Время Выбора - Эрин Хантер

- Я бы с радостью, - пробасил Лист, смущённо переминаясь с лапы на лапу. - Если, конечно, я вас не потесню.

- В тесноте, да не в обиде!

Зашуршали листья - это котята и Молочайка прижались друг к другу, освобождая местечко для гостя. Гром переглянулся с Молнехвостым, тот пожал плечами.

- Наверное, ему стыдно за то, что он называл Молочайку бесполезной обузой, - шепнул Молнехвостый на ухо другу. - Сегодня она принесла не меньше дичи, чем Лист. - Он указал хвостом на кучу. - Ты, наверное, проголодался! Иди, поешь.

- Меня покормили в лагере Длинной Тени, - ответил Гром.

Папоротники позади кучи громко зашуршали, и из них выбрался Совиный Глаз. При виде Грома он радостно подскочил и бросился бегом через поляну.

- Ты вернулся! Ну, наконец-то!

- Да, но мне опять нужно уходить, - виновато вздохнул Гром. - Я должен сходить к Чистому Небу и отвести его в лагерь Длинной Тени. Одна их горных кошек оказалась его матерью, она хочет его видеть.

Из папоротников выбрался Облачник и заспешил к котам, удивлённо качая головой.

- Я не ослышался? Ты сказал, что Тихий Дождь пришла с гор, чтобы увидеть Чистое Небо?

Гром пожал плечами.

- Вообще-то, она хочет видеть всех своих сыновей, - буркнул он. - Серое Крыло и Зубчатый Пик уже с ней, не хватает одного Чистого Неба.

Молнехвостый хлестнул хвостом по снегу.

- Значит, я иду с тобой.

- Не нужно, - покачал головой Гром. - Оставайся стеречь лагерь. Мало ли, кого принесёт в такой снегопад. Вдруг поблизости бродят голодные лисы?

- В таком случае, тебе точно нельзя идти одному, - твёрдо сказал Совиный Глаз. - За нас не волнуйся, мы о себе позаботимся. Розовый Глаз почует лису ещё на пустоши, а Лист и Молочайка помогут мне защитить котят.

Гром долго смотрел в решительные глаза молодого кота.

- Спасибо, - кивнул он наконец.

- Будь спокоен, ты оставляешь лагерь в надёжных лапах, - пропыхтел Совиный Глаз, гордо расправляя плечи. Кивнув на прощание Грому, он отбежал и сел рядом с Розовым Глазом.

- Мы должны идти прямо сейчас, - сказал Гром, поглядев на Молнехвостого. - Мать Чистого Неба тяжело больна, нельзя терять время.

Молнехвостый взглянул на него удивлённо.

- Вот как? Почему же тогда ты не побежал прямиком в лагерь Чистого Неба, а заглянул сюда?

- Я обещал Молочайке, что вернусь до наступления ночи, - буркнул Гром, пряча глаза.

Но Молнехвостый слишком хорошо знал друга, чтобы Гром мог надеяться его обмануть.

- Ни о чём не беспокойся, - промурлыкал он, ткнувшись носом в плечо Грома. - Я понимаю, что тебе совсем не хочется появляться в том лагере, но мы должны это сделать. Придём, скажем Чистому Небу, что его ждёт мать, и проводим его к Длинной Тени. Это доброе дело, мы должны так поступить.

- Я понимаю, - устало вздохнул Гром. - Просто мне бы хотелось, чтобы это сделал кто-нибудь другой.

Он поплёлся к выходу и протиснулся в узкий лаз. Колючки расцарапали ему спину, снег запорошил голову до самых ушей. Пыхтя от усталости и досады, Гром вскарабкался вверх по склону и остановился на вершине, поджидая Молнехвостого. Вместе они направились в лес.

До самого лагеря Чистого Неба друзья не проронили ни слова. Гром шёл, чутко насторожив уши, чтобы вовремя услышать приближение лисицы. Молнехвостый смотрел под лапы, чтобы не запнуться на присыпанных снегом корнях и упавших ветках.

К тому времени, когда друзья добрались до ежевичной стены, окружавшей лагерь Чистого Неба, Гром промёрз до костей. Перед входом он остановился и взглянул на Молнехвостого.

- Ну, идём. Постараемся сделать всё как можно быстрее.

Друг кивнул.

Поляна лагеря была пуста, из кустов доносилось негромкое похрапывание.

- Гром? - Желудёвая Шёрстка села в своём гнёздышке. - Что ты здесь… - Она осеклась и громко мяукнула, увидев Молнехвостого. - Ты вернулся? - Её глаза просияли надеждой.

- Нет, - покачал головой тот.

Желудёвая Шёрстка зашипела и с раздражением дёрнула кончиком уха.

- Тогда зачем вы пришли?

- У нас есть дело к Чистому Небу, - ответил Гром.

Зашуршали подстилки, в темноте засветились кошачьи глаза.

- Это Гром? - раздался взволнованный голос Цветик.

Ольха и Подберёзовик выскочили из своих гнёздышек, Крапива, Быстрая Вода и Воробьиная Песенка вышли на заснеженную поляну из кустов.

- Чего вам надо? - пробурчал Подберёзовик, с подозрением глядя на Грома.

- Надеюсь, ты явился не для того, чтобы увести от нас других котов? - прошипел Крапива. - Никто с тобой не пойдёт, так и знай!

Гром сузил глаза и воинственно вздёрнул голову.

- Я пришёл, чтобы поговорить с Чистым Небом, - громко и отчётливо повторил он. Гром был готов к тому, что отец встретит его с выпущенными когтями, но враждебность бывших товарищей стала для него полной неожиданностью.

Воробьиная Песенка, подскочив к нему, заглянула в глаза.

- Как поживает Совиный Глаз?

- Хорошо, - ответил Гром. - Я оставил его стеречь наш лагерь.

- А что Розовый Глаз? - Пёстрая шёрстка Цветик резко выделялась на фоне снега.

- Он полюбил свой новый дом, - ответил Молнехвостый, выходя из-за плеча Грома. - Он счастлив.

- Он был счастлив здесь! - отрезала Ольха.

Гром твёрдо выдержал её взгляд.

- Будь это так, он бы не ушёл.

Молнехвостый поспешно встал между ними.

- Пригладьте шерсть! - прикрикнул он. - Мы разбудили вас среди ночи не для того, чтобы чесать языки!

- Нам нужен Чистое Небо, - сказал Гром, глядя на корни дуба, где обычно спал вожак.

Но сейчас место Чистого Неба пустовало.

- Они со Звёздным Цветком устроили себе новое гнёздышко в папоротниках, - пояснила Желудёвая Шёрстка, кивая в сторону склона.

- Чистое Небо! - громко позвал Гром и застыл в ожидании.

Зашуршали папоротники, из темноты выступила знакомая серая фигура.

- Чего тебе нужно? - высокомерно процедил Чистое Небо, останавливаясь на вершине склона.

Гром запрокинул голову и посмотрел на отца.

- С гор пришла Тихий Дождь. Сейчас она в лагере Длинной Тени и хочет тебя видеть. - Он почувствовал прилив мрачного удовлетворения, когда заметил, как распахнулись глаза Чистого Неба, а его надменный взгляд сделался растерянным и почти жалким. - Я обещал Серому Крылу привести тебя к ней. Только поторопись, твоя мать тяжело больна.

Гром повернулся, чтобы уйти, но его остановил негромкий певучий голос.