Семь клинков во мраке - Сэм Сайкс

Я слышала только, как одиноко стучали мои ботинки по металлу крыши, как взводился курок, как хрипел Креш, тщетно пытаясь подняться на ноги.

Когда люди задирали головы, чтобы увидеть Креша по прозвищу Буря, они видели черную молнию с небес, смеющегося бога, который упивался их страхом. На земле, впрочем, он был лишь тощим пацаном со слишком длинной гривой и слишком узкими штанишками. Он трясся, содрогался всем телом. Голос его стал безрадостным, тихим.

– Не… не так… – прохрипел Креш и поднял руку. – Я не… могу… умереть… вот так…

Никаких тебе «пожалуйста», никаких «пощади». Такие, как Креш, не умоляют. Такие, как Креш, не просят. Они берут. А когда больше не могут брать, они делают то, что и все остальные, когда их призывают к черному столу.

– Я могу… рассказать…

Они торгуются.

– Враки… Гальта… Тальфо… – Имена, которым он когда-то давал клятвы, падали с его побелевших уст и оседали грузом. – Я могу рассказать… где… как… – Он взмахнул рукой. – Позволь мне… встретить смерть иначе. Ты… ты победила…

– Похоже на капитуляцию, – шагнул вперед Кэврик. – На этих именах много крови. Он очень поможет. – Младший сержант уставился на меня так пристально, что я ощутила его взгляд всеми своими шрамами. – Возьми его в плен, Сэл.

Возьми его в плен.

Словно он всего лишь преступник. Словно он не смеялся тем смехом. Словно его не было там той темной ночью.

– Сэл… – шепнул Креш. – Пожалуйста. Я расскажу… расскажу все.

– Ты спасешь множество жизней, Сэл, – вторил Кэврик.

Верно. Я могла.

И эти имена обагрены кровью. Они убили многих и убьют еще больше. А я могла спасти.

– Сэл.

Ветер утих, и ее голос прозвучал слабо. Я развернулась, увидела. Лиетт смотрела так же, когда вытащила меня из воды. В ее глазах не было гнева. Только страх. Но тогда это был страх, что я ранена, что я умираю, что она вот-вот меня потеряет.

Сейчас в ее глазах плескался страх, что это уже свершилось.

Я взглянула на Креша, на задыхающегося, хрипящего мальчишку, тянущего ко мне руку, позабыв про бесполезный черный клинок. Я задержала взгляд на его кромке, вспоминая, как на нем выглядела моя кровь.

У каждого имени в моем списке был такой же черный клинок.

Я могла бы выяснить, где их искать, если бы отпустила одного. Я могла бы отправиться по их следу, вычеркнуть их, если бы позволила одному из них встать. Я могла бы сказать Крешу, что согласна, что оставлю его в живых.

Но…

– Сэл, что ты делаешь?

Я ни за что не позволю трепаться, что Сэл Какофония – лгунья.

– Стой! – крикнул Кэврик.

Я его услышала.

Когда занесла клинок.

Когда обрушила его вниз.

Когда проткнула горло Креша насквозь.

Под конец часа Третта вдруг осознала, что у нее ужасно ноет лоб.

Все это время, сообразила она, ее брови непрерывно хмурились. А еще – что все ее тело напряжено: ломит костяшки сжатого кулака, уже устала нервно пружинить нога, сводит челюсти, которые с каждым словом она стискивала все сильнее.

И тем не менее вся эта боль оказалась позабыта, когда ей на смену пришла другая, хорошо знакомая, стоило Третте посмотреть на женщину, сидевшую напротив.

– Что? – мрачно спросила она в ответ на скептический взгляд пленницы.

– Ничегошеньки. – Сэл с легкой улыбкой миролюбиво подняла руки. – Просто ты наконец-то не перебила меня всплеском чувств или попыткой сломать стол. – На ее лице отразилась обида. – Или на этот раз я недостаточно интересно рассказывала? Мне стоит оскорбиться?

– И как, – прорычала Третта сквозь зубы, – по-твоему, я должна реагировать?

– Ну, я только что описала, как убила летавшего по небу человека. Немного удивления не помешало бы. Скажем, схватиться за стол и выдать драматичную фразу в духе: «Этот мир обезумел!» или…

– Заткнись.

– Не, малость банально, – Сэл поскребла подбородок. – Может, что-нибудь вроде: «Подумать только, даже боги могут пасть» или…

Третта не стала ее перебивать. По крайней мере, словами. Она уперлась ладонями в стол и, вставая, резко двинула его краем Сэл в живот. Та с кряхтением согнулась пополам.

Одеревеневшее тело отозвалось болью, но Третта, не обращая внимания, принялась мерить камеру шагами.

– Если тебе можно верить… – Она осеклась. – Если твоим словам можно верить, ты похитила солдата Революции и наш строго охраняемый механизм и доставила обоих банде убийц, которую мы стремимся искоренить. И вдобавок в наших рядах есть предатели, способные подарить наши технологии безжалостным губителям?

– Ох, да ну бро-о-ось. – Сэл с оскорбленным видом потерла место ушиба. – Я тут, понимаешь, повествую тебе о великом приключении, где полно перестрелок и романтики, а ты услышала только пассаж про механизм?

– И более того, ты утверждаешь, что «Усталая мать» действительно существует. – Третта ощерилась. – Говорят, что корабль Пеплоустов – миф.

– А кто, думаешь, так говорит? Пеплоустам это выгодно. – Сэл пожала плечами. – Они, наверное, будут рвать и метать, что я тебе рассказала, но эй, ты же все равно меня казнишь, так что они мне сделают?

Третта почти не слушала. Слова скитальца не столько ее грызли, сколько впивались в шею и безжалостно трепали. Чтобы высвободиться из этой хватки, она помотала головой.

– Нет, – заявила Третта громко, чтобы самой в это поверить. – Ты лжешь.

– Где именно? – Сэл откинулась на спинку стула. – Признаю, я, вероятно, приукрасила часть своих реплик, но не могу же я постоянно говорить афоризмами.

– О Праведных Огнях.

Сэл помолчала.

– Зачем мне о них лгать?

– О, я не сомневаюсь, что Пеплоусты заполучили наши технологии. Убийствами ли, кражей ли – возможно. – Третта потерла ноющие костяшки. – Но путем измены… никогда.

– Да ладно? – усмехнулась Сэл. – Думаешь, они проникли в Уэйлесс, столицу Революции, прошмыгнули мимо всех ваших армий и огромных разрушительных машин, проникли в катакомбы, охраняемые сотней тысяч солдат, и вынесли бомбы своими руками?

– Как ты сказала, они хотят, чтобы их считали мифом.

– Если бы мы все были тем, кем стремились, ты бы сейчас говорила мне, как приятно я пахну. – Сэл отпила из стакана. – Зачем им так заморачиваться только для того, чтобы украсть какой-то механизм? Почему бы не заполучить государственные тайны, а потом шантажировать вашего Генерала? И зачем им так утруждать себя, если они могут просто кому-то заплатить?

– Потому что Революция неподкупна! – заорала Третта, сама того не осознавая. – Революция выжгла путы распущенного Империума и скверну его магии, стала цветущим деревом, выросшим на гнилом болоте его общества. Под руководством Великого Генерала мы сделали этот мир безопаснее для чистых и неиспорченных, которые больше никогда не станут рабами магов! Наша нация выкована правдой, наши клятвы – огнем, наши машины и наша связь – железом! Несокрушимые! Незыблемые! Кэврик об этом знал.