Темное искушение - Даниэль Лори

и нескольких от Картера, подтверждающие наше свидание в восемь, подтверждающие его, и, после того, как я полностью пропустила его, надеясь, что все в порядке.

Я его подставила.

Я должна была чувствовать себя виноватой, но моя грудь была легкой, впервые за много лет мне стало легче дышать.

С Картером все было в порядке. Наши отношения были дружескими, может — даже милыми. Но когда дело дошло до этого, в последний раз, когда его губы оказались на моих, я провела весь поцелуй, мысленно спрягая Французские глаголы для моего предстоящего экзамена.

Папа не знал о нескольких онлайн-курсах, которые я брала. Он взорвал прокладку на мою просьбу поступить в колледж, что означало, что он молча смотрел на меня, будто я попросила посетить Северную Корею, прежде чем он сказал: Nyet[8]}. Поэтому я подумала, что лучше всего держать свои занятия на низком уровне.

Первые четыре голосовых сообщения от Ивана звучали очень по Ивановскому и прямолинейно, чрезмерно информируя меня о том, что он приземлится в Москве в три часа ночи, и требуя, чтобы я оставалась в своем гостиничном номере до его приезда. Однако от пятого у меня волосы на затылке встали дыбом.

Он резко выдохнул, затем выругался, и в трубке раздался глухой удар, как будто он действительно во что-то ударился.

— Не могу поверить, что ты это сделала. Я верил, что ты не полетишь в Москву.

— Я ничего тебе не обещала, — пробормотала я себе под нос.

Он замолчал на мгновение, а затем его умоляющий тон стал холодным, твердым фактом.

— Хочешь хоть раз услышать правду? Хорошо. Если ты хочешь играть в игры и не скажешь мне, где ты, Мила… я труп.

Он говорил так серьезно, что я действительно поверила ему. По крайней мере, на мгновение. Конечно, он не думал, что мой папа убьет его. Скорее всего, это просто отчаянная попытка не дать мне узнать, что у него имеется тайная семья.

«Слишком поздно», — с горечью подумала я.

Но я слабачка, поэтому перезвонила ему, чтобы оставить сообщение и избавить от страданий, только чтобы понять, что у меня нет сигнала. Я подняла свой телефон в воздух, перевернула его — совершила все трюки — и ничего. Мой мобильный должен был работать в Москве, но я не знала, что связь будет настолько ненадежной.

Вздохнув, я сунула телефон в карман пальто. Затем, подняв глаза, я остановилась. Моя обувь захрустела по гравию, когда я медленно повернулась. Солнце уже зашло, и больше половины скрылось за горизонтом. Меня окружали лишь полуразрушенный жилой комплекс и несколько бетонных зданий.

Я совершенно потерялась.

Борясь с дрожью, которая прокатилась по мне, я начала идти.

Дул ветер.

Тени становились все темнее.

И мне вдруг стало очень не хватать Ивана.

Мурашки пробежали по шее и поползли вниз по позвоночнику. Было ощущение, что за мной наблюдают. Я крепче сжала свою сумку, борясь с желанием оглянуться назад, но неизвестность превратилась в тревогу, которая сжала мои легкие, и я больше не могла сопротивляться тяге.

Мужчина — несомненно, судя по росту и телосложению — последовал за мной. Он был одет в джинсы и темное пальто, и его глаза не отрывались от черных водительских перчаток, которые он натягивал, хотя я каким-то образом знала, что полностью завладела его вниманием.

Я повернула голову вперед, в груди у меня похолодело.

Порыв ветра взъерошил мой конский хвост, и вместе с ним одно слово пронеслось в голове шепотом, звучавшее как черная как смоль комната и гусиная кожа.

Дьявол.

Я оглянулась назад. Он приближался с каждым шагом, его шаги были намного длиннее моих. Всего в нескольких метрах от него я увидела рваный шрам, пересекавший его лицо от уха до челюсти. Последний луч солнца блеснул на серебряном ноже в его руке.

Снова повернувшись лицом вперед, я почувствовала, как дыхание вырывается из горла, становясь туманом перед лицом, в то время как кровь замерзла до твердого льда. Когда в поле зрения появились припаркованные машины и свет из окон какого-то здания, я бросила сумку и побежала.

Мои длинные ноги всегда выводили меня вперед группы во время тренировки в старшей школе, но шаги, ударяющиеся о бетон позади меня, теперь были совсем рядом. Я не собиралась бежать к входной двери, поэтому сменила курс на заднюю и молилась, чтобы она не была заперта.

Пожалуйста, не будь запертой.

Я остановилась перед дверью, и через мгновение одна из этих черных перчаток для верховой езды обернулась вокруг моего хвоста и потянула. Я вскрикнула от боли и отлетела назад. Моя голова ударилась о тротуар, и калейдоскоп огней замерцал перед глазами.

Грубые руки рвали мою одежду.

— Нет, — простонала я, но мое сознание застряло в липкой черной грязи, и я не могла выбраться.

Боль и ледяной воздух окутали мое тело, пробуждая от темноты. Я с трудом открыла глаза.

Покрытое шрамами лицо.

Темное пальто.

Обтянутые джинсами ноги оседлали мои бедра.

— Нет!

Я боролась с его руками, но мое тело не работало правильно. Моя голова — она словно раскололась.

Мужчина разорвал мою блузку.

— Остановись, — всхлипнула я.

Он остановился.

Потребовалось некоторое время, чтобы понять, что привлекло его внимание.

Он сорвал подвеску с морской звездой с моей груди и выглядел почти смущенным… или испуганным. Что бы это ни было, я воспользовалась его отвлечением, проводя ногтями по шраму на его лице.

Он попятился назад, прикрывая рану рукой, и прошипел:

— Ty malen’kaya suka.[9]

Я выбралась из-под него. Он схватил меня за лодыжку, но я оттолкнулась другой ногой, соприкоснувшись с чем-то, что заставило его застонать от боли.

Спотыкаясь, я поднялась на ноги, борясь с головокружением, которое охватило меня, но не смогло удержать. Моя потная рука нащупала дверную ручку. Она открылась, и я проскользнула внутрь, столкнувшись лицом вниз с чем-то твердым. Я ударилась об это — об него — так сильно, что оставшийся в легких воздух вырвался из меня при ударе. Я упала навзничь, но с тихим Русским ругательством мужчина обхватил меня за талию для поддержки.

Дверь с глухим стуком захлопнулась, когда порыв холодного воздуха возвестил, что она снова открыта. Я вывернулась из рук мужчины и двинулась за ним, ожидая увидеть покрытое шрамами лицо, но это был всего лишь парень в белом фартуке и с ящиком спиртного в руках.

— Potrebovalos’ vsego tri minuty, kak ya skazal[10], — хихикнул он. — Andrei, ty dolzhen mne…[11] — его пристальный взгляд нашел меня,