40 градусов в тени - Юрий Гинзбург

Профессор напрочь отказывался:

– Я скорее вернусь в Россию, чем пойду штамповать стаканы.

Он барахтался изо всех сил, оформил пособие по безработице, ходил на курсы «Автокада», посещал все олимовские сборища – конференции, семинары, встречи и пр. – в надежде, что вдруг что-нибудь где-нибудь выстрелит. В конце 1990-х, после десяти лет начала большой алии, резко возросла политическая активность русских олим. Русские организации появлялись как грибы после дождя, болтовня (в основном «абвгдёж») на всех уровнях поражала воображение – изрусы по этому показателю догоняли и перегоняли коренных израильтян. В Израиле изрусы основали около пяти сотен (!) русских ассоциаций, объединений, товариществ («Сионистский форум», «Объединение выходцев из СССР-СНГ», «Конгресс русскоязычных общин и организаций Израиля», «Союз ликвидаторов Чернобыля», «Ассоциация учителей-иммигрантов», несколько объединений ветеранов Второй мировой войны, «Союз ученых – репатриантов Израиля», «Клуб любителей бардовской песни», «Клуб КВН» и т. д. и т. п.). 98 процентов этих замечательных организаций за всю историю не выдали ни одной конструктивной идеи по улучшению положения изрусов. Все они бесконечно толкли воду в ступе. Особенно Игорю нравились многозначные заключения этих организаций, да и отдельных изрусовских мыслителей, которые начинались со слова «Надо!». Далее перечислялись различные «надобности» – от реформирования Кнессета до рытья канала между Средиземным и Красным морями. На провокационные вопросы типа «кому это надо и как это сделать» мыслители гордо никогда не отвечали.

Многие играли в «казаков-разбойников». Так, Игорю довелось побывать в имитационном научно-исследовательском институте в Араде, где безработные доценты и профессора резвились в виртуальных отделах и научных советах с виртуальными директорами, заместителями по научной работе и учеными секретарями. Всё это описывалось в старом еврейском анекдоте, когда в тюрьме в одной камере сидели два еврея. Один всё время лежал на нарах, а второй непрерывно ходил по камере. Наконец первый сказал второму: «Хаим, ты думаешь, если ты ходишь, так ты уже не сидишь?»

Профессор всегда думал, что если бы найти способ трансформировать звуки и написанные слова в энергию, то Израилю уже бы не понадобились ни нефть, ни газ.

Однажды профессор попал на один замечательный семинар, посвященный особенностям конструкции специфического израильского автомобиля. С умным видом он вышел на трибуну и начал свое выступление. Поскольку Игорь был, видимо, самым титулованным автомобилистом в Израиле, его все внимательно слушали:

– Я думаю, что самым подходящим для Израиля нововведением будет помещение на крыше автомобиля небольшого бронзового колокола. В крыше надо предусмотреть дырку, через которую будет пропущена веревка, привязанная к языку колокола. Водитель будет дергать за веревку и звонить в колокол. Таким образом будут решаться две главные проблемы израильских водителей: страсть к изданию звуков, причем вместо неблагозвучных электросигналов города наполнятся мелодичным звоном, и желание жестикулировать свободной рукой – вместо опасного высовывания руки за борт они будут безопасно дергать за веревку внутри машины. А представьте себе ежегодный конкурс на звание лучшего еврейского автозвонаря! А дополнительные импортные пошлины на такую важную автомобильную деталь, как колокол!

Что было особенно забавно, так это то, что после выступления Игоря довольно долго царило молчание…

В 1996 году была образована партия «Исраэль ба-Алия» (ИБА), которая получила семь мест на выборах и стала шестой по размеру партией. В начале 1999 года Авигдор Либерман запустил на орбиту «Исраэль бейтену» («Наш дом Израиль», НДИ). Всё было по-взрослому: одна «русская» партия правая, а другая еще правее. Разница между партиями состояла в том, что у ИБА была на повестке дня только одна задача – трудоустройство Щаранского и кунаков, а у НДИ было несколько задач: сделать Либермана премьер-министром, сидеть в парламенте до второго пришествия хотя бы одного из мессий и внести какой-либо вклад в развитие государства.

Некоторые несознательные русские израильтяне неправильно понимали задачи партий – так, например, профессору приходилось несколько раз присутствовать на встречах с активистами ИБА, когда партию «закрывали» через три года после открытия под предлогом того, что она (партия) свои задачи выполнила. И это была чистая правда. Так вот, эти несознательные изрусы кричали: «Как же так, где жилье, где пособия, где работа и прочие глупости?!»

Как будто это входило в задачи ИБА.

Что касается ИДИ, то профессор был совсем не против Либермана в кресле премьер-министра. Дело в том, что израильская политическая система делает премьера почти диктатором, а Либерман является умным, деятельным и деловым человеком. В какой бы должности он ни состоял, он делал четко и целесообразно свое дело и решал поставленные задачи, будь то строительство нового аэропорта, сооружение опреснительных установок или прокладка железных дорог. Увы, принцип Питера никто не может опровергнуть: «В иерархической системе каждый индивидуум имеет тенденцию подняться до уровня своей некомпетентности», то есть человек, работающий в любой иерархической бюрократической системе, повышается в должности до тех пор, пока не займет место, на котором он окажется не в состоянии справиться со своими обязанностями. В премьер-министры Либермана никто не пустит, а вот найти ему единственное место, где он некомпетентен, бюрократии вполне по силам. И такое место в пределе ему находили: например, министр обороны. Но тут была опасность для правящей олигархии, что и на этой должности он будет много лучше многих бывших министров обороны, включая профессиональных военных.

Соответственно с задачами состав партий несколько разнился: ИБА состояла сплошь из изрусов, а ИДИ представляла собой ноев ковчег – там бок о бок заседали и заседают представители алии семидесятых годов, алии девяностых годов, друзы, арабы-христиане, отставные высокопоставленные военные, бизнесмены и прочий около около-парламентский люд. Что может быть между ними общего? Только желание «посидеть» в Кнессете и получать соответствующие льготы? Объединяла их железная воля бессменного лидера Либермана. Причем если в ИБА некий аромат внутренней демократии присутствовал, то в ИДИ этот запах не мог почувствовать никакой доберман (у которого обоняние в два раза мощнее, чем у овчарки). ИДИ вообще является уникальной партией в мировом масштабе. Дело в том, что за нее голосуют исключительно изрусы-пенсионеры, а сами изрусы составляют только меньшую часть ее депутатского корпуса – такая вот партия: голосуют одни, а представляют другие. Другой уникальной особенностью этой партии является нежелание ее лидера иметь больше десятка мест в парламенте. Объясняется это следующим: в этом случае все неуспехи и невыполнение обязательств легко списать на малочисленность депутатов. Теперь давайте вообразим, что за НДИ проголосовали все изрусы и партия получила двадцать мандатов. Всё равно она ничего бы не сделала серьезного для изрусов (и не хотела бы, и не могла бы), а свалить на малочисленность депутатов было бы невозможно.

Общность обеих вышеуказанных партий обеспечивалась одинаковыми сказками