Изумрудный атлас. Огненная летопись - Джон Стивенс

– Ты цела? – спросил Рэйф. – Поранилась?

Кейт покачала головой. Она была слишком оглушена и тщетно силилась понять, что происходит. Они стояли на крыше состава. Рэйф сидел перед ней на корточках, держа ее руки в своих.

– Скраггз дал мне гламуар, чтобы незаметно прокрасться в дом. Вот почему я был похож на Рурка. Но вот отступление и бегство я не успел спланировать.

Кейт начала бить дрожь.

– Почему… почему ты за мной пришел? – Ее волосы растрепались и летали вокруг лица, ей приходилось кричать, чтобы заглушить грохот поезда. – Зачем ты это делаешь?

Снег вихрем летел за ними. Дома проносились мимо. Мальчик смотрел на нее, свет из пролетающих мимо окон скользил по его лицу. Он снял с себя куртку и накинул ей на плечи.

– Я тебе все расскажу, – пообещал он. – Но сначала давай выберемся в какое-нибудь безопасное место.

Кейт и мальчик проехали на поезде через весь центр и вышли на остановке возле Бауэри. Рэйф не хотел возвращаться в церковь. «Не сейчас», – сказал он. Вдруг Нечисти их все-таки выследили? Кейт не возражала, но к тому времени, когда они сошли с поезда, пальцы у нее так окоченели, что превратились в негнущиеся когти, а лоб и щеки заломило от холода.

По дороге они больше не разговаривали. Было слишком тяжело перекрикивать постоянный грохот колес и металлический скрежет тормозов на каждом повороте и при подходе к станции. Впрочем, Кейт все равно не знала, что сказать. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, она постоянно думала обо всем, что узнала от Грозного Магнуса, и о Рэйфе. Неужели Рэйф был ее врагом? Как много ему известно? И что ей теперь со всем этим делать? Скраггз сказал, что Атлас перенес ее сюда не случайно, но если так, то для чего? Эти мысли сводили Кейт с ума, ей хотелось избавиться от них, но всякий раз при взгляде на Рэйфа она снова и снова вспоминала, как мутные старческие глаза Грозного Магнуса на мгновение стали изумрудно-зелеными, и пляска мыслей возобновлялась.

Когда они спустились по лестнице с платформы, Рэйф сказал:

– Тебе нужно длинное пальто. Это платье не очень по погоде.

Сочельник есть сочельник, почти все вещевые лотки уже закрылись или закрывались, но Рэйф все-таки сумел купить длинное шерстяное пальто, которое укутало Кейт до колен, согрело ее, а также скрыло приметное белое платье.

Очутившись на Бауэри, Кейт испытала странное чувство возвращения к началу. Здесь она оказалась два дня назад и вот теперь вернулась сюда снова, с Рэйфом. Что-то подсказывало ей, что круг замкнулся и события близятся к завершению, но Кейт до сих пор не понимала свою роль в них.

Они медленно шли по улице, и Кейт заметила то, что ускользнуло от ее внимания в первое утро, когда она была здесь с Джейком и Жуки – оказывается, каждое второе здание на Бауэри было баром, театром или дансингом. Громкий смех и музыка выплескивались из-за дверей на улицу, разноцветные вывески в окнах зазывали: «Отпразднуйте конец века!» Мужчины и женщины, обнявшись, раскачивались и пели песни.

Рэйф остановился посреди мостовой и огляделся.

– Через несколько часов никто из них и не вспомнит, что магия когда-то была реальностью. Честно говоря, мне это не нравится. После всего, что они нам сделали…

Кейт поежилась и плотнее запахнула свое пальто. Мальчик взглянул на нее.

– Ты что-нибудь ела после обеда? Верно, проголодалась?

Он хотел отвернуться, но Кейт удержала его за руку.

– Ты пришел за мной, потому что ты меня знаешь? Правда же? Ты узнал меня в первый же день. Но как…

– Не волнуйся, я же сказал, что все тебе расскажу. Обещаю.

Какая-то девочка ходила по улице с подносом горячих кукурузных початков на шпажках, Рэйф купил им по кукурузе, и они стали грызть ее на ходу, петляя в лабиринте улочек среди компаний веселых гуляк. Кукуруза оказалась еще вкуснее картошки, которой мальчики угостили Кейт в первый день, а когда она была съедена, Рэйф купил им на двоих кружку горячего сидра. Они притулились возле тележки продавца сидра и стали по очереди прихлебывать крепкий, пряный напиток, передавая кружку друг другу.

– Ты его видела?

Кейт посмотрела на Рэйфа, но мальчик наклонил лицо над дымящейся кружкой. Она поняла, о ком он говорит, но все равно спросила:

– Кого?

– Того, кому подчиняется вся Нечисть.

Кейт, будто издалека, услышала свой безжизненный голос:

– Да. Я его видела.

– Как его зовут?

– Я… я не знаю. Они называют его… Грозный Магнус.

– Он что-нибудь сказал обо мне?

Кейт показалось, будто шум баров и мюзик-холлов вдруг смолк, и в наступившей тишине слышен был лишь бешеный стук ее сердца.

– Он не называл твоего имени.

По крайней мере, это не была ложь. Но Кейт вновь посетило ощущение, будто события выходят за пределы ее контроля и понимания.

Мальчик кивнул.

– Значит, ты хочешь знать, откуда я тебя знаю?

– Да.

– Тогда идем. Я должен тебе кое-что показать.

Они свернули на соседнюю улицу и нырнули в кроличий садок тесных переулков; вскоре по пути им стали все чаще попадаться гномы, редкие лепреконы, а также люди в длинных плащах, и Кейт догадалась, что они вошли в магический квартал. На какой-то узкой, едва освещенной улице Рэйф свернул в очередной переулок, подошел к ничем не примечательному трехэтажному дому, остановился под пожарным выходом, подпрыгнул и опустил вниз лестницу, стряхнув целую лавину снега, большая часть которого высыпалась ему на голову. Кейт рассмеялась; просто не смогла удержаться.

– Ну да, – с улыбкой отозвался мальчик, – надо было ожидать.

Он по-собачьи отряхнулся, так что снег полетел во все стороны, только его темные волосы на какое-то время оставались припорошены белизной, как у старика. Они залезли на крышу, и Рэйф подвел Кейт к той стороне дома, что выходила на улицу. Не говоря ни слова, он отряхнул снег с парапета, чтобы они могли к нему прислониться. Музыка и смех, доносившиеся из баров и дансингов, теперь звучали тихо, будто издалека. Рэйф указал рукой на улицу.

– Видишь этот дом напротив? Окно на третьем этаже, слева. Смотри, там сейчас зажжется свет.

Кейт стала ждать. На крыше было холодно, она чувствовала, как плечо мальчика прижимается к ее плечу.

– Вот, – тихо сказал Рэйф. Кейт поняла, что все это время он ждал, затаив дыхание. Окно озарилось, и Кейт увидела старую женщину, суетящуюся в маленькой квартирке. – Там мы жили с мамой. Въехали через неделю после того, как перебрались в Нью-Йорк. Я был тогда совсем маленький. Мой отец умер, потому-то мы сюда и переехали. Мама освоила ремесло гадалки, тем и зарабатывала на жизнь.

– Кто такие гадалки? – спросила Кейт. Она глубоко засунула руки в карманы пальто и повернула голову, чтобы взглянуть на Рэйфа. Лицо его оставалось в тени, только глаза блестели отраженным светом уличных огней. Он по-прежнему, не отрываясь, смотрел в окно.