Темное искушение - Даниэль Лори

Втянув воздух в легкие, я отступила назад, чтобы оглядеться.

Я потеряла пальто где-то в переулке, и моя рубашка была разорвана, открывая кружевной белый лифчик под ней. Мои мысли были пойманы в ловушку под водой, и я не могла найти в себе сил позаботиться о том, как выгляжу даже в присутствии зрителей.

В комнате, освещенной одной слабой лампочкой, лениво клубился дым. На полках стояли коробки, на полу валялись деревянные ящики, а за складным столом и стульями сидели трое мужчин, молча глядя на меня. Один из них жевал зубочистку, а другой откинулся на спинку стула и поднес к губам сигарету. Его пиджак был небрежно расстегнут, под ним белая рубашка, но без галстука.

Я закашлялась от дыма, клубившегося в воздухе.

— Potushi sigaretu.[12]

Требование послышалось у меня за спиной, от человека, с которым я столкнулась, его русские слова ласкали мою спину чем-то одинаково горячим и холодным. Это голос, который мог затащить девушку ногами вперед в темноту.

Наклонившись вперед, курящий раздавил сигарету в пепельнице. Все еще пытаясь отдышаться, я обернулась.

Ростом я была сто семьдесят семь сантиметров, но возвышалась только на уровне глаз с верхней пуговицей черной рубашки, которая обтягивала широкие плечи и четко очерченные руки.

Я подняла голову.

И как раз перед тем, как головокружение схватило меня и утащило под воду, я подумала, что он красив.

Красив в том, как грубые ладони заглушают крики, в том, как люди кланяются королям, и самое главное… как ангел отпадает от благодати.

Глава 4

Мила

Viridity — наивная невинность.

Русские голоса, один озабоченный, другой грубый и низкий, проникли в мое подсознание. Папа свободно говорил по-Русски только тогда, когда у него были Русские гости, но почему они находились в моей комнате?

Это странно.

И грубо.

Я вздохнула и потянулась, натягивая одеяло на голову, заглушая шум. Вместо этого моя рука скользнула по знакомому ощущению одного из пиджаков моего отца, шерстяного и кашемирового. Но что-то было не так. Этот пиджак пах сосной и корицей с легким привкусом сигарного дыма. В этом запахе было что-то очень не отцовское, и именно это заставило меня открыть глаза.

Я застонала, когда острая боль пронзила голову.

— Khorosho, ty vstala[13], — сказал седовласый мужчина, пододвигая ко мне кожаное кресло с высокой спинкой от большого стола красного дерева.

Очки в квадратной оправе. Белые пуговицы. Черные брюки. Холодный пот выступил у меня на лбу, когда я уставилась на стетоскоп у него на шее.

Некоторым людям снились кошмары о падении, публичной наготе или призраках. Мой сон был от нависшего надо мной доктора. Они были так холодны и профессиональны, с щелчком латексных перчаток и отражением крови и иголок в глазах.

Боль в голове стучала в унисон с моим сердцем, когда я села на диване. Холодок коснулся обнаженного живота, и я поняла, что моя разорванная рубашка была частично скрыта пиджаком. Я надела и закрылась.

Смятение затуманило мои мысли, когда я взглянула на мужественное, изрядно потрепанное лицо. У меня перехватило дыхание, когда я встретилась взглядом с мужчиной, прислонившегося к столу. Мужчина, с которым я столкнулась. Мужчина, которого я успела разглядеть, прежде чем упала к его ногам без сознания.

Все вернулось ко мне.

Человек со шрамом.

Почти изнасилование.

Все, о чем я могла думать в тот момент, так это о том, что Москва действительно ужасна.

Темноволосый Русский выдержал мой взгляд с отстраненным интересом. Я сглотнула и отвела взгляд, когда доктор поставил своё кресло рядом со мной и сел. Я с опаской посмотрела на портфель рядом с ним, зная, что если он вытащит из него иглу, я рискну выбежать на улицу.

Присмотревшись, доктор замер и склонил голову набок.

— Ty vyglyadish’ znakomo. My ran’she ne vstrechalis’?[14]

Грязь прилипла к моим мыслям, как жвачка. Он говорил так быстро, что я ничего не поняла.

Доктор поправил очки и внимательно посмотрел на меня.

— Mozhesh’ skazat’ svoye imya, dorogoya?[15]

Мне показалось, что я услышала «imya»[16].

Он спрашивал мое имя? Я не была уверена, поэтому только моргнула.

Он озабоченно нахмурился.

— Ty dolzhen byl otvezti yeye v bol’nitsu.[17]

Я узнала только bol’nitsu. Однако поняла, что его слова предназначались не мне, а единственному мужчине в комнате. Тот, что был построен как кирпичная стена, такой неудобный, как, если столкнуться с ним.

На первый взгляд он выглядел как джентльмен, будто находился в зале заседаний совета директоров и смотрел на мир сквозь стекло от пола до потолка. Хотя, если смотреть на него дольше, чем следовало бы, все в нем — то, как он прислонился к столу, скрестив руки на груди; то, как тени боролись в его глазах; как черные чернила украшали его пальцы — противостояло этому. Мощное, возможно даже опасное лезвие лежало в расслабленном положении его плеч.

Он был воплощением войны, одетый в дорогой черный костюм, без галстука и пиджака. Я знала, что сейчас на мне его одежда.

Как будто почувствовав мой взгляд, мужчина поймал его. Желание отвернуться было настолько сильным, что у меня зачесалась кожа. Он ожидал этого от меня. Хотя что-то чуждое и проницательное заставляло меня упорствовать. Поддерживать с ним зрительный контакт было похоже на смертельную игру. Как Русская рулетка. Револьвер и одна пуля. Одно неверное моргание, и я была бы мертва. Но это также вызвало шепот адреналина, такой же теплый, как половина бутылки UV Blue и солнце Майами.

— Poprobuy po-angliyski[18]}, — сказал он, глядя мне прямо в глаза.

Доктор нахмурился.

— Мой английский не очень хорош.

Другой мужчина оттолкнулся от стола и подошел ближе, опустившись передо мной на корточки. Его брюки целовали мои элегантные клетчатые. Его черные ботинки с потёртым носком контрастировали с моими белыми ботильонами от Rothy’s.

Он был холоден и расчетлив, начиная с того, как двигался, и заканчивая тем, как его взгляд остановился на мне, хотя что-то такое живое играло в его глазах. Глаза, которые я теперь видела, были не черными, как я предполагала вначале, а очень, очень темно-синими. Темнее, чем камни в форме сердца в моих ушах.

Я не знала, было ли это внезапное возбуждение, его близость или результат удара по голове, но слова слетели с моих губ без раздумий.

— С тобой действительно некомфортно сталкиваться. — сказала я