Пусть мертвецы подождут - Роберт Райан

– По моему мнению, вы не сделали ничего неправильного. Не предъявили вдове улики. Уверен, вы так и не подтвердили её подозрений? Я так и думал, что нет. Держу пари, она даже сейчас спрашивает себя, не выдумала ли всё это и не причинила ли большой вред хорошей медсестре.

– Из добровольческого отряда, – машинально уточнила она.

– Миссис Грегсон, вы такая же медсестра, как любая из тех, кто может предъявить листок бумаги, подтверждающий принадлежность к сестринскому корпусу имени королевы Александры. А теперь у меня вопрос.

– Про Десмонда?

– Нет. Думаю, про него достаточно. – Ватсон был готов сменить тему, отдалиться от её явной боли. – Про Черчилля. Как к нему попадают ваши сообщения?

Она потёрла лоб, словно прогоняя все мысли о Десмонде.

– Через доставщика, Литтлвуда. Он водит бакалейный фургон, который приезжает каждое утро. Я использую его для пополнения запасов медицинских принадлежностей, но иногда лист, который я даю, содержит сообщение.

– И Литтлвуд передаёт его по радио или телефону Черчиллю?

– Не напрямую. Он не знает, что это код. Список через женщину в почтовом отделении попадает в Лондон, а там, полагаю, его расшифровывают люди Уинстона.

– Понимаю. Вы можете отправить ей письмо?

– Да. Я пошлю Ридли в посёлок.

Ватсон вытащил из кармана лист бумаги и карандаш и начал писать.

– Пусть скажет, чтобы она послала сигнал SOS по тем каналам, которые использует для связи с Лондоном. Прямым текстом. Черчилль должен прислать сюда отряд людей Келла с удвоенной скоростью. И вот этот человек тоже должен приехать. – Он передал ей записку. – И я хочу, чтобы тело Койла отправили в Ирландию, его семье. Посёлок надо оцепить и расследовать, что именно два немца – если они и впрямь были немецкими гражданами – собирались устроить. Я думаю, вы правы, и шпионы не догадались о том, что здесь происходит. По крайней мере не проникли в имение. Но в этом-то и загвоздка.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

– Если немцы не попали сюда, то кто причастен к смерти людей в танке?

– И, – проговорила миссис Грегсон, очень тщательно подбирая слова, – кто запер ледник?

Суинтон ждал Ватсона у подножия лестницы.

– Я пока что отложил испытание танка. – Он показал майору лист бумаги. – У меня тут весьма странное послание от миссис Грегсон по поводу событий прошлой ночи. Мы потеряли Бута. Бута! И её домыслы…

Ватсон перебил его:

– Она мне всё рассказала. Вы можете доверять миссис Грегсон.

Суинтон выглядел сомневающимся:

– Если вы так считаете…

– Ей хватило присутствия духа, чтобы доложить о случившемся.

– Ну да. Стоит отметить, слегка истерично.

«Может, по сравнению с обычными армейскими донесениями», – подумал Ватсон. Было невероятно, с какой бесстрастностью в армии относились к смертям тысяч людей.

– Мне нужно, чтобы вы нам рассказали, что именно произошло в посёлке минувшей ночью. Полагаю, вам известны все факты? – сказал полковник Суинтон.

Ватсон бросил взгляд через плечо, спрашивая себя, не лучше ли миссис Грегсон сделать это. В конце концов, она там была. Но он решил не заставлять её переживать всё заново. И, разумеется, его рассказ, пусть он и не был очевидцем, примут с большим вниманием, чем рассказ женщины.

– Мне известно достаточно.

– А происшествие в леднике?

– Я в силах сделать обоснованные предположения по поводу того, кто за ним стоит.

Суинтон потёр подбородок. Ватсон видел, что он побрился – или его побрили – в спешке, и на челюсти осталось несколько щетинок, которые полковник теперь дёргал.

– Ватсон, что за чертовщина творится? Мы скомпрометированы?

– В какой-то степени. Немцы теперь будут проявлять ещё бо́льшее любопытство по поводу того, что делается в Элведене. Я бы предложил вам ещё сильней усилить меры безопасности. Это ваша операция, полковник, но мой совет – идти дальше. После стольких усилий…

– Левасс сказал мне, что вы настроены скептически по поводу нашего чудесного оружия.

– Отчасти по-прежнему да. Но я не хочу, чтобы такие люди, как Койл, умирали впустую, полковник. Если Черчилль прав, если вы, Левасс и Кэрдью правы, и танки изменят всё к лучшему, тогда, думаю, нам следует продолжать. На какое время было назначено испытание?

– На три часа.

– Тогда предлагаю вам восстановить прежний график. Соберите все свои лучшие танковые экипажи, пожалуйста. На полигоне с траншеями.

– Зачем?

– Мне придётся пригласить добровольцев, чтобы завели и опробовали эту проклятую машину. И я хочу проверить, сумею ли убедить Хичкока, чтобы он смотрел.

– Правда? Он к такому готов?

Ватсон пожал плечами:

– Прошлой ночью мне показалось, что я что-то заметил, какую-то искру, как если бы мне удалось пробиться…

Он замолчал, услышав доносящиеся снаружи тревожные крики.

– Это ещё что? – спросил Суинтон.

– Не знаю, – ответил Ватсон со всем спокойствием, на какое был способен. – Но на хорошие новости это не похоже.

– Сюда, сэр. – Капрал, охрипший от того, что ему пришлось столько кричать, шагнул в сторону и позволил Ватсону войти в каморку Хичкока.

– Я принёс ему завтрак, – дрожащим голосом проговорил солдат, – и он лежал вот так. Я не…

– Тише, тише, капрал. Никто вас не винит. Когда вы заглядывали в последний раз?

– В полночь или около того. Он крепко спал, и всё.

– Вы принесли одеяла, как я просил.

– Задолго до того, сэр.

– Можете меня оставить? – попросил Ватсон. – На десять минут.

Капрал с радостью уступил, и, когда он ушёл, Ватсон прикрыл дверь, оставив лишь небольшую щель. Потом подошёл к Хичкоку и присел рядом.

– Бедный Хью, – сказал он фигуре на полу, рядом с койкой. Мертвец лежал на куче одеял, сжавшись в комочек, закрывая голову руками и прижав колени к груди. Съёжился, в точности как остальные. – Я тебя подвёл, верно? Прости, старина. Похоже, у этой чёртовой «Женевьевы» теперь экипаж в полном составе. Все восемь человек.

Ватсон коснулся тела. Ещё теплое. Осторожно пошевелил конечность. Трупное окоченение ещё не настигло Хичкока, так что, если они поторопятся, можно будет распрямить его тело из этой недостойной позы.

Майор поднялся, поморщившись от щелчка в колене, и огляделся вокруг. Сам не зная, что ищет, он принялся осматривать каждый дюйм кельи Хичкока.

Через десять минут дверь распахнулась, но это был не капрал. Суинтон, увидев свернувшегося клубочком мёртвого танкиста, воскликнул: