и сыпала, сыпала извинениями… А затем ком желчи стал таким нестерпимым, что пришлось броситься к раковине и дать волю рвоте.

Потянувшись опустить веки Грейс, Флик вдруг заметила что-то в уголке рта подруги. Она аккуратно раздвинула мертвые губы и достала смятую бумажку – набросок лица Флик, сделанный Элайджей в ночь их знакомства.

Ее как ледяной водой окатило. Она так боялась за Грейс, что и не подумала, до кого еще может дотянуться убийца.

Элайджа.

* * *

Ливень хлестал по щекам. Подворотнями и закоулками Флик добежала до пляжа. Капюшон нарочно был натянут пониже и для защиты от непогоды, и для конспирации от зевак с китайскими фонариками.

Самообладания как ни бывало. В голове стучала одна мысль: ворваться в дом Элайджи, и плевать, что внутри. Окна оказались переключены в приватный режим – что там за ними, не разглядеть. Изучать дом снаружи, как дом Грейс, времени не было. Флик вбила пароль; щелкнул замок входной двери. Она покрепче обхватила рукоять ножа, готовая в любую секунду пустить его в ход.

В прихожей замигали светильники, заливая светом плексигласовую лестницу. Раскатистый рэп по всему дому давал искорку надежды, что Элайджа сейчас работает в студии. Натянув очки, она прошла в потемки открытой кухни, затем в гостиную. Ни следа хозяина, даже на тепловизоре.

Неожиданно в поясницу вступило сильнее прежнего. Плевать! Флик забежала на второй этаж, к закрытой двери студии.

– Хоть бы живой, хоть бы живой!

Едва она открыла дверь, как изнутри на нее кто-то бросился. Флик отскочила, резанула ножом – клинок свистнул по воздуху. Миг – и напавший как сквозь землю провалился.

Сбитая с толку, она вскочила на ноги, и тут сбоку на нее бросился второй – и тоже растворился в воздухе после удара. Только на третий раз Флик пригляделась и узнала в противнике саму себя. То были трехмерные голограммы, как на выставке Элайджи. Бездушные полые фантомы – так ли уж они отличались от самой Флик?

Вдруг голограммы ни с того ни с сего остановились на месте и все как один зашагали к матовому окну. Там они выстроились в шеренгу по росту от Флик-великанши к настоящей, как матрешки. Каждая будто глядела в одну и ту же точку за окном.

– Дом, выключить музыку, прозрачное стекло! – крикнула она, и дом погрузился в тишину.

Только тогда Флик увидела в окне здание с подсвеченным желтым крестом и тусклым мерцанием в окнах – бывшая церковь, в которой Элайджа оборудовал вторую студию. Вот где убийца его держит… Там Флик найдет обоих. Там и она, и Элайджа, и малыш, и секреты – все может в один момент кануть в небытие.

Эмилия поплескала холодной воды на горящее лицо, затем нюхнула подмышки. Сегодня и дух перевести не было времени, не то чтобы помыться или хотя бы переодеться. Пришлось кое-как ополоснуться с жидким мылом в раковине, а мокрые круги на рукавах просушить под сушилкой для рук.