Смерть за плечами - Сергей Данилов

— Нет, ты умом рехнулся, здоровяк! Для меня этот ведьмин зуб единственная защита от проклятия, а он хочет, чтобы я его на кон поставил!

— Против какого еще проклятия?

— Да против родового проклятия Рикланда. Не слышал разве? Все его друзья погибают, а я все живой. Думаешь почему? Потому что мать мне этот ведьмин зуб дала, чтоб от смерти оберегал. Понял? Ладно, у меня другой амулет есть, мне одна эльфийка подарила — глаз волка. Говорят, позволяет видеть в темноте. Правда, я не проверял.

— Не проверял — нечего и ставить…

Крайт с Гунартом и Глыбой, забыв о былой вражде, самозабвенно резались в кости. Шумели они при этом, как компания подвыпивших орков, совершенно не считаясь с тем, что я тщетно пытался заснуть.

— Орите потише, спать хочется, — недовольно проворчал я, закутываясь в плащ с головой и поворачиваясь изрядно промерзшей спиной к костру, сложенному Гунартом из каких-то странных черных камней, которые полыхали не хуже дров.

— Ты слышал, здоровяк? Рикланд хочет спать! — тут же принялся рассуждать Крайт. — Нет, ты можешь себе представить?! Он же раньше никогда не спал. В походах, по крайней мере. Слушай, а может, он и не Рикланд вовсе?

— А кто?

— Может, призрак все еще живет в его теле? Он, после того как свою шкуру ему одолжил, на себя непохож стал.

— С чего это ты взял? — не выдержал я.

— А что, нет? Ты раньше веселый был, а сейчас? Вспомни, когда ты в последний раз смеялся? Не помнишь? Вот и я не помню. И меч ты как-то не по-людски держишь, и вина не пьешь…

— Вино я давно не пью, — заметил я.

— Не знаю, — скорчил недовольную физиономию Крайт. — Когда мы с тобой в последний поход ходили, ты и вино пил, и веселился на славу. А сейчас от одного твоего вида это самое вино скиснуть может.

— Оставь ты его в покое, — осадил Крайта Глыба. — Не видишь, страдает парень…

— Вот и я говорю, раньше он больше получаса не страдал, хоть ты сдохни! Знаю! Это его эльфийка околдовала. Слышал я такие истории. Живет себе человек, горя не знает. А потом найдется какая-нибудь ведьма, опоит приворотным зельем, и все! Сохнуть парень начинает и чахнуть, и ничто ему не в радость…

— Так то ж ведьма!

— А темные эльфийки все до одной ведьмы, — махнул рукой Крайт. — Уж я-то знаю…

— Еще слово про эльфиек, и я тебя за язык к потолку подвешу! — многозначительно пообещал я.

— Не допрыгнешь, Малыш! — захохотал Крайт. Кажется, он поставил перед собой цель остаться без зубов. Как иначе объяснить его стремление вывести меня из состояния тихой печали и привести в буйную ярость.

Зубы неосмотрительному наемнику спас Стин, обычно молчаливый и незаметный. Он редко принимал участие в разговорах, вот и на этот раз вместо обсуждения моей изменившейся личности при свете костра изучал кусочки пергамента. Полуэльф был единственный из нас, кто мог разобрать эльфийские руны, так что карту я отдал ему.

— Кто-нибудь слышал о невидимой смерти? — неожиданно спросил Стин. — Тут написано: «Лестница Водяных Ступеней выводит в зал Огненного камня. Зал охраняет Невидимая смерть». Боюсь, это здесь. Видите, подземная река сбегает вниз, будто по ступеням.

— Что ж ты раньше не предупредил, остроухий?! — накинулся на него Крайт. — Невидимая смерть! Ничего себе подарочек! Мне Деймор про нее рассказывал, он на Гномьей войне был. Встречается такая зараза в заброшенных пещерах, где гномы раньше руду добывали. Спит она в недрах гор, пока гномы ее не разбудят и своими кирками из скалы не выпустят. А как выпустят, начинает их одного за другим убивать. Приходится гномам богатые месторождения бросать и на новые места уходить. А смерть эта невидимая остается свои богатства охранять. Что ж мы тут огонь развели, орем во весь голос, если, кроме Рикланда, тут еще Невидимая смерть почивать изволит?!

— Гномьи байки все это, — без особой уверенности в голосе заявил Гунарт. — Я тоже на Гномьей войне был. Нету никакой Невидимой смерти.

— Может, ты ее просто не заметил? Она ведь невидимая, — предположил суеверный Крайт.

— Успокойся, тебя твой ведьмин зуб от любой смерти защитит, — пообещал я.

— Давайте спать, — зевнул Глыба. — Завтра чуть свет подниматься.

— Где ты тут «чуть свет» найдешь, в этом треклятом подземелье? — фыркнул Крайт. — Тут что день, что ночь… демон не разберет! Одна Невидимая смерть кружит во мраке…

— Вот и не вопи. Спи лучше. Завтра целый день по воде шлепать. Если, как сказал Стин, мы дошли до Водяной лестницы, то дальше идти придется по руслу подземной реки. Целый день ни присесть, ни прилечь, ни у костра погреться.

Крайт поворчал, что теперь всю ночь спать не сможет, но заснул как миленький. А вот я сам даже задремать не смог, хоть и очень старался. Жесткий пол каменной пещеры, отнюдь не казавшийся сносным ложем после роскошных покоев Сумеречной долины, промозглый холод и оглушительный храп Гунарта ко сну не располагали. Так же как и невеселые мысли. Думал я, естественно, об Альвейс. И о себе. И о том, что никогда… и ни за что… и ни одна… и что настоящей любви у меня быть все равно не может в силу моего треклятого королевского происхождения, так что буду лучше заниматься войной, а не любовью… И в первую очередь покорю Сумеречную долину, чтоб осознали наконец темные эльфы, что мы, люди, вовсе не занятные существа… Не знаю, до чего бы я в конце концов додумался, если бы редко подводящее чутье на опасность не заставило меня вскочить на ноги и застыть, как золотая статуя в вечноцветущем саду темных эльфов, с обнаженным мечом наготове. Казалось, ничто не должно было вызывать подозрений: ни едва тлеющие угли костра, хоть колышущийся над ними теплый воздух до неузнаваемости искажал черты спящих напротив спутников, ни свисающие с теряющегося во мраке потолка грязные сосульки сталактитов, хоть и плясали между ними черные подозрительные тени. Наверное, это были всего-навсего летучие мыши. Только почему-то я не переставал ощущать чье-то недоброе присутствие совсем рядом.

— Ты ее видишь? — услышал я настороженный шепот Крайта.

— Кого? — спросил я, на всякий случай шепотом.

— Невидимую смерть! — Крайт округлившимися от страха глазами глядел куда-то вверх, в непроглядную тьму.

«Говорил тебе, бросай пить!» — наверняка сказал бы я, если бы внезапно из темноты не вынырнула крылатая тень и не метнулась прямо к Крайту. Мой клинок «Пламя дракона» со свистом рассек воздух, пройдя сквозь тень, как… сквозь тень, а она как ни в чем не бывало вцепилась в горло моему другу и принялась самым бесцеремонным образом то ли душить его, то ли пить кровь. Крайт хрипел и извивался на полу в предсмертной агонии, а я ничего не мог поделать, не мог даже схватить Невидимую смерть руками. Она была не только невидимой, но и неосязаемой, но это была смерть, а Крайт — один из тех немногих оставшихся в живых людей, которых я, на горе им, считал своими друзьями.