Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941-1944 - Армстронг Джон

В апреле 1943 года политрук одного из отрядов выпустил следующий приказ: «В результате серьезных трудностей с продовольствием отмечены случаи дезертирства из отряда. Для предотвращения таких случаев приказываю: 1) провести проверку всего личного состава и представить в штаб список неблагонадежных; 2) часовым задерживать всех лиц, появляющихся у постов без пропусков, разоружать их и доставлять в штаб; 3) те, кто покидают отряд без разрешения или отсутствуют дольше положенного времени после выполнения задания без уважительной причины, будут считаться дезертирами».

Специалисты немецкой разведки, изучавшие захваченные документы полка Гришина, составили список наиболее часто встречавшихся дисциплинарных проступков: невыполнение боевого задания, сон и курение на посту, воровство, пьянство и «распущенность в отношениях с женщинами». Пленный партизан, отвечая на вопрос о дисциплине в его отряде, заявил: «Одни партизаны четко выполняют приказы, другие – небрежно. Неудовлетворительно выполняющих приказы партизан подвергают телесным наказаниям. Часто между партизанами происходят ссоры (например, из-за задержек при смене караула, поскольку людей не хватает). Один молодой и неопытный партизан, например, случайно выстрелив, убил себя». Захваченная в плен медсестра утверждала, что мужчинам в ее бригаде было запрещено вступать в связь с женщинами. В одном случае командир партизанского полка (полк Гришина) даже выпустил приказ следующего содержания: «Мои настоятельные требования по поддержанию порядка и дисциплины не выполняются. Невоздержанность в отношениях с женщинами отмечается постоянно. В нескольких случаях это заканчивалось беременностью. Эти женщины снижают боевую готовность мужчин и являются обузой для полка в бою». Случаи пьянства как среди офицеров, так и рядовых отмечались достаточно часто, но скудость запасов алкоголя позволяла держать эту проблему под контролем.

Командиры партизан – несомненно, по приказу советского руководства – постоянно прилагали усилия, чтобы удерживать своих подчиненных от грабежей и беспорядочных реквизиций. Считая себя законными политическими и военными представителями советской власти, партизаны присваивали себе право реквизировать запасы продовольствия у местного населения и конфисковывать имущество сотрудничавших с врагом. По причинам психологического порядка необходимо было ослабить негативное воздействие реквизиций на общественное мнение. Это отнюдь не означало, что население получало от этого какую-то материальную выгоду. В одной бригаде, например, запретили реквизировать запасы хлеба и было приказано, чтобы «сбор продовольствия был организован таким образом, будто бы население само делает это». Существовали веские причины сдерживать стремление отдельных партизан к грабежам. Каждый отряд во многом зависел от доброжелательного отношения населения, проживавшего в районе его действий. Кроме того, в условиях насильственной и официально санкционированной реквизиции существовал постоянный риск превращения партизанских отрядов в банды мародеров. Поскольку действия большей части личного состава партизан мотивировались отнюдь не политическими и моральными соображениями, существовала еще и опасность того, что отряды откажутся от активных действий по сопротивлению и направят свои усилия исключительно на запугивание мирного населения.

Партизанский офицер в своем дневнике так описывал эту проблему:

«Сегодня отряд посетил командир бригады, который продолжительное время беседовал с личным составом и особо затронул вопрос об отношениях с мирным населением; хорошую репутацию бригады в районе ее действий необходимо сохранить. Эта беседа была вызвана целым рядом поступивших к командиру жалоб на незаконные действия партизан по конфискации имущества.

ПРИКАЗ. В отряде недавно были отмечены случаи недружественного отношения к мирному населению. Приказываю принять самые суровые меры к виновным по жалобам мирного населения на неправомочные действия бойцов и командиров (злоупотребления, грубое обращение, угрозы, использование оружия, незаконная конфискация имущества, принадлежащего мирному населению)».

В другой бригаде были выпущены приказы, запрещавшие грабежи и призванные упорядочить реквизицию у местного населения:

«Недавно были отмечены случаи кражи скота, лошадей и другого имущества местного населения. Отдельные партизаны ночами занимаются кражами. Все эти действия со стороны враждебных нам элементов терроризируют местное население и настраивают его против партизан. Подобные действия являются не чем иным, как бандитизмом. В этой связи приказываю всем командирам и комиссарам подчиненных мне отрядов следующее:

1. Личному составу взводов запрещается ночами заниматься сбором продовольствия за пределами отведенных для этого деревень.

2. Если будут замечены ночные набеги, виновные вне зависимости от их принадлежности к отрядам и бригадам должны быть разоружены, арестованы и отправлены в особый отряд штаба бригады.

3. Сбор продовольствия должен осуществляться только днем и лишь при посредничестве деревенских старост. На весь полученный скот и продовольствие должны выдаваться расписки, копии которых должны храниться в отряде.

4. Каждый партизан, застигнутый на месте преступления за кражей скота, лошадей или другого имущества, будет расстрелян за мародерство.

5. Ответственность за выполнение настоящего приказа возлагается на командиров и комиссаров.

6. Приказ довести до сведения всего личного состава подчиненных мне отрядов».

В немецких донесениях о проведении операций против партизан часто отмечается «отчаянное» и «упорное» сопротивление, оказываемое партизанами. Однако в партизанских отрядах обычным явлением было применение мер дисциплинарного воздействия к партизанам, сознательно оставлявшим позиции в бою, бросавшим оружие на поле боя и отказывающимся выполнять приказы. В небольших стычках, когда партизаны находились под пристальным наблюдением и контролем своих офицеров, они сражались неплохо. Но часто даже в таких случаях оказываемое ими сопротивление правильнее было бы назвать отчаянным, а не решительным и умелым. В решающих сражениях, в которых участвовала целиком вся бригада или несколько бригад, партизаны опять же оказывали отчаянное сопротивление, но действия отдельных отрядов были плохо скоординированы и малоэффективны в военном отношении.

В начале 1942 года в Ушачинском районе к югу от Полоцка было начато создание крупного партизанского центра. Отсутствие противодействия со стороны немцев позволило ему разрастись к январю 1944 года до 12 000 человек, контролировавших большую часть сорокакилометровой полосы болот и озер между Полоцком и Лепелем. Центр должен был стать гигантским блокпостом, призванным воспрепятствовать обходным маневрам противника на севере и юге в ходе продвижения советского фронта на запад. Однако до начала крупного советского наступления летом 1944 года немцы провели операцию Fruehlingfest («Весенний праздник») и за три недели уничтожили этот центр и большинство его бригад. Проблемы, с которыми пришлось столкнуться командирам центра, описаны в приводимых ниже выдержках из немецких и партизанских документов. После первого наступления в донесении одной из немецких частей говорилось: «Поведение партизан было неодинаковым. Если партизаны бригады имени Ленина при первых же ударах немецких войск покинули свои позиции на северо-западе от Уллы, то партизаны Смоленского полка в районе к югу от Файнова четко выполнили поставленный приказ, и кое-кто из них держался до последнего в своих землянках».