Изумрудный атлас. Огненная летопись - Джон Стивенс

Но тут раздался тяжелый грохот, земля содрогнулась у всех под ногами. Майкл и Эмма вцепились друг в друга, а Габриэль, наблюдающий за работой у ворот, бросился к ним.

– Это… – выдавил Майкл, – …это Рурк?

– Нет, – отвечал Габриэль, – это что-то другое.

Они все обернулись; густое черное облако вздымалось из кратера вулкана.

– Это плохо, да? – спросила Эмма.

– Думаешь, это из-за того, что мы забрали из магмы Летопись? – спросил Майкл. – Может, она каким-то образом держала вулкан в спячке?

– Даже если это так, теперь ничего уже не поделаешь, – ответил Габриэль. – Идем.

Он подвел их к лестнице, брат с сестрой и Виламена вскарабкались наверх, где синеглазый капитан, стоя на стене с бойницами, смотрел в сторону леса.

– Они сосредотачивают силы в лесу, – сказал он, не оборачиваясь.

Майкл невольно восхитился зоркостью эльфийского зрения. Для него все деревья сливались в одно большое зеленое пятно.

– Теперь уже скоро, – сказал Габриэль.

Песня оборвалась, эльфы, прекратив работу, заняли свои позиции. Вскоре в крепости воцарилась тишина, нарушаемая лишь мерным дзинь-дзинь-дзинь, доносящемся из кузницы. Майкл поглядел в обе стороны стены, вдоль которой выстроились эльфы. Они все спокойно смотрели в долину, сжимая в руках луки, полные стрел колчаны топорщились у них за спинами. Внезапно Майклу стало ужасно стыдно за свои многолетние мелочные и свинские нападки на эльфов. Да, возможно, они бывали неумны и почти наверняка уделяли слишком много времени заботам о своих прическах, но при этом Майкл ни секунды не сомневался в том, что все эти эльфы готовы умереть, защищая его и его сестру, и что еще до заката солнца многих из них постигнет эта участь.

– Ну вот, – сказал Антон.

Майкл перевел взгляд на склон и увидел то, что их ждет.

Он попытался сглотнуть, но у него вдруг пересохло в горле.

– Типа, их многовато, а? – сказала Эмма.

– Да, – прокаркал Майкл, – вроде того.

Армия Рурка выплескивалась из леса, как чудовищный черный прилив. Казалось, ей нет конца. Мерзкие существа шли и шли, волна за волной. Сначала Майкл пытался их сосчитать, но их было слишком много, а еще больше выходило из-за деревьев. Вскоре вся равнина, от подножия вулкана до края леса, превратилась в одно темное, волнующееся море.

И Майкл подумал: «Мы погибли».

А вслух сказал:

– Мы… выстоим.

Как раз в тот момент, когда он стал думать, что этому не будет конца, что все новые и новые Крикуны и Нечисти так и будут валом валить из леса, пока первые ряды их армии не перехлестнут через крепостные стены, показались последние силы Рурка.

– Тролли, – сказал эльфийский капитан, выплюнув это слово, будто порцию яда.

Три тяжелых, серошкурых чудовища неуклюже выбрались на равнину и вразвалку затрусили вперед, размахивая дубинками длиной с половину дерева.

– Отлично, – сказала Эмма. – А то, до этого, было еще ничего.

После того как первая шеренга вскарабкалась на камни у подножия вулкана, начались крики. Крепость осаждали сотни морум кади, их вопли сливались в ужасающий хор, звуки эхом отражались от стен каньона и, дойдя до наивысшего предела, возвращались обратно, вплетаясь в новую волну криков, превосходящую все возможности человеческого восприятия. В какой-то момент Майкл услышал, как Эмма лихорадочно шепчет: «Они не настоящие… они ничего мне не сделают… они не настоящие…», и сам забормотал вместе с ней; боль ослабла, и вскоре он снова смог дышать.

Рядом что-то сверкнуло, это Габриэль обнажил свой фальшион и приготовился к бою. Эльфийский капитан обронил одно слово, и все эльфы, выстроившиеся вдоль стен, положили стрелы на тетивы своих луков.

Черное полчище ринулось вверх по склону, теперь враги были так близко, что Майкл видел выщербленные мечи Крикунов и море горящих желтых глаз…

– Вы оба, – приказал Габриэль, – идите…

Но прежде чем он успел прогнать их прочь, черное войско вдруг остановилось в пятидесяти ярдах от стен крепости. Враги закрыли собой весь склон, который теперь пульсировал, будто шкура огромного, ужасного чудовища. Вопли продолжались. Майкл скользнул взглядом по рваным мундирам Крикунов, по их разлагающимся зеленоватым телам, по маленьким, злобным глазкам Нечистей…

Почему они не идут на штурм?

Почему эльфийский капитан не приказывает своему отряду стрелять?

Все, нападающие и защитники, как будто чего-то ждали, но чего?

Ответ пришел в виде одинокой фигуры, возвышающейся над черной долиной. Даже на таком расстоянии Майкл видел, как лысая голова Рурка сверкает на солнце. Вот толпа расступилась, в центре ее возник проход, и Рурк широкой, уверенной поступью зашагал к вулкану. Когда великан приблизился, Майкл разглядел, что он тоже одет по-военному, в какое-то подобие старинной кавалерийской формы: высокие кожаные сапоги, широченные галифе, рубашка цвета хаки с аксельбантами на плече. В одной руке Рурк держал короткий стек.

Дойдя до авангарда своей армии, Рурк остановился и поднял стек.

Визг смолк.

– Приветствую всех, кто внутри!

Ему ответил Габриэль:

– Вам здесь не рады! Убирайтесь! Мы даем вам последний шанс!

Лысый великан рассмеялся.

– Неужели? Что и говорить, вы сама доброта! – Он прикрыл ладонью глаза от солнца. – Неужели это крошка Майкл и малютка Эмма прячутся тут среди негодных эльфов? Вот так сюрприз! Вы даже не представляете, в какую погоню заставили нас пуститься! Что за фантазия была так спешно убегать из Малпесы? Ведь я так хотел свести с вами знакомство!

Он говорил с каким-то певучим, ритмичным акцентом, которого Майкл никогда раньше не слышал.

– Но теперь я наконец могу познакомить вас с моим другом!

Рурк обернулся, и Майкл увидел, как через равнину бредет еще кто-то. В движениях этого человека не было энергичной живости Рурка, он шагал медленно, но твердо. Насколько Майкл мог разглядеть, это был мужчина среднего роста, который шел, опустив голову, словно боялся споткнуться. Проходя мимо больших валунов, высящихся у подножия вулкана, мужчина поднял взгляд, солнце вспыхнуло на стеклах его очков, и Майклу показалось, будто чья-то рука влезла ему в грудь и сжала сердце.

Он охнул и ухватился за стену, чтобы не упасть.

– Майкл? – спросила Эмма. – Что там? Кто там?

– Это… это…

Но слово застряло у него в горле.

Мужчина уже поравнялся с Рурком. На нем были линялые джинсы и старая рубашка, застегнутая на все пуговицы… Короткая бородка и рыжевато-каштановые волосы срочно нуждались в ножницах. Он был очень худ, одежда мешком болталась на его теле. И еще он выглядел страшно усталым.