Rotten. Вход воспрещен - Джон Лайдон

В семидесятые вокруг было слишком много секса, и все это быстро наскучило. Это заставляло чувствовать, что все происходит как-то неправильно, потому что это и было неправильно. Когда я встретил свою жену, у нас уже была такая обстановка. Однако я знал, что в этой женщине есть что-то такое, что мне было нужно.

Это был не просто секс. Я хотел, чтобы этот человек был в моей жизни. До нее у меня были просто примитивные ситуации – например, сначала накидаться колесами, потом начать думать, но теперь у меня при одной мысли об этом начинает болеть голова.

В первый раз, когда я встретил Нору, мы друг друга ненавидели, но мне нравился ее имидж, потому что она носила одежду из сороковых. Она не следует моде. У нее свое представление о мире. Ее предупредили о том, что я самый ужастный человек на планете, поэтому она вела себя соответствующе. Между нами большая разница в возрасте, и предубеждения работали против нас. Однако любопытство Норы по отношению ко мне возросло.

Не может он быть таким плохим, как про него говорят, думала она. Нора пригласила меня к себе в дом, и с того момента мы стали общаться. Тогда у Pistols был суровый период. Она рассказала, что сбежала из своей родной Германии и теперь живет здесь. Я жил неподалеку. Когда мы впервые встретились, мы случайно оказались вместе. Это было наваждение. Я был молод, и мне нужна была свобода. Да я и не был готов к чему-либо постоянному.

С Норой я мог себе это позволить. В моей жизни все было гармонично. Я мог не приходить домой ночь за ночью, пока не превращался в зомби. Когда ты разрываешься между карьерой и семьей, это убивает скуку. А скука – это убийца любых отношений. Она рано или поздно тебя настигнет. Скука и традиционная структура семьи не для меня. У каждого должна быть жизнь за пределами семьи, потому что без этого ничего не будет работать. Я ребенок в этой семье, как и Нора. Поэтому мы можем играть в какие угодно игры.

Я не думаю, что моему отцу нравились хоть какие-то из моих подружек. Какую бы из них я ни привел, он говорил, что она под наркотой. «Отвечаю, – говорил он. – А эта выглядит так, как будто у нее вши!» Может быть, вши у какой-то из этих девушек и правда были.

Нора же понравилась ему с первого мгновения, как зашла в наш дом. Было так смешно когда он сказал: «О, Боже, она больше подходит для меня! Зачем ты встречаешься с такой женщиной? Оставь ее мне!» Однако Нора отрезала: «Уберите руки, мистер Лайдон!»

Я думаю, что все дело было в разнице в возрасте. К самой себе Нора относилась, как к молодой.

Моя мама уже умерла, и поэтому мой отец был одинок. После появления Sex Pistols было много панк-девчонок, которые прошли через его постель. Многие девочки были заинтригованы тем, каков отец Джона Лай дона и есть ли что-то общее между нами. Поэтому из моей кровати они прыгали в его кровать.

Об этом я вообще старался не думать. Но это было весело, мне нравилось.

Мне слегка наскучило делать альбом Sex Pistols. Там было что-то около двадцати одного трека. Гитары были наложены друг на друга, при этом там были только две дорожки для вокала – одна для куплета и одна для припева. Я записал практически все песни за один или два дубля. От этих треков я едва ли получал какое-то удовольствие. Также меня раздражало, что мы исполняли разные версии песен. Например, у нас есть другая версия песни Submission, которая не попала в альбом, но впервые была переписана еще в Британии. Она сильно отличалась от версии Глена Мэтлока, она была куда менее музыкальной, но более хаотичной, что важно.

СТИВ ДЖОНС: Мне нравилось записывать альбом Never Mind the Bollocks. Я помню, как делал некоторые гитарные партии поздно ночью, вдруг я услышал по радио, что Элвис Пресли умер. Я очень четко это помню, потому что эта новость не расстроила.

Я просто думал о том, что нужно срочно записать гитару. Никто из нас не парился об Элвисе Пресли.

ДЖОН ЛАЙДОН: Крис Томас выполнил всю работу как продюсер альбома. Мне понравилась идея обратиться к нему за помощью, потому что я неплохо относился к Roxy Music. Хотя я знал, что мы никогда не будем так звучать. Я не понимал многого, пока мы не попали в студию, где Крис послушал нашу музыку. Крис мог слышать только на одно ухо. У него был звукоин-женер по имени Билл Прайс, который говорил ему, что строит, а что нет. Можете ли вы представить себе что-то подобное на записи? Такой вот одноухий продюсер. Сид на студии был просто ужасен, и даже Крис Томас это слышал и не понимал, зачем он в группе. Все происходившее проходило мимо него, и тогда он решил пить водку. Он не мог удерживать звук. Я думаю, что он просто боялся самой ситуации. Это было слишком много для него, что понятно. Сида, как и меня, просто поставили в безвыходное положение, превратив из зрителя и слушателя в участника группы. Кроме Глена, у нас не было никаких других нанятых музыкантов. Все разговоры на эту тему – полный бред. Но в тот момент мы уже играли очень хорошо. Стив был хорош, и ему не нужны были сессионные музыканты, которые приходили бы и писали его партии. Если к ним и обращались, то тайком, чтобы их никто не видел.

СТИВ ДЖОНС:Сид хотел прийти и сыграть на записи альбома, но мы изо всех сил пытались не подпустить его к студии. К счастью, у него тогда был гепатит, ему пришлось остаться в больнице. Он приходил пару раз и сыграл пару песен. Он просто играл какую-то басовую партию, и мы его не трогали.

Но как только он ушел, я наложил другую партию, а его бас приглушил. Я думаю, что на альбоме это было слышно.

Альбом Sex Pistols – сплошные компромиссы. Он был практически полностью традиционным. Музыка звучала как в шестидесятые. Похожее звучание можно найти на альбомах групп The Who и Small Spaces. Я променял коллективный подход к сочинению простых незатейливых мелодий натри аккорда. Если бы запись шла так, как я хотел, большинство людей не смогли бы ее слушать, потому что им не за что было бы зацепиться. «Это мне ничего не напоминает! Поэтому я не могу слушать это!» В этом отношении публика достаточно ленивая. Они хотят слушать то, что будет подходить им всегда и везде, в любой ситуации. Мне пришлось учиться с этим справляться и подстраиваться под это.

Я всегда находил, что в песне можно изменить. Сегодня этот процесс выглядит более утонченным, чем раньше. Дело в самой природе музыки. Если ты хочешь, чтобы твои песни слушали, придется идти на компромисс. Нельзя быть чисто на своей волне, никто не будет слушать твой голос, который не имеет никакого смысла и звучит дико.

КРИССИ ХАЙНД: Pistols были настоящей группой. Хоть они и ненавидели Глена Мэтлока за его музыкальность, песня You are so pretty vacant была очень музыкальной, и я полагаю, что именно он к этому причастен. Затем привели Сида, а он музыкальным совсем не был. Возможно, с духовной точки зрения все было хорошо, однако группа, какая бы она ни была, должна быть музыкальной, и сегодня Джонни это признает. Если вы посмотрите на коллекцию записей Джонни Роттена, вы найдете очень музыкальные альбомы. Он фанат музыки и любит ее, поэтому для него это было что-то вроде дилеммы.