Бюро волшебных случайностей - Татьяна Рябинина

- Все!

- И вы действительно не поддерживали с ним никаких отношений? И не виделись с ним в последние месяцы?

- Нет, - слишком быстро ответила она.

- Послушайте, - я начала выходить из себя. – Вы не понимаете, насколько это серьезно. Из-за этого дела уже погиб одни человек. Молодая женщина. Она с Брянцевым даже знакома не была. Просто, как говорится, оказалась не в то время не в том месте. А у вас сын. Подумайте хоть об этом.

Даша побледнела. Она вертела в руках ключи от машины и напряженно разглядывала спидометр. Я ждала.

- Если я расскажу вам, - почти шепотом выдавила она, - я могу надеяться?..

- На конфиденциальность? Можете. Между прочим, Даша, я просто хочу вам помочь. Я бы могла вообще к вам не приходить, но мне не хочется, чтобы еще и вы…

Я оборвала фразу. Ей совершенно ни к чему знать, чего именно я не хочу. Чтобы еще и ее смерть была на моей совести.

- Мы виделись с Володей 12 июня, - глядя себе под ноги, выдавила Даша. – У меня было два выходных подряд, и я была на даче. Одна. Толя на праздники уехал к своим родителям в Архангельск. И Никиту взял с собой.

- Брянцев приехал к вам на дачу?

- Да.

- Зачем? Он предупредил вас, что приедет?

- Нет. Просто взял и приехал. Сказал, что хочет с Никитой повидаться.

- И что?

Дарья покраснела, как аленький цветочек, и замолчала, как герой-партизан. И тут до меня дошло.

Я достала из сумки «Лешку», пролистала всю порнушную коллекцию и показала ей последний снимок.

- О Боже! – застонала Даша.

А я-то думала, откуда он там взялся. Фотография совершенно отличалась от всех прочих. Во-первых, она была здорово не в фокусе. Во-вторых, совершенно другой интерьер: скромная комнатка, обыкновенная кровать с деревянными спинками. И парочка – в недвусмысленной позиции. Герой сверкает не слишком эстетичной задницей, а вот дамочка… Несмотря на неудачный ракурс, она показалась мне знакомой. И только сейчас я сообразила, кто же это. В меню встроенной камеры была такая функция – отсроченная съемка. Надо думать, Вовик установил задержку на несколько минут и пристроил телефончик где-нибудь рядом с кроватью.

- Как же это вас угораздило? – посочувствовала я.

Даша закрыла лицо руками, сквозь пальцы закапали слезы.

- Если муж узнает… - прохлюпала она.

Ни слова не говоря, я стерла фотографию.

- Сомневаюсь, что есть копии. У нас это еще не слишком распространенная штука, так что вряд ли Брянцев хранил компромат где-нибудь еще. Возни много – подключать к компьютеру или через интернет передавать. Кстати, вам крупно повезло, что его убили. В противном случае он непременно начал бы вас шантажировать. Он подобными штучками зарабатывает себе на маслице к хлебушку. Я так думаю, не случайно он к вам приехал именно в тот момент, когда на даче больше никого не было. Наверно, подсуетился и специально все разузнал. Сын – только предлог. Ну а дальше – дело техники. Я даже не спрашиваю, как ему удалось заморочить вам голову, не слишком интересно.

- Я и сама не знаю! – всхлипнула Даша.

Мне было ее жаль, но, тем не мене, я прекрасно понимала, что момент упускать нельзя, именно сейчас ее можно и нужно взять голыми руками и трясти, трясти…

- Вы знаете Веру Чинареву?

- Кого?

Дарья вытерла слезы, и я поразилась, насколько она сразу подурнела и пострела. Глаза из голубых блюдец превратились в щелки, нос распух и покраснел, я уж не говорю о разноцветных сюрреалистических потеках на щеках.

- Веру. Леонидовну. Чинареву, - отчеканила я, разве что не по слогам.

- Нет. Даже не слышала никогда.

Я смотрела на нее в упор. Кажется, не врет. На этот раз.

- А Наталью Полосову?

- Знакомая фамилия, - наморщила лоб Даша.

- Это жена Брянцева. Бывшая, - напомнила я.

- А-а… Ну да, конечно. Наслышана. Но лично не знакома.

- Точно?

- Абсолютно. А как вы себе представляете наше знакомство?

Огрызается – значит, отошла немного. Надо поспешить.

- Даша, последний вопрос. Вы знали хоть что-нибудь о делах Брянцева? Чем он занимается, откуда деньги берет? Я имею в виду, в последнее время.

- Нет. Ничего не знала. Берет и берет. Алименты платил грошовые, я вам уже говорила. Но выглядел… Ну, тогда, в последний раз. Никите привез игровую приставку. Потом еще вино дорогое, конфеты.

Ага, а ты винца этого дорогого выпила и брякнулась с ним в койку!

- Послушайте, Даша, - я решила сделать последний заход и откланяться – не бить же мне ее, в самом деле! – Если вы сейчас сказали мне неправду, это очень дорого вам обойдется. Буду с вами откровенна, а вы решайте сами, стоит ли молчать. Некто воспользовался компроматом, который собрал ваш бывший супруг. Надеюсь, вы понимаете, что с шантажистами серьезные люди обычно не церемонятся. Беда в том, что шантажист этот точно никому не известен, поэтому убирают тех, кто более или менее подходит на эту роль. И если вы хоть каким-то боком пересекались с Чинаревой или Полосовой...

- Нет! – отрезала Дарья.

- Бывайте здоровы! – я выбралась из машины и от души хлопнула дверцей, от чего несчастная «ока» заходила ходуном.

Или она полная дура, или совершенно не при чем. Ну, я сделала все, что могла.

Совершенно неожиданно меня начало мутить.

- Думаешь, не все? – спросила я вслух.

Поравнявшийся со мной в этот момент парень лет двадцати посмотрел вопросительно.

- Я не вам, - криво улыбнулась я.

Дорога домой пролегала через обморочную дымку дурноты. На «Пионерской» мне даже пришлось выйти из вагона и минуть пятнадцать просидеть на лавочке, опустив голову ниже колен. Мною даже заинтересовался милиционер. И предложил вызвать «скорую». Я предпочла собрать себя веничком на совочек и поехать дальше обычным образом.

У подъезда в машине сидел злой, как черт, Ракитский. Естественно, на мою несчастную головушку обрушился целый ушат упреков и обвинений. Я выслушала их с совершенно не свойственным мне мазохистским удовольствием. И в который раз подивилась: и месяца не прошло, а я уже не представляю себя без Антона с его гневными воплями. Может быть, это и не я вовсе?

За ужином Ракитский приступил к допросу третьей степени с устрашением. И как ни крутила я задом, пришлось сознаться. Иначе совершенно непонятно, с какой такой стати я перебралась домой. Да и телефон, как выяснилось, Антон все равно видел.

Обозвав меня по-всякому (смысл этих наименований неизменно сводился к невысокому уровню моего интеллекта), любимый потребовал телефон Брянцева.