Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии - Михаил Майзульс

Требования для бывших катаров, аналогичные тем, что ввел св. Доминик, были утверждены на Тулузском соборе 1229 г. Его созвали после того, как графу Раймонду VII, ранее противостоявшему крестоносцам, пришлось подчиниться королю Франции и дать обязательство искоренить на своих землях ересь. В частности, епископы, собравшиеся в Тулузе, постановили, что катары, вернувшиеся к вере, должны переселиться из деревень, охваченных ересью, туда, где живут католики; они не имели права занимать публичные должности и заключать юридические сделки. В качестве покаяния катары были обязаны к верхней одежде пришить два креста, отличные от нее по цвету[427].

В дальнейшем это требование неоднократно подтверждалось и конкретизировалось другими соборами. В 1246 г. провинциальный синод, собравшийся в Безье, зафиксировал форму и размер крестов: по вертикали – две с половиной ладони, по горизонтали – две ладони, по ширине линий – три пальца; цвет – croceus, т. е. шафраново-желтый. По одному такому кресту следовало носить на груди и на спине. Подобные знаки предназначались для бывших еретиков, которые добровольно пришли с покаянием и не были слишком запятнаны.

Чем тяжелее проступок, тем сложнее и заметнее становилась маркировка. Виновные в клятвопреступлении или те, кто подталкивал к нему других, были обязаны добавить к обоим крестам еще одну поперечную планку длиной в ладонь – такие кресты называли «двойными»[428]. Сами нашивки кающимся выдавали инквизиторы, причем, видимо, в нескольких экземплярах, так как кресты требовалось прикреплять ко всей верхней одежде и периодически подновлять. Что важно, их нужно было носить не только на улице, но и дома и даже в застенке. Этим они отличались от еврейских знаков – кругов или колец (см. главу «Как узнать предателя? Тело Иуды»). Тот же Нарбоннский собор 1227 г. требовал, чтобы иудеи ходили в одежде с нашивками, только когда покидают свое жилище[429]. Крест как инструмент покаяния нельзя было снять, даже будучи в одиночестве.

Система из одинарных и двойных крестов продолжала применяться и в XIV в. Эта стигма была распространена не только на кающихся катаров, но и на вальденсов, некоторых бегинов с бегинками и другие группы, которых подозревали в религиозной неблагонадежности. Кающимся еретикам запрещалось занимать публичные должности, практиковать некоторые профессии (например, быть врачами), и они находились под пристальным присмотром со стороны духовенства. При этом церковные власти – например, инквизитор Бернар Ги (ок. 1261/1262–1331 гг.), автор одного из самых известных «пособий» по борьбе с ересью «Практика розыска еретической скверны» (Practica inquisitionis heretice pravitatis, ок. 1324 г.), – порой призывали окружающих не высмеивать кающихся с крестами, не притеснять и не прогонять их, ведь, отчаявшись и озлобившись, они могут вернуться к своим заблуждениям[430].

Как и иудеи, (бывшие) еретики, само собой, стремились уклониться от ношения покаянных/позорных знаков. К примеру, в 1252 г. некий Бернар Сэссак признал, что заплатил 20 су аббату Монтольё за то, что тот помог ему получить от епископа Каркассона прощение и разрешение не носить кресты (тот же аббат помог жене Раймона Мореля избавиться от крестов за покупку обтесанных камней для врат аббатства)[431].

Само собой, ношение крестов было лишь одним из множества инструментов, которыми пользовались инквизиторы. В их распоряжении находился целый арсенал мер наказания, принуждения, исправления и реинтеграции еретиков или подозреваемых в связях с ересью (как правило, такой молвы, fama, было достаточно для обвинения). Откроем «Книгу приговоров» (Liber sententiarum) – регистр из 940 вердиктов (по 636 обвиняемым), вынесенных с 1308 по 1323 г. Бернаром Ги. Самой мягкой формой наказания – для тех, кто добровольно покаялся в прегрешениях и не был особо запятнан ересью, – было обязательное паломничество: «малое» (в пределах Французского королевства) или «большое» – к главным святыням западного мира: в Рим, Сантьяго-де-Компостела, Кентербери или Кёльн. Тех, чьи связи с ересью были более прочны, ждало публичное покаяние и ношение простых или в более тяжких случаях двойных крестов. В регистре Ги эта мера была применена к 21,5 % осужденных.

Затем следовала намного более суровая и распространенная кара – тюремное заключение (48,7 %) – чаще всего пожизненное. При этом на практике приговор мог смягчаться, и осужденный в какой-то момент выходил на свободу. Заключение бывало обычным (murum largum), строгим (murum strictum) и строжайшим (strictissimus). Его могли заменить на другие, более легкие наказания или, напротив, ужесточить. Скажем, если обвиняемый принимал у себя катарских «совершенных» или у него в доме провели катарское таинство, известное как «утешение» (consolamentum), его дом сносили. Самой суровой карой было сожжение – силами светской власти, которой отцы-инквизиторы, не имевшие права проливать кровь, передавали преступника (6,5 % случаев)[432].

Желтые кресты указывали на связь человека с ересью и степень его вины. Однако, помимо них, папская инквизиция могла применять и другие знаки – и они сообщали, что именно сотворил кающийся. Бернар Ги перечислял множество разных нашивок, предназначенных для разных духовных преступлений – ведь инквизиторов интересовала не только ересь. Эти знаки, подобно крестам, тоже требовалось носить на спине и на груди, чтобы они были заметны с любой стороны. И почти все они тоже были желтого цвета.

Например, еретик, которого отправили в застенок, но, по милости инквизитора, за примерное поведение на время отпустили на свободу, должен был пришить к одежде изображение молота, вырезанное из желтой ткани[433]. Осужденным за лжесвидетельство предстояло сзади и спереди носить по два «языка» из красной ткани (linguis de panno rubeo) – в полторы ладони шириной и три пальца длиной. Эти нашивки ясно указывали на тот орган, которым они согрешили. Они требовались и тем, кто сидит в застенке, и тем, кого отпустили. В одежде с «языками» виновный должен был несколько воскресений подряд простоять перед вратами церкви – чтобы все видели, что он сотворил. Тот, кто святотатственно совершил какой-то колдовской ритуал или пытался навести порчу с помощью гостии, должен был носить на одежде два желтых круга, напоминавших ее по форме (cum signo hostie rotunde). Человек, который с помощью восковой фигурки, мух, пауков, жаб, змей, собственной крови и заклинаний призывал демонов, был обязан носить на груди и спине по две «фигурки» (duas ymagines seu figuras ymaginum) из желтого фетра. Священник или клирик, который «окрестил» в купели фигурку из воска, чтобы потом использовать ее в магических целях, или кому-то вместо причастия намеренно дал неосвященную гостию (т. е. не Тело Христово, а просто хлебец), должен был носить желтые фигурки с кувшином или сосудом[434]. Священника, который повторно крестил уже крещенного человека, ждал знак в форме небольшого сосуда или лимона из желтого фетра (urceolum seu citrellum unum de filtro crocei coloris)[435].